Сергей Лукьяненко - Не место для людей [авторская версия книги] [СИ]

– Нет-нет, – Кранг вдруг тонко хихикнул. – Не разбегаются! Смотри!

Четверо убегавших остановились, что-то сделали, мелькнули струи воды, вспышки пламени… Эрик ощутил набирающую силу магию. И позади врагов открылся портал! Огромный круглый провал, в котором виднелись самые обычные дома… и люди, рекой втекающие в проход между мирами.

– Ты ж не думал, что мы врукопашную с Драконом-то биться станем? – спросил Кранг с гордостью. – Всё давно продумано!

– Давно? – не понял Эрик.

– Уж пару лет готовимся… переговоры ведём. Все миры против Дракона восстали. И Мир Прирождённых, и Изнанка, где ты вырос. Волшебство-то всегда дырочку найдёт! Появились там маги, поняли, где сила. Посредством Прирождённых с нами в союз вошли. Дракону голову задурили…

– Предатели, – сказал Эрик понимающе. Кранг обиделся:

– Почему же предатели? Если они на нашей стороне, то не предатели, а разведчики и диверсанты! Ты не бойся, сейчас ещё и от Прирождённых подмога придёт…

Эрик с опаской посмотрел на Драконов. Если против этой горстки людей собирают силы из трёх миров – что же они из себя представляют?

– Кранг, а как там… у Прирождённых? – спросил он. – Я видел, но со стороны…

– Там… – Кранг замешкался. – Сложно там. Представь, что ты мечтаешь о чём-то. О самом простом. Глаза открыть или пальцы в кулак сжать. Воздух вдохнуть. Почесаться. Оно тебе вроде как и не нужно, ты в полусне, да и нет у тебя ни глаз, ни рук. Одна лишь сила, но и её не применишь. Но ведь хочется! Хочется – а не можешь. А потом подступает… хлоп! И ты уже ты. Руки-ноги. Глаза и уши. Первый раз воды глотнуть – какое счастье!

Он замолчал. И с неожиданной неуверенностью в голосе закончил:

– В общем, не очень-то это весело, в предбытии пребывать. Такого нам не надо. Сейчас придут… да вот же они уже!

Эрик поднял голову – и увидел, как медленно опускаются с неба разноцветные шары, далёкие и огромные, искрящиеся, будто наполненные внутренним светом, звёздами, жизнью…

– Родня прибыла… – сказал Кранг с улыбкой. – Теперь уж точно победим!

Один шар вдруг ускорился, увеличился – и стремительно понёсся вниз.

Нотти замешкалась, словно хотела ещё что-то сказать. Осторожно, даже робко взглянула на Тэль. Та улыбалась. Правда, столь многообещающе, что Нотти тотчас втянула голову в плечи и попыталась спрятаться у Севы за спиной.

– Конечно, теперь мы справимся, – без тени сомнения сказала Тэль. – Сева, слушай отца. Нотти, ты ничего не помнишь – понимаю, сама была такая. Но слушай его тоже.

Виктор перехватил взгляд Лой. Отчего-то Кошка была странно спокойна… умиротворена даже. Она точно вслушивалась во что-то глубоко-глубоко в себе; и даже не слишком беспокоилась за исход этого сражения.

Крошечный отряд Виктора оказался зажат между двух внушительных по меркам Срединного Мира армий. Пять тысяч у Убийцы в белом плаще. Несколько сотен – до полутысячи, наверное, – у Красных Беретов. Они, конечно, с формальной точки зрения ещё никого не предали, не начали забрасывать его людей файерболами, сиречь огнешарами, как сказал бы колдун Святозар, но Драконы в таких вещах не ошибаются.

А сверху на них опускались сверкающие шары не успевших по-настоящему родиться миров. Не успевших сформироваться и вырасти. Недоношенных.

…Недоношенных. Всё-таки когда-то, в совсем иной жизни, Виктор был врачом. Просто врачом, и достаточно неплохим. И вот это слово – «недоношенных» – словно сдвинуло что-то в сознании.

Прямо на них, на весеннее, подраскисшее от талых вод поле опускался громадный сияющий пузырь; сейчас он казался размером с футбольный стадион. И опускался он аккурат на границе леса, почти посередине между отрядом Виктора и ратью Убийцы.

Мелькнули призрачные очертания высоких тонких башенок. Что-то знакомое, очень знакомое…

…Старинные дома, узкие улочки, круто взбирающиеся в гору, узкая колея стальных рельсов и музейного вида трамвайчик. Стоп! Я ведь уже это видел!

…Да, уже видел. Один из миров, что успел показать ему Обжора. Одна из крошечных, не успевших вырасти Вселенных. И да, вот они, поднимающиеся над островерхими черепичными крышами щупальца, тонкие, лиловые, извивающиеся.

Тот самый монстр, что походя жрал людей, подхватывая их с брусчатки обречённого городка. Местный Ктулху, или как тебя там?.. Или нет, не жрал, обращал во прах!..

Исполинский пузырь врезался в мокрую землю, та брызнула, словно вода. Крыши и башенки дрожали, исчезая, исчезала и сверкающая пелена, обволакивавшая жуткое видение. Остался не то пруд, не то озерцо с тёмной водой, по краям которого стояли жалкие руины чудом уцелевших зданий, разрушенные и обугленные, выгнутые вверх, оборванные рельсы, половинка старого трамвая, завалившаяся набок. Над озерцом поднимался пар и…

Те самые щупальца. Иные извивались, подобно осьминожьим; иные оказались многосуставчатыми, на манер ног паука-сенокосца. Безумно длинные, они поднимались и поднимались над поверхностью, хотя самого чудища видно не было.

Конечности тянулись на десятки метров, дёргались, выгибались, содрогались; было в этих движениях что-то абсолютно чуждое, словно Прирождённые отправили в сияющем пузыре идею абсолютного монстра, вобравшего все человеческие страхи.

Тёмная вода в новорождённом озерце закипела; пар поднимался всё выше.

И воинство Убийцы, и Красные Береты, и ничтожный по сравнению с ними отряд Виктора так и замерли, изумлённо глядя на явившийся ужас.

А сверху, пробивая небо, неторопливо, словно и в самом деле воздушный десант, опускались новые шары.

Медлить было нельзя, и всё-таки Дракон медлил; щупальца явившейся твари дёргались из стороны в сторону, словно слепые. Точно кто-то шарил во тьме, пытаясь отыскать потерянное.

Стражи Серых Пределов, бывалые, тёртые, мытые во всех щёлоках, сохраняли хладнокровие. А вот у Убийцы кто-то, похоже, не выдержал – а может, всё произошло случайно.

С ближайшего к монстру фланга несколько фигур бросились прочь.

Щупальца напряглись, удлинились с дивной быстротой, словно выстреливая сами собою, собственной плотью. Одно, змеящееся, обхватило подвернувшегося беглеца, ещё одно, паучье-изломанное, хлестнуло, словно кнут, по спине другого.

Вопли ввинтились в виски, голову заломило. Человеческие фигуры ломались, складывались и осыпались, от них отпадали чёрные пласты, словно кора с умершего дерева; в прах обращалось всё: одежда, кожа, мышцы, кости.

Хаосу было всё равно, что разрушать.

Щупальца хлестнули и по нагим деревьям на краю поля; один за другим рушились наземь стволы. Существо в тёмной воде заворочалось, Виктор ощущал, как вздрагивает земля, как толстенные бока воплотившегося монстра расталкивают вширь берега, как ёрзает тварь, то ли устраиваясь поудобнее, то ли, напротив, пытаясь выбраться из логовища.