Галина Гончарова - Попасть – не напасть [litres]

Я, помню, дарила подруге «трусы путешественника». Трусы совершенно обычные, но с внутренней стороны на них был пришит карман на молнии. Ага, как раз спереди. Положил самое ценное, застегнул, и вперед. Не выпадет, не вытащат… Сокровища короны так не перевезешь, но деньги и кредитку положить можно.

Все найденное засунула к себе в чемодан. Уже к себе.

Прости меня, Маша. Выбора нет…

Вроде бы все.

Снаружи начали ломать дверь. Вовремя я уложилась…

На пороге возник полицейский.

– Сударыня?

– Синютина, Мария Петровна, господин капитан.

Повышенный в чине полицейский кивнул.

– А это…

– Моя соседка. Ее тоже зовут… Звали Мария. Она говорила, что к жениху ехала.

– А фамилия? Ничего не знаете?

– Нет, господин капитан. Не знаю.

– Давайте я помогу вам выйти, сударыня. Дверь перекосило, заклинило…

– Благодарю вас, господин капитан. А нельзя спросить у проводника, как звали эту несчастную?

Взгляд полицейского ушел в сторону.

– Нельзя.

Поэтому он и не видел, как я облегченно перевела дух. Еще одна ниточка обрублена. А как дать о себе знать Андрею Васильевичу, я придумаю. Главное, меня не опознают.

– А… как теперь?

– Теперь, сударыня, вы побудете вместе с остальными, потом из города приедет транспорт, и всех перевезут на вокзал. И по домам…

– Благодарю вас, господин капитан. Мне было так страшно…

Слезинку выдавить не удалось, но расчувствовавшийся полицейский подхватил мой саквояж и помог вытащить наружу. И даже показал мне, к какой группе людей отправляться. Всего в первом классе ехало-то человек десять-пятнадцать, нельзя сказать, что мы сильно увеличили толпу.

На воздухе мне стало плохо. Затошнило, голова закружилась… Из поезда выносили тела, складывали в ряд. Мужские, женские… несколько детских…

Господи, да за что? Им-то за что?

– Сволочи, сударыня, что тут скажешь…

Я вслух говорила? Да, наверное…

Тем более из вагона вынесли тело Марии, чтобы присоединить его к печальному ряду тех, кому уже не помочь.

– Что случилось с нашим поездом? Я слышала, стреляли…

– Березовский, сударыня.

Мне это ни о чем не говорило. Я смотрела непонимающими глазами, и полицейский сжалился. Разъяснил:

– Рудники. В поезде взрывчатка была, оружие… Потому и решились, наверное.

Я посмотрела в сторону опломбированных вагонов.

Ах вот оно что.

Почему и поезд практически цел. Невыгодно устраивать серьезную катастрофу, может и сдетонировать раньше времени.

– А… охрана?

– Перебита.

– Кошмар какой! – ахнула я.

– Да уж… Если б мы вовремя не успели, эти твари всех перебили бы, – подкрутил ус мужчина. – Но что-то у них не так пошло, сами видите… Где-то в поезде маг оказался, или печать так сработала, это специалист должен будет разбираться….

– Настоящий маг? – ахнула я. – Сейчас едет сюда?!

Черти б его взяли! Вместе с лошадью!

– Да пока он еще сюда приедет, – в сердцах буркнул капитан. – Дождешься… До завтра б явился!

Я мысленно поставила еще один плюсик. Маг не явится. Не слишком быстро. И отлично! Кто его знает, сможет он меня увидеть или нет, определит, чьих рук дело или нет… Лучше не рисковать.

– Нам очень повезло, да, господин капитан?

– Не всем. Но да. Повезло, сударыня. Вы пока во-он там побудьте, вместе со всеми. Скоро дрезина подойдет, и всех отвезут в город.

– Благодарю вас, господин капитан.

Полицейский помог мне донести саквояж, и мы почти дружески распрощались.

Я уселась прямо на свои – да, теперь свои – вещи и принялась обдумывать ситуацию.

Итак.

У меня есть деньги. Есть документы. Теперь у меня есть возможность спокойно прожить пару лет и решить для себя, и чем я хочу заниматься, и куда пойду…

Обещание, данное Марии.

Обязательно пообщаюсь с ее родными. А дальше будет видно.

Чтоб всех террористов черти до конца веков на сковороде без масла жарили. И вилами в зад пихали!

Негуманно? А гуманистов бы сюда! И мордой потыкать в раненых! В убитых! И запереть с трупами. Пусть проникаются идеями всеобщего прощения и возлюбления.

Хорошо, я не пострадала, не считая слабости. И могла помогать.

Санитарка из меня, правда, не очень, в местных лекарствах я вообще никак не разбираюсь, разве что перевязать могу… Этим и занялась.

Полицейские принесли откуда-то воду, таскали ведрами, и я активно взялась помогать врачу. Промывала раны, перевязывала, наорала на бабу, которая неудачно впала в истерику, и даже пару пощечин отвесила.

Всем плохо, ты тут еще орать будешь? Умер у тебя кто? Нет? Ну и молчи, овца нестриженая! А то под ноль побрею!

Я понимаю, что это такая реакция на стресс, запоздалая, но выслушивать ее не обязана. Вот ни разу, ни два раза.

А если еще и все остальные заведутся… тут же кошмар начнется. Сейчас скулят потихоньку, а если впадут в громкую истерию, мы тут с ума сойдем. Или такого натворим, что уже сейчас думать страшно. Так что истерику я пресекла быстро и решительно, получив одобрительный взгляд от врача. Так их… народными средствами!

Второго эшелона спасателей пришлось ждать еще три часа. Видимо, нас подловили в сельской местности. Пока до города добрались, пока там колесо завертелось, пока сюда доехали…

Мы успели перевязать всех, раздать сухпайки, то есть хлеб, сыр, мясо, холодные закуски, найденные в вагоне-ресторане, а детям еще и сладости, обнаруженные там же.

Успели более-менее определиться с вещами, вытащить их и раздать законным владельцам. Не оставлять же пожитки в чистом поле?

Успели даже списки пассажиров найти. Это уже полицейские.

Последнее меня не обрадовало, но документы есть, предъявлю.

Обещанные дрезины внушали уважение.

Я видела, как это выглядит у нас, – платформа, на которой едва хватает места для четырех человек. Здесь они выглядели иначе.

Интересно, был ли в этом мире свой Карл Дрез? [4] Барон Карл Фридрих Кристиан Людвиг Драйз фон Зауерброн – немецкий изобретатель мясорубки, пишущей машинки, велосипеда.

Местные дрезины были рассчитаны изначально человек на десять, да еще к каждой крепился прицеп примерно на столько же человек.

На них приехало примерно сорок человек разного железнодорожного персонала и полиции. И тут же принялись наводить порядок. Полиция занялась налетчиками и населением, железнодорожники бросились обследовать вагоны и паровоз. Все при деле, все заняты… Вот и до нас дошла очередь, перецепили дрезины и принялись грузить пассажиров.

Раненых, женщин и детей эвакуировали первыми, и я не стала отказываться. Была охота здесь сидеть до завтра?

Полицейские сверяли списочный состав, помогая людям грузиться в прицепы.

Как полиция выглядит здесь? Серые мундиры, эполеты, каски, сабли, пистолеты… Мне понравилось. А что сейчас они были усталые, запыленные, грязные, кое-кто и в крови… Так работа! Не на параде стояли, а людям помогали.