Сергей Лукьяненко - Не место для людей [авторская версия книги] [СИ]

Виктор вырвался из тепла, пронзил сияющий пузырь – обратно, в холод и тьму. Сложил крылья, поднырнул под опускающийся мир; тот продолжал расти, ещё немного, и будет поздно.

Набрал побольше воздуха, здешнего тонкого и разрежённого воздуха.

И осторожно, очень-очень нежно выдохнул пламя. Не истребительное, губящее, пронзающее – нет, обволакивающее, защищающее, сохраняющее.

Подобно тому, как солнечный свет, сжатый самым простым увеличительным стеклом, может в руках злого мальчишки жечь и убивать несчастных муравьишек – и он же, этот свет, способен давать жизнь всему на Земле, что растёт, летает, плавает, бегает или ползает.

И поддерживать падающие миры тоже.

Но, всемогущие силы, если они только есть, насколько же труднее выдыхать такое пламя, нежели истребительное!

Пузырь больше не опускался. Словно в воздушный шар кто-то поддул горячего воздуха. На какое-то время его хватит, но на какое?..

А к Виктору меж тем приближались всё новые и новые миры, и надо было действовать, действовать немедля!

Удерживать их все от падения он не сможет, это уже ясно. Требовалось нечто совсем иное.

А что, если…

Он зажмурился. И извлёк из памяти те два счастливых билета – рядом с несчастливыми, принесёнными из созданного Обжорой миража.

Символы. Символы обретают истинную силу здесь, в пространстве магии. Мы сами можем наделить их почти неодолимой мощью.

…Зависнув, Дракон смотрел на эти клочки бумаги прямо сквозь крепко зажмуренные веки. Осторожно дохнул огнём. Нежно и осторожно.

Меж висящих в пустоте билетиков закружилась сияющая рассветным заревом арка. Это сознанию требуется образ портала, сам же он, конечно, невидим.

И Виктор очутился в том самом дворе, где они с Тэль спрашивали у детворы дорогу.

В человеческом обличье.

Но ощущая, что стоит на той самой точке опоры, посредством которой можно, как уверяли древние, «сдвинуть землю».

Этот мир никуда не падал. И в нём не было Прирождённых. Вернее, были, но набрать силу ещё не успели. Придётся потом почистить…

Однако самое главное, что мир был лёгок, подвижен, невесом. Наверное, можно было его уподобить спутнику Земли, выведенному на высокую орбиту. Или космической станции в равновесной точке Лагранжа меж нашей планетой и Луной.

Виктор поднатужился. Сейчас он старался разом и остаться человеком, органической частью этого мира, и вернуть себе драконье зрение, взглянуть сквозь ряды домиков и домов за дальний лес, за россыпь полей, за голубой росчерк речки – за грань здешнего мира, узреть Хаос вокруг него и повести туда, где из незримой прорехи в сущем сыпались на владения господина Дракона обречённые мирки.

Мир дрогнул и поплыл. Никто из его обитателей ничего не заметил, да и заметить не мог, как не замечаем мы вращения Земли вокруг Солнца.

Виктор сжал кулаки, упрямо нагнул голову – чувство было такое, словно к каждой кости его привязали по грузу. Однако он тянул и двигал, поистине отталкиваясь от той самой точки опоры, которую нашёл в самом себе.

…Миры слились. Тот самый, с Йормунгандом, мягко и неслышно сделался частью другого, одушевлённого мощью и волей Дракона. Обитатели, конечно, ничего не заметят – до поры до времени, но с этим он, Виктор, разберется. Поднимет культмассовую работу, наладит политпросвет… ну, после победы, разумеется.

И он повёл свой (уже без сомнений – свой) мир на перехват других, вверх, по спирали, туда, откуда исходили они все.

Да, в этих лесах, под этими горами, в здешних небесах свили гнёзда твари-Прирождённые. Но с ними он справится. Это он умеет хорошо, для этого и создан Дракон – суровый, но справедливый хранитель. Всему своё время… А может, здешние обитатели сумеют справиться и сами. Или он отправит сюда, на охоту, Севу с Нотти. Или тех охотников на чудищ, что не дают дикой магии разгуляться на Крайнем Востоке.

Неважно. Он придумает. Главное – что этот мир останется жить.

…Мир встал на место.

Виктор ощутил это всем своим существом, тело враз перестало ныть. Точка эквилибриума достигнута.

Заражённым Изначальными зародышам миров больше нет дороги вниз.

Он последний раз взглянул на сквер, на пятиэтажки вокруг, мельком подумал, что всё это надо снести и дать людям построить себе нормальные дома – и начал проваливаться сквозь землю.

Домой.

Битва в Срединном Мире продолжалась.

…Кранг казался ошеломлённым.

– Не думал, что он справится, – сказал он, глядя в очистившееся небо. – Как тогда, на море… ох и пожёг же он тогда наших… и дракона Сотворённого испепелил, и корабли…

– Вы уже сражались? – поразился Эрик.

– Прирождённые испокон веков сражаются с владыкой Срединного Мира, – досадливо ответил Кранг. – Суть это наша… их, точней… Всё захватить, растворить, из реальности вывести…

Он хмуро посмотрел на озерцо, где покачивался всплывший труп твари – карикатурно похожей на исполинского уродливого человека, но с растущими из морды щупальцами. Большей частью щупальца были оборваны или сожжены, остатки вяло шевелились. Выстроившаяся у берега толпа эльфов ритмично осыпала чудовище стрелами.

– Ладно, не вышла любовь с предками, значит, и не было её, – решил Кранг. – Пора, мальчик. Дракон сделал своё дело, пора Дракону уходить.

Эрик поёжился под своим белым плащом – так холодно прозвучали слова бывшего трактирщика. Накрапывал дождь, начавшийся с того мига, как Дракон в небе принялся отбивать опускавшиеся сферы. От плаща, пусть мягкого и тёплого, ощутимо несло мокрым козлом.

– А может, не стоит? – спросил Эрик. – Если ваши Прирождённые всё время лезут, так, значит, нужен здесь кто-то такой? Страж Срединного Мира? Этот-то Дракон хоть ничего… даже человека в руины спасать полез, сам чуть не погиб…

– Спасать? – Кранг искоса глянул на него. – Значит, спасать? Видать, невнимательно ты смотрел, парень. Не спасать он его лез, а убивать! Потому как каждый убитый-сожранный этой тварью – сила для неё.

– Но он же…

– Спустился, – кивнул Кранг. – Посмотрел на паренька – ровесник твой там о помощи взывал. Поглумился, можно сказать, надежду подарил! А потом дохнул огнём и сжёг!

– Ты врёшь, – беспомощно сказал Эрик.

– Я? – Кранг выпучил глаза. – Избавитель, я перед тобой открыт, как на ладони! Глянь на меня – вру я? Или то говорю, что видел?

Эрик посмотрел. И прошептал:

– Видел…

– Вот, – кивнул Кранг. – Дракон жалости не знает, мальчик. Прирождённых сразил, сейчас спустится – нас прикончит, магов изнаночных сожрёт живьём. А потом по всему Срединному Миру пройдётся, огнём и пастью зубастой порядок наведёт!

В голосе его была убеждённость и неподдельный страх.

– Нет у тебя выбора, – сказал он. – Нет и не было. Убей Дракона, мальчик! Сам ведь знаешь, Драконам не место среди людей, а людям – среди Драконов!