Анастасия Андрианова - Чернокнижник [litres]

Она хотела обратить подступающие слёзы в гнев, но горло сдавило спазмом, и из груди вырвался жалобный всхлип.

Яркий огонёк осветил комнату. Алида издала изумлённый возглас: из стрелки астролябии вырвался золотой луч и, пронизывая тьму, тонкой нитью взвился к окну. Алида вскочила с кровати и, держа астролябию прямо, подбежала к окну.

– Ричик, – шепнула она. – Ты услышал меня? Это правда ты? Где же… Где же ты? Ответь!

Золотой луч пробился через стекло, заструился дальше между искалеченными деревьями и начал медленно угасать.

– Нет! – взмолилась Алида. – Пожалуйста, не пропадай! Ты же слышишь меня? Слышишь? Рич, мы поможем тебе. Только дай нам найти тебя. Не прячься, и всё будет хорошо.

Луч окончательно растворился во мраке, и тьма вернулась в комнату. Алида рухнула обратно в кровать.

«Иди не к слабому, но за сильным. Станешь его королевой, и власть ваша будет простираться далеко за пределы Мёртвых Земель».

Голос шепнул прямо у неё в голове, и Алида подскочила на кровати. С ней снова заговорила магия, а она-то надеялась, что пока Тиль рядом, этот чужой голос не будет её донимать. Ноги похолодели. Алида стиснула зубы, борясь с растущей злостью.

– Ты меня не заберёшь. Я сама решу, как мне быть. Сама выберу. Так что поищи себе новую жертву, а я не твоя.

К её удивлению, холод быстро ушёл, огонёк ярости угас, мигнув напоследок красной вспышкой. Облегчённо вздохнув, Алида опустила голову на подушку. В следующий миг она уже крепко спала.

– Зачем вы здесь живёте? Почему не переедете поближе к городам? – спросила Алида, приканчивая тарелку каши и заедая её добрым ломтём свежего хлеба с маслом.

Звонкое утро рассыпалось бликами на деревянном полу, душисто пахло чаем с чабрецом, и настроение у неё поднялось по сравнению с прошлым вечером.

Ихвар протирала полотенцем тарелку.

– Нам это не нужно. Мы не сбиваемся в стада, как остальные люди. Болота – наш дом, девочка. Наши предки поселились тут сотни лет назад, ими были младенцы, которых Чернокнижники отбивали у моуров. Колыбелью им служил сизый мох, а густые туманы заменяли материнское молоко. Дальше, глубже на север, лежат крупные поселения – они торгуют между собой и с другими городами. Раз в луну к нам приезжают торговцы, чтобы выменять городские товары на наши настои и корни редких болотных растений. Мы имеем всё, что нужно для жизни, и даже больше. У нас есть свобода, девочка, и её мы не променяем ни на что. Иногда кто-то всё же уезжает отсюда, но это происходит так редко, что я и не помню, уезжал ли кто на моём веку.

Алида пожала плечами и отправила в рот булочку с вареньем из шишек. По её мнению, аргументы были так себе, но она не стала спорить со старой женщиной. Ей виднее.

– Ох, не знаю, – подал голос Тиль. Он снова вызвался помочь хозяйке по дому и подметал пол. – Я бы не смог долго тут жить. Конечно, необычно и всё такое, но уж больно мрачно. Я люблю солнце, бескрайние поля и небо – такое, знаете, что выходишь, а оно висит над тобой, будто хочет обнять, синее-синее, и дышит теплом в лицо. А здесь слишком влажно, слишком холодно и зелени маловато.

– Ты – дитя полей, Тиль Фабалт, – согласилась Ихвар. – А мы – дети болот. Не будешь же ты ругать птицу за то, что она не умеет плавать, как рыба?

– Значит, так. – Алида со стуком поставила пустую чашку на стол. Тиль и Ихвар повернулись в её сторону. – Мы тут по делу, Тиль, не забывай. Госпожа Ихвар, вы не расскажете нам, как найти этого вашего… ну… хозяина?

– Это будет непросто, – предостерегла Ихвар. – Но если он захочет, то явится на ваш зов.

Она снова так странно посмотрела на Алиду, что травнице стало зябко и она отвернулась.

– Странные глаза у тебя, – заметила старуха. – Как у первых болотных людей.

– Глаза, глаза, – что все к ним вдруг прицепились? – проворчала себе под нос Алида. – Так как позвать вашего хозяина?

– Вам нужно углубиться в болота, – ответила старуха. – Чем дальше, тем гуще чары, тем больше моуров, а значит, он наверняка бродит там. У тебя на поясе опасная вещь, если я чувствую её силу, то он тем более. Он очень дорог тебе – этот друг?

Алида открыла рот от неожиданности и внезапно для себя самой покраснела. Что за странный вопрос? Если друг, значит, дорог. Или нет?

– Я… я не знаю, – промямлила она.

– Ты пришла сюда за много вёрст. Пришла, несмотря ни на что. В самое сердце Мёртвых Земель – не каждый отважился бы на такое. Стало быть, дорог, да ещё как.

Тиль недовольно скрестил руки на груди и уставился исподлобья на Ихвар и Алиду, ловя каждое слово их разговора.

– Быть может, я пошла на это не ради него, – пробормотала Алида, продолжая краснеть. – Может, у меня были другие причины. Например, обещание, данное другому человеку.

– Может, и так, – согласилась Ихвар. – Важно только то, что сердце твоё хочет встречи с ним, а какие на то причины – дело вторичное. Собери всё своё желание, девочка, собери в охапку да рассыпь по болотам. Позови его искренне, позови так, чтобы у него не осталось возможности не явиться. И он явится, главное – захоти этого сама. Быть может, он тоже ищет тебя. Зовёт и не может дождаться ответа.

Что-то в её тоне заставило Алиду поверить ей. Она вспомнила золотой луч, вырвавшийся из астролябии в ночном сумраке, и кивнула.

– Вот и хорошо. – Ихвар погладила её по руке. – Значит, всё у тебя получится. Если твой друг и тот, кто ко мне приходил, – один и тот же человек, то и нам поможешь – сильный хозяин сдержит пыл болотных дев, воспитает нахалок, и жизнь наша устроится так, как было в старые времена.

– Ладно, – согласилась Алида. – Мне будет приятно сделать для вас доброе дело. Только я не ручаюсь, что получится… – Она осеклась, поняв кое-что. Ихвар имела в виду, что им нужен сильный хозяин – Чернокнижник-колдун, а Алида, напротив, прибыла сюда, чтобы отвратить Ричмольда от тёмной магии. Значит, устроить так, чтобы угодить всем, не получится. Она горько закусила губу и покачала головой.

– Не переживай, – подбодрила её Ихвар. – У нас говорят так: происходит только то, что должно произойти. Первый Волшебник давно расписал мантию Судьбы, и единственное, что нам остаётся, – это следовать по контуру его рисунка.

Внезапно земля содрогнулась, и всё жилище Ихвар затряслось, как в лихорадке. Зазвенели стёкла, загремела посуда, задрожали издельцы на полке. Мурмяуз забился под скамейку, Алида инстинктивно закрыла голову руками. Через несколько мгновений всё закончилось, но где-то далеко всё равно слышался мерный грохот, похожий на ворчание первого весеннего грома.