Галина Гончарова - Попасть – не напасть [litres]

Братец Кролик захлопал ушками.

– К-как бросать?

– Ничего страшного я в лощине не нашла. А вот ребенка какая-то зараза выкинула.

Прости меня, Нита. Но как его еще легализовать? Если я сейчас братику про змей расскажу, он меня в психушку сдаст. Или, еще того хуже, в церковь или в охранку. Оно мне надо?

А вот ситуация с брошенным ребенком самая обыкновенная. В двадцать-то первом веке такие твари встречаются, а уж здесь…

Ваня почесал в затылке. А потом посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом.

– Маш, ты ведь мне врешь.

Вот не ко времени эта проницательность. Но…

– Ваня. В лощинке ничего страшного. А ребенка кто-то выкинул.

Вышло очень увесисто.

Ваня почесал макушку для лучшей стимуляции мыслительной деятельности.

– И… что теперь?

На этот вопрос у меня ответ был.

– Первое – мы оставляем ребенка себе. Второе – выкупаем землю у города. Третье – освящаем место, чтобы сюда люди без страха ходили. Четвертое – крестим малыша. Думаю, ему пойдет имя Нил. Пятое – начинаем наше маленькое дело.

Ваня только головой покачал.

– Знаешь, странно все это…

– Знаю. А потому учти. Мы с тобой даже до места не доехали… Где мы могли найти этого ребенка?

– Тут неподалеку перекресток, – задумался Ваня. – Вот могли и там оставить.

– Прямо так, в пеленках…

Ребенок действительно был завернут в обрывки ткани. Я подозревала, что это рубашка самой Ниты, вряд ли у змеюшки было что-то еще. А в золотые листы ребенка не завернешь, неудобно будет.

Малыш захныкал.

– Голодный, наверное. Или обгадился, – определил Ваня.

Я махнула рукой.

– Где здесь поблизости деревня? Хоть какая? Молочка бы купить, козьего…

Кормилицу мы не потянем, а вот козу…

Домой мы добрались только к вечеру.

Какие там дрова?

Купили большой горшок козьего молока, договорились приезжать раз в два дня, сразу покормили малыша, купили для него хоть какое приданое, выслушали кучу соболезнований и негодований на матерей-кукушек, которые детей выбрасывают…

Было обидно, но…

А что я еще могу придумать?

Дома нас уже встречали. Мамаша первая выбежала на порог, ахнула, всплеснула руками и запричитала. За ней выскочили Арина и Петя.

– Ваня?

– Маша?

– Что это такое?

– Гав-гав!

Мелкая щенявка уже освоилась и весело крутилась у Пети под ногами. Признал.

– Мы сегодня ездили за дровами. Не доехали, на перекрестке дорог кто-то бросил младенца. Пришлось забрать с собой, не оставлять же его там, – громко отчиталась я.

Кажется, соседи тоже это слышали. Отлично, пусть сплетничают.

– Но зачем нам этот ребенок? Его надо сдать в сиротский приют! – возмутилась мамаша.

– Может, сразу убьем? – зло огрызнулась я. – Кто там о нем заботиться будет?

– Но сплетни же пойдут!

– Какие?

– Ну… Что это твой ребенок…

– Значит, схожу к лекарю. Любой осмотр подтвердит, что это не может быть мой ребенок. – Я была настроена достаточно воинственно.

– Да кто ж поверит?

– Значит, как разных Карпов в дом тащить – тут ущерба репутации нет. А ребенка спасти – есть?

– Да как ты смеешь, нахалка?

– Маменька, этот малыш остается у нас. А вы к нему можете и близко не подходить, здоровее будет!

– И не подойду!

– И не надо!

Маман хлопнула дверью и ушла в дом. Я скорчила ей вслед рожу и посмотрела на Петю с Ариной.

– Что у нас есть для малыша? Колыбелька, пеленки, соски… Что? Вдруг да осталось?

Мелкие задумались.

– Я посмотрю на чердаке, – вызвался Петя. – Может, туда что и стащили…

– Будь ласков.

– Можно еще по знакомым поспрашивать, – предложила Арина. – Сегодня-то вряд ли, а завтра я могу попробовать.

– Вот и решили, – согласилась я.

А пока мелкий поспит со мной. Тем более что попытки передать его кому-то на руки заканчивались плачевно. Малыш просто не воспринимал людей.

Ревел, орал, закатывался…

И в чем тут дело?

Запах?

Магия?

Черт его разберет, слишком уж это тонкие материи… Авось со временем и станет что-то ясно.

Вечером я лежала в кровати.

Нил, удобно устроенный между валиками из одеял, сопел в две дырочки. Сытый и довольный. Его вообще все устраивало, если я нахожусь в пределах досягаемости.

А я уснуть не могла.

Лежала, размышляла, что мне делать.

План, озвученный Ване, был вполне жизнеспособным. Хотя, видит бог, я бы с удовольствием уехала из Березовского. Но…

Куда?

Чисто теоретически – в любой другой город. Чисто практически – неосуществимо. И всю эту ораву не бросишь. И малыш Нил…

Как это скажется на его здоровье? Вот вопрос? Мы с Нитой толком не поговорили, я вообще ничего не знаю об этих… полозах. Буду их так называть для краткости, а не то язык сломаешь.

Уральские сказки, ёж!

С другой стороны, сказки не на пустом месте возникают, ох, не просто так. И если кто поедет на Урал…. Говорят, и до сих пор они встречаются. Полозы. А уж как там с золотом…

Даже в сказках они разумны и могут походить на человека. А значит, отлично маскируются, кто б сомневался. А дальше… знающий не говорит. А говорящие сами ничего не знают.

Лично мне кажется, что ребенка отсюда увозить никак нельзя. Почему? Я и сама не могу ответить. Но у меня четкое ощущение, что минимум год мне отсюда дороги нет.

Я посмотрела на запястье.

Повинуясь моим мыслям, замерцал тусклым золотом, проявился след когтей. А потом и странная золотая вязь под кожей.

Голос крови? Память крови?

Может и такое быть. Я не уверена, но вдруг?

Ладно!

Год у меня есть.

Куплю лощинку, построим там дом, устрою детей в жизни, а дальше будет видно, уезжать или нет. Мелкого я точно заберу с собой. И Петю жалко. И Аришку. И Ваню…

Ёжь твою рожь!

Ну почему я не родилась самодовольной скотиной, которой на всех наплевать? Почему я позволяю себе обрасти привязанностями?

Я вздохнула и протянула руку за газетой, которую по моей просьбе купил Петя.

Сюда столичные вести доходят гораздо медленнее, но доходят ведь? Почитаем… Что тут интересного? В новостях и сплетнях за прошедшую неделю?

Ага, расследуется покушение на цесаревича.

Разыскивается без вести пропавшая при взрыве княжна Мария Горская. Приметы… Ну, тут я спокойна. Документы у меня новые, а приметы… Таких женщин по планете пруд пруди.

Нападение на поезд… Ищут мага земли, который поубивал налетчиков и удрал не прощаясь. Ну, пусть ищут.

И уже в самом конце, мелким шрифтом, как не особо важное…

Прощание с А.В. Истоковым.

Перечисление заслуг и орденов, название кладбища, стандартные слова о тяжелой утрате…

Андрей Васильевич, как же так?

Я же… Вы же…

Газета выпала из рук. А я зарылась в подушку, чтобы никто не слышал, и разревелась.