Себастьян Кастелл - Последний трюк [litres]

– Игральные кости?

– Сделаны из того же дерева, по крайней мере, так говорят мои источники. Решила, что они подходят для выбранной тобой профессии.

– Вы хотите, чтобы я заиграл Бога берабесков до смерти?

Она засмеялась.

– Кости – забавная штука, тебе не кажется? Никогда не знаешь, какое на них выпадет число. Само их существование подразумевает, что вселенная полна случайностей. Знаешь, что является противоположностью случайностям?

– Судьба?

– Бог.

Эмельда протянула руку и постучала пальцем по одной из костей в моей руке.

– В некоторых священных текстах Берабеска говорится, что, если бросить их в присутствии Бога, его власть над миром приостановится до тех пор, пока кости не перестанут катиться.

– Серьёзно?

– Ну, трудно сказать, следует ли понимать это буквально. Текст местами выглядит несколько витиеватым. Может, кости просто заставят Бога засмеяться, а потом он сожжёт твою душу.

Она протянула мне Бич.

– Вот почему тебе лучше как можно быстрее обмотать это вокруг его шеи.

Я не взял Бич, и Эмельда осторожно положила его обратно в футляр и защёлкнула металлические застёжки.

– Я не виню тебя за веру в то, что можно уйти от судьбы, – сказала она. – Но поверь старой собаке, которая повидала немало безобразного – мы делаем всё возможное, когда речь заходит о защите любимых людей. Даже если дела наши куда грязнее, чем могут вынести наши души.

То, как она это произнесла, смесь усталости и решимости на её угловатом лице напомнили мне кое-кого. Мужчину, с которым я познакомился, как только приехал в Даром. Того, кто не доверял мне так же инстинктивно, как и Эмельда. Того, кого я убил.

«О, предки… Пожалуйста, пусть я ошибусь насчёт этого».

Королева позаботилась, чтобы никто не узнал правду о его смерти – любой из тысячи верных возмущённых маршалов наверняка прикончил бы меня, поняв, что именно произошло. Вот только, думаю, она ошиблась, потому что Эмельда ещё меня не убила.

– Ториан в курсе? – спросил я.

– В курсе чего?

Терпеть не могу, когда проницательные люди разыгрывают тупых. Значит, они не уважают ваш интеллект.

– О том, что я убил её отца.

Джед Колфакс был легендой среди королевских маршалов. Когда я с ним познакомился, он был уже стариком, но всё ещё мог расправиться с самыми жестокими преступниками на континенте и имел репутацию человека, преследующего беглецов до тех пор, пока не притащит их на суд, сколько бы времени на это ни ушло. Теперь, вспоминая прошлое, я чувствовал себя довольно глупо. Как я не понял, что Ториан – его дочь? Учитывая, что она сменила фамилию, думаю, то был один из «секретов», о которых все знают, но никто не говорит.

Надо отдать Эмельде должное: она не дрогнула, когда я упомянул об убийстве её мужа. Даже не моргнула. С тем же успехом мы могли бы говорить о погоде. Она повернулась и пошла к двери, но сперва сказала:

– Дочь верит в то же, во что верит весь Даром: Адриус Мартиус и его банда горе-тиранов убили её отца. Вот почему все они мертвы, а ты ещё стоишь, как идиот, замотавшись в полотенце и обсуждая, стоит ли делать то единственное, что может спасти наш мир от крови и огня. Единственное, что, по-моему, вообще даёт тебе хоть какое-то право на жизнь.

После её ухода я ещё долго сидел, уставившись на сучковатый деревянный футляр. В конце концов Рейчис подошёл и пробормотал:

– Знаешь, что мы должны сделать?

– Что?

– Открой футляр и подожги хлыст, а пепел оставь сегодня вечером у двери старой курицы. Держу пари, тогда она не будет считать себя такой умной.

Ни разу в жизни я не испытывал столь сильного искушения последовать совету белкокота. Вот только тогда нам почти наверняка пришлось бы до конца своих дней убегать от службы маршалов, которая преследовала бы нас по всем закоулкам мира, ещё не наводнённым фанатиками Берабеска, занятыми охотой на богохульствующих метких магов.

– Пошли, – сказал я, потянувшись за одеждой.

– Куда мы?

– Найдём королеву. В прошлый раз она ответила на несколько наших вопросов.

Но Рейчис снова сел на задние лапы.

– Ммм… Келлен?

– Да?

Он жалобно теребил мех на груди.

– Тебе придётся меня вычесать. В той ванне полно крошек от сдобного печенья. Должно быть, их оставил там кто-то другой.

Я вздохнул.

– Отлично. – Я взял одну из расчёсок, разложенных на краю ванны. – Но при одном условии.

Белкокоты, хоть и не способны воспринять ни одного человеческого понятия, прекрасно понимают, что такое переговоры.

– Ну, не уверен, что мне так уж нужно вычёсываться. Я имею в виду, на самом деле это всего лишь пара крошек и непохоже, что кто-то их заметит, и… Ладно, какие у тебя условия?

Я показал на щёгольскую пурпурную купеческую шапку, лежащую на влажном полу рядом с Рейчисом: он по-прежнему носил её всякий раз, когда я надевал свою.

– Ты пообещаешь не носить эту штуку перед королевой.

– Договорились! – победно просвистел Рейчис. – Шляпа всё равно мне надоела.

Он посмотрел на меня с ухмылкой, похожей на злобную усмешку.

– Простофиля.

Даже королевскому наставнику с традиционным правом Consovi Mandat не так-то просто выбить аудиенцию у королевы Дарома. Оказывается, у монархов есть более важные дела, чем выслушивать гневные жалобы своего наставника в картах.

– Я могу пригласить тебя на следующей неделе, – сказал Арекс, стоя у входа в святилище.

Во дворце джен-теп нет настоящего тронного зала, что не помешало королевскому окружению соблюдать приличия. Как только мой отец передал дворец в распоряжение Джиневры, десятки прислужников и слуг принялись таскать туда различные захваченные в путешествие предметы обстановки, чтобы обеспечить временное жилище всеми атрибутами королевской власти. В том числе всякие там позолоченные вымпелы, инкрустированные драгоценными камнями скипетры и настоящий дароменский трон, весящий чуть больше тонны. В число принадлежностей, без которых королева не могла обойтись, входил также Арекс Неррен, человек, в настоящее время не дающий мне с ней увидеться.

Теоретически Арекс был личным секретарём королевы, но обладал гораздо более широким кругом полномочий и привилегий, чем обычно ассоциируется с такой должностью. Не последняя его привилегия – быть для меня огромной занозой в заднице каждый раз, когда ему того захочется. А временами – даже когда того захочется кому-то другому.

– Дайте угадаю, – сказал я. – Ториан добралась и до вас.

Он улыбнулся краешком рта.

– У лейтенанта большое влияние. Я думал, ты уже успел понять, как тут всё устроено, малыш.

Рейчис, сидя у меня на плече, зарычал на Арекса так, что от его рыка завял бы даже дуб. Зарычал не из-за меня, понимаете. Он просто никогда не любил этого человека.