Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

— Осторожнее! — сказал Виктор. — Тут ваша сила проявилась в полной мере! Не поубивайте друг друга!

Алексей Николаевич (несмотря на юность парня, Виктор мысленно называл его так, как тот представился) посмотрел на реку. Из реки вспух серый, колышущийся водный пузырь размером с большую машину, а то и с танк. Повисел в воздухе, тяжело упал исполинской каплей назад, в реку. Зато струя воды метнулась к парню — и закружилась вокруг его пояса толстым, гудящим обручем.

— Только один раз такое удавалось! — радостно воскликнул парень.

Да, а они кое-что умели!

— Вижу, враги вам тут не страшны, — сказал Виктор. — Ну, удачи!

— Постой, — Георгий явно колебался. — За помощь спасибо, но мы тебя ещё не отпускали.

Виктор нахмурился. В груди родилась и стала подступать к горлу жгучая злоба. Забухало в висках.

— И? — спросил он.

— Пойдёшь с нами, — решил Георгий. — Расскажешь побольше об этом мире. Проводником поработаешь. Потом заплатим.

Святозар Любимович согласно кивнул.

— Да вы ума лишились, — сказал Виктор. — И совести! Вы на меня напали, но я вас простил, привёл…

Земля ушла из-под ног, расступилась — и Виктор провалился в неё по горло. Мокрый снег полез за воротник рубашки, холод и сырость охватили тело. Только что топнувший ногой Святозар смотрел на него, явно удовлетворённый результатом.

— Не надо спорить, — сказал Георгий примирительно. — Не сделаем мы тебе ничего плохого. Если вести себя будешь хорошо. Ясно?

Виктор, остолбенев, смотрел на магов снизу вверх.

Что это — глупость? Самомнение? Впрочем, самомнение — всегда глупость. Вот так вот взять и напасть в другом мире на человека, не зная ни сил его, ни возможностей…

Он закрыл глаза.

Огненная ярость нетерпеливо шевелилась в груди. Шептала: «Сожги! Сожри!»

Виктор потянулся — и вырвался из плена. Комья земли падали с чёрной чешуи на головы незадачливых магов, сразу оказавшихся внизу.

Дракон взревел и выпустил струю огня поверх голов.

Хозяин Срединного Мира вернулся, и он был очень зол.

Нет, не так. Он был очень обижен.

* * *

— Вот теперь знаю, за что тебя терпит наш Дракон.

Лой Ивер грациозно опустилась в кресло. Закинула ногу на ногу, чуть прищурилась; от этого взгляда теряли головы все без исключения персоны мужеска пола, от впервые надевших длинные штаны и до улёгшихся на смертном одре.

— Да? И за что же?

— За фантазию твою, Обжора. Подозреваю, у Владыки ты заместо шута, и даже не горохового.

— Эт’ точно, — поддакнул толстяк. — Погремушки-то у меня нет!..

За сооружённой на каменистом берегу дверью оказалась хижина, неубранная, неопрятная, со здоровенным закопчённым котлом посредине, сиротливо зависшим над погасшим очагом. Посреди хаоса и развала, старых изломанных вещей, драных полосатых свитеров и заношенных до дыр джинсовых комбинезонов застыло высокое парчовое кресло, словно только что из дворца.

В него Лой и опустилась, едва войдя в хижину — быстро, не оставив толстяку шанса сесть: других кресел или стульев тут не имелось. Украдкой глянула в окно — где она оказалась, куда её провёл Прирождённый? За окном был пустынный морской берег, волнующееся серое море, низкие тучи. Неужели она в Мире Прирождённых? Однако…

— Я тебя слушаю, Хранитель.

Обжора досадливо дёрнул щекой.

— Ничего не храню, да ничего и не теряю. Никакой я не Хранитель. Не знаю, с чего Владыка ваш так меня величает. Варил я тогда зельецо, варил, не отрицаю, Дракона творил, изо всего, что под руку попадалось; вот, видать, господин наш и решил…

— Ты был тогда у ворот Замка-над-Миром, — негромко напомнила Лой. — И выглядел совсем иначе. Я так до конца и не поняла — на чьей ты был стороне? За Срединный Мир или за Прирождённых? За Владыку — или за то страшилище, что он сразил?

— Многовато вопросов задаёшь, красавица, — фыркнул Обжора. — Усложняешь всё. Стороны какие-то приплела. Вспоминаешь невесть что. Привиделось тебе, дорогая, как есть привиделось! Ты ж там одну жизнь оставила, нет?

— Словами бросаться мы можем долго, — нахмурилась Лой. Нет, жалко всё-таки, что Обжора — не человек, и обычные приёмы Кошки на него не действуют. — Давай к делу, коль по-людски не желаешь.

— Так я нелюдь и есть, — хохотнул Обжора. — Мне положено. Впрочем, ладно. Права ты. Не для того я тебя звал, Кошка, чтобы словесами перекидываться. Неладно у нас. Вот в чём дело.

— «Не „у нас“, а „у вас“», — вспомнила Лой одну из любимых цитат Нотти.

— И у нас, и у вас! — вдруг обозлился Обжора. С хрустом впихнул сжатые кулаки в карманы, словно боясь пустить их в ход. — И там, откуда Владыка наш, в Изнанке, тоже!

— Так в чём дело-то?

Обжора досадливо отвернулся.

— Не знаю. Стой, погоди, Кошка!.. Избавь меня от цветов твоего несравненного остроумия. Нутром чую, неладно. Знаешь, если объешься, бывает, мутит и голова плывёт?.. Вот и у меня такое. Словно сдвинулось что-то, с места сошло. Покатился камушек, а сорвёт ли лавину — уже от нас зависит.

— Какой камушек? Какую лавину? — рассердилась Лой. — Хранитель, я знаю, ты… многолик. Но, прошу тебя…

— Не на месте одно что-то. Вывалилось, выпало, покатилось, затерялось. Что именно? — сам искать буду и тебе посоветую, Кошка. Что из ряда вон? Чего не случалось никогда? Петух замычал, корова вскукарекнула, жаба заорала!..

— Жабы очень даже орут, — Лой вновь вспомнила Нотти и её «приколы», как девчонка это называла.

— Ищи необычное, — Обжора очень посерьёзнел. — Аномалии. У тебя сети, я знаю, от Серых Пределов до Горячего Моря. Ищи! И, коль ничего не найдёшь, можешь надо мной смеяться сколько угодно. Разрешаю.

— Спасибо за ценные указания, — насмешливо поклонилась Лой. — С вашего разрешения я тогда откланяюсь, высокочтимый Хранитель. У меня, видите ли, одна донельзя строптивая юная Единорог…

— Единорожка.

— Единорожка, — уступила она. — Которая может сейчас таких дров наломать!..

— Вот когда она перестанет ломать дрова, тогда ясно — пора бить тревогу.

* * *

Дракон был ужасен.

Забудьте про сказки, где у него — дырка в чешуйчатой броне. Или его легко обмануть. Или он падок до красавиц.

Нет, до одной красавицы Виктор был вполне себе падок, это верно. Но…

Поток огня, овеществлённой магии, ударил на десятки метров. Растёкся по водной глади, и река словно вспыхнула.

Взвыл в ужасе ветер, вздрогнула земля, деревья пригнуло, жалобно заскрипели старые стволы: пожалей, не губи, Владыка!..

И он сам был сейчас пламенем, истребительным, всепожирающим. Он — Крылатый Владыка, он хозяин Срединного Мира, и никакие колдунишки не смеют встать пред ним!..

Они и не стояли. Они уже лежали, вбитые в грязь, прижатые не только пронёсшимся над головами огненным потоком, но и извергнутой магией. Силой, чистой, какой может быть только мощь драконьего пламени.