Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

Но она прекрасно понимала — Всеволод ей не врёт.

* * *

Широкие крылья попирали простор. Дракон, владыка Срединного Мира, взмыл над утренними туманами, заложил крутой вираж, понёсся вдоль границы того Неведомого, что вторглось в его владения, скользнул над ним.

Туман расходился, и Виктор видел под собой привычную для обитателя Изнанки картину: ряды пятиэтажек, строительные площадки, бульдозеры, экскаваторы, грузовики, вагончики-бытовки. Любой видел это по телевизору (если с высоты), или с земли — если собственными глазами.

В разные стороны от этого строительства расползались сильно проржавевшие машины — самосвалы, скреперы, трактора и прочее. Выглядели они скверно, словно не один десяток лет простояв заброшенными под ветром, дождём и снегом. Какие-то остановились, наткнувшись на кое-как возведённые баррикады, какие-то провалились в ямы и уже не смогли выбраться; однако Виктор видел и то, что более разрушенные стояли куда ближе к границам стройки, то есть врагу последнее время удавалось продвигаться всё дальше и дальше.

И да, здесь было трудно лететь. Стоило задеть крылом незримую границу, и Дракон словно вляпывался в липкую густую паутину, облеплявшую его, опутывавшую с головы до хвоста, так что он разом проваливался вниз.

Приходилось быть осторожным.

По счастью, пятно вторжения не было особенно широким. Как сказали б в Изнанке, «один микрорайон». Там уже начиналось движение — подъезжали (откуда?) запылённые автобусы, из них выгружался рабочий люд, неспешно шагал к бытовкам, переодеваться. Вверх никто не смотрел, парящего в паре сотен метров дракона для них словно бы не существовало.

Вскоре широкая петля вывела Виктора на обратный курс. Он обогнул «пятно застройки» и теперь летел вдоль его условно северной границы, однако ничего интересного так и не видел: ну, машины, механизмы, вот бетономешалка проехала, а вот — автокран, вот какая-то цистерна…

Не было здесь ни жутких тварей, ни бесчисленных армий. Люди, самые обычные люди.

И Виктор не знал, что с ними делать.

Обрушиться с небес, изрыгая губительное пламя?.. Сжечь всё, и потом уже разбираться?..

Но что, если это всё-таки пробой реальности, неведомая катастрофа, и он видит перед собой не Изначальных, не замаскированное нашествие Хаоса, а самых обычных работяг? Что, если это именно Изнанка?.. Пусть изменённая, но Изнанка — имеет ли он право бестрепетно сжечь всё там? Сжечь живых людей, которые, быть может, и даже скорее всего, не ведают, что творят? Быть может, это всё им кажется самой обычной работой по сносу каких-то малопонятных развалюх?

И тот странный городок, сквозь который пришлось пройти им с Тэль…

Он был — или казался? Что, если он теперь устроился прямо посреди Срединного Мира, егомира? Что это за напасть?

И волей-неволей вспоминаться стало совсем невесёлое.

«Братья и сёстры, к вам обращаюсь я, друзья мои…»

«Все, способные носить оружие…»

«Настоящим объявляется мобилизация всех магов, вне зависимости от силы…»

Дракон смотрел вниз, но не видел ничего, кроме мирной стройки.

Солнце поднималось всё выше, внизу начинали рычать моторы.

Дальше, надо дальше!.. Им же откуда-то должны подвозить материалы и всё прочее!.. Да и люди где-то должны… гм, жить. Если, конечно, это не великолепная, тщательно наведённая иллюзия, навроде той, в которой удерживают маму Тэль и Лой.

И ещё должна — в теории — отыскаться дорога, по которой сюда приехал тот самый автобус номер 53.

Если, конечно, она не подобна тем Путям, что открывала Тэль. Где они пролегают в точности, не знала даже и сама Единорог. На тонкой грани между миром Изначальных и Срединным, скорее всего, хотя с точки зрения строгой науки физики «тонкая грань» не значила абсолютно ничего.

Но пока Дракон, как говорится, «шёл на бреющем» и видел, как его Серые Пределы стремительно превращаются — посредством «ударной комсомольской» — в точное подобие каких-нибудь Черёмушек.

И там не было магии, совсем. Какой-нибудь фокус Тэль с фотографией, может, и получился бы, а вот Дракону, воплощению чудесного, место там отсутствовало. Чем дальше он углублялся в чужое пространство, тем тяжелее ему было лететь. Вокруг не было магии, это ощущалось как дыхание ледяного ветра, и каждую секунду ему требовалось тратить собственную силу, чтобы не «замёрзнуть», не превратиться прямо в воздухе в человека…

Ага! Периметр стройки начал загибаться, значит, это всё-таки не язык, это пятно. Уже хорошо.

Дракон заворачивал, пристально вглядываясь в очертания земли внизу. Стоп! Дорога!..

Заложенный вираж заставил бы позеленеть от зависти всех «красных баронов». Да, так и есть — прямо из ничего, из развалин, принадлежащих ещё Срединному Миру, вдруг вынырнул совершенно обычный на вид грузовик с серыми бетонными блоками в кузове.

Вход. Врата. Путь, которым им придётся пройти — и хорошо бы на том конце оказались Изначальные, они же Прирождённые, а не простые работяги дорожно-строительного треста номер такой-то.

Дракон ринулся вниз, тщательно стараясь не задеть незримую границу ставшего чуждым пространства.

Лапы коснулись земли — здесь, в Серых Пределах, многое, растущее на земле, так и замерло, словно поздней осенью, иссохнув, но так и не в силах умереть. Застыли жёлтые ломкие стебли, недвижно лежали почерневшие листья; а рядом, за чертой, всё было совсем наоборот: зеленело, цвело, поднималось. Пусть и самое простое, «сорное»: крапива, иван-чай, подорожник, лопухи, всё, что весело растёт по обочинам да канавам само по себе.

В Серые Пределы возвращалась жизнь.

И граница этой жизни медленно раздвигалась, пятно живого становилось всё шире.

Дракон смотрел на то место, где исчезала дорога. Видел, как из ничего возник очередной самосвал с гравием, и граница отодвинулась ещё на метр.

Что. Здесь. Происходит?

Следом за самосвалом появился ещё один автобус, в окнах — лица людей, иные смотрели прямо на Дракона, но, похоже, никто его не разглядел.

Надо возвращаться. И взламывать это дело уже по-настоящему. Пуповину надлежит перерезать, и, если это «строительство» так старательно имитирует настоящее, то без «подвоза всего необходимого» оно просто встанет.

* * *

В обычной, нормальной, прежней жизни Эрик никогда не рискнул бы довериться незнакомцу — да ещё старому пню, выглядящему так, будто он косплеит волшебника.

Беда в том, что это действительно был волшебник.

А жизнь его стала совсем другой.

Мир, в котором он жил и который привык считать своим и единственно существующим, остался позади. Не факт, что удастся когда-нибудь вернуться. Да и был он, оказывается, лишь одним из… из трёх? Или сколько их, миров?

Эрик слышал, что каждый год в мире исчезают миллионы людей. Кто-то, конечно, просто решает начать новую жизнь и рвёт все контакты. Кого-то убивают бандиты и насильники, кто-то становится жертвой несчастного случая. Но часть, наверное, как и он — проваливается в иной мир.