Галина Гончарова - Попасть – не напасть [litres]

А для Аришки-то все серьезно, она испугалась…

Хорошо, что мне завтра на делянку. Чует мое сердце, в городе мне было бы весело.

А вот что с малышом делать? Он ведь меня защищает! А силу пока не контролирует и меры не знает… Там вообще пока мозгов, что у тапочки. Ругаться язык не поворачивается. А как это нейтрализовать?

Это вообще магия? А не похоже, кстати… Хотя…

Блин!

Дура!

Вот мне бы и подумать… С инфразвуковыми генераторами и ультразвуковыми обследованиями двадцать первого века! Мне бы и сообразить!

Мог малыш шипеть на каких-то частотах? Да вполне. Мог под это попасть хоть Карп, хоть Илья? Тоже спокойно. И мог, и попал… Почему не я? Подозреваю, что мне дала защиту змеиная кровь. Или просто малыш был направлен в нужную сторону.

Почему не пострадало больше народу? А сколько силенок у ребенка? Горы он точно шипением не свернет.

И ведь это НЕ магия.

Ёжь твою рожь, говорила мама дочке: учи физику, балда! А я ее не учила, в чем сейчас и раскаиваюсь. Вот уж не знаешь, где и что пригодится… Но может быть верной именно эта гипотеза?

Может…

Ладно, пока примем за рабочую, а потом найдем, как проверить. Обязательно.

Я закрыла глаза и тоже уснула.

С утра я встала пораньше.

Арина спала, крепко и сладко. Ваня уже проснулся и растапливал печь. Петя шуршал по хозяйству.

– Маш, давай курей купим?

– Петя, а кто возиться будет?

– Я справлюсь.

– Тогда сходи приценись. А купить вместе съездим, хорошо?

– Конечно. А что вчера такого было?

Это братики пустую бутылку обнаружили. И смотрят с неодобрением. Я развела руками.

– Что-что… Плохо было.

– Что случилось? – напрягся Ваня.

– Да пошли мы с Аришкой в кабинет, – поморщилась я. – Стою, жду, тут появляется пьяный, начинает ко мне приставать, ребенка перепугал, а потом упал и помер.

– К-как? – открыл рот Петя.

– Удар его хватил. Нажрался, как свинья… Ты знаешь, я бы задумалась на месте полиции.

– О чем? – прищурился Ваня.

– О вине.

– О ЧЕМ?!

– Ну, из какой партии вино было, где куплено, у кого… Ты понимаешь, его же и крепить чем-то могут, и добавлять что-то, и испортиться оно могло… Вон тот же Карп…

– Маша, ты чего? Где Карп, а где дворяне?

– Ванечка, а ты думаешь, они по притонам не ходят? И дешевое вино не пьют?

Ваня задумался.

– Ну… не знаю.

– Я тоже не знаю. Но сам понимаешь… В нашей жизни все бывает. Если мне можно к баронессе, кто сказал, что такому дворянину нельзя… к примеру, в бордель?

– Полиция что говорит?

– Они меня даже допрашивали вчера. Но я ж его не убивала…

– Жуть!

Я фыркнула.

– Жуть, не жуть… Работу никто не отменял. Давай-ка собираться.

– И завтрак сейчас готов будет, – влез Петя.

– Умничка ты моя, – похвалила я брата. – Петенька, ты за Аришкой сегодня поухаживай, ладно? Ей плохо будет после вчерашнего. И труп увидела, и потрясений столько… И вином я ее напоила, чтобы уснула спокойно, теперь голова болеть будет. Ты ей рассольчику, что ли, дай, завтраком накорми. Ладно?

– Конечно! – кивнул брат.

Хозяйственный мужик становится. Повезет какой-то девчонке.

Церковники уже были на месте. Все обшаривали…

Я поздоровалась и принялась осматривать свое хозяйство. Работа шла ни шатко ни валко…

Ладно, пока об этом говорить рано, обещать надо по делу, а не просто так. Но если урожай будет хороший, можно, к примеру, помочь семьям работников. Хоть репы мешок, а все в дело пойдет…

Или спросить, не хочет ли кто-то из их семей подработать? Дело найдется.

Надо это обдумать…

– Я услышал про вчерашнее происшествие на вечере у баронессы.

Поп подкрался как песец – незаметно.

Я закатила глаза.

– Да… Это был ужас.

– И у вас на глазах…

– И не говорите. Мне даже сферу правды давали, представляете? – захлопала я глазами.

Поп мигом потерял всякий интерес.

Я не убивала, это понятно. Иначе бы меня здесь не было. Возможности для шантажа просто нет.

– Несчастный случай?

– Да, наверное. Мне точно не сказали, наверное, генерал-губернатору доложили… Он ведь там тоже был.

Поп сдулся окончательно.

– Я вам очень сочувствую. Если вы хотите об этом поговорить…

– Возможно, на выходных? Приду на службу, потом на исповедь?..

– Это было бы замечательно.

– Так и порешаем, отче, – кивнула я. – А вы ничего не нашли?

– Нет пока…

Я комментировать не стала. Пусть ищут, дело полезное.

А у меня вечером опять работа. Надо улучшать семена. Убийство там, вечеринка или еще что, а мою работу за меня никто не сделает! Даешь дело Мичурина!

Тот же кабинет, те же двое.

– Ваше преподобие…

– Рассказывайте, отец Николай.

– Вчера на вечеринке у баронессы Ахтырской произошел несчастный случай. Дворянин Илья Владимирович Селезнев перепил и свалился замертво. Свидетелем события стала знакомая вам особа.

– Хм… Перепил?

– Я поговорил с лекарем, который проводил вскрытие. Ваше преподобие, он утверждает, что ничего сверхъестественного в этой смерти нет. Сосуд в мозгу лопнул, такое и у трезвых, и у детей бывает.

– Вот как…

– Да. Мария Синютина, по ее словам, увидела мужчину, которому явно было плохо. Но сразу не сообразила, кричать и звать на помощь она начала, только когда тот упал.

– Они были наедине?

– Ее сестре надо было перепеленать ребенка, а Марии – посетить кабинет. Для уединения. Они выбрали ближайший… Туда же явился и Селезнев.

– Ясно… Что ж, похоже, это и правда несчастный случай.

– Мария рассказала, что ее допрашивали с помощью сферы истины.

– В деле это есть?

– Должно быть, ваше преподобие. Если прикажете…

– Да, пожалуй. Вы пока ничего не нашли?

– Нет, ваше преподобие.

– Ищите дальше. Мария не против?

– Нет. Она готова оказать любую помощь.

– Это похвально, очень похвально…

Проводив отца Николая, протоиерей встал и подошел к окну.

Березовский жил своей жизнью. Мерно цокали копытами по брусчатке лошади, сновали лотошники, кто-то расхваливал свой товар, кто-то просил милостыню, разговаривал…

Туманная лощина.

Что же там скрывается? В чем секрет?

И что скрывает Мария Синютина?

Протоиерей еще не знал точно, но был готов раскрыть эту тайну. Интересно же, господа! А может, и выгодно! И уж точно богоугодно.

Ничего не могу сказать – дела затянули. Столько всего надо было сделать, что самой страшно было.

Начиналась посевная.

Выпустили из тюрьмы мамашу.

Первое, что она сделала, – вымылась. Ваня послушно таскал ведра с водой, пока мадам не оказалась полностью чистой и душистой. В буквальном смысле – духами там воняло так, что мухи на подлете дохли.