Эльдар Сафин - Танец с зеркалом [litres]

– Моя корпорация отказалась предоставить мне отпуск в то время!

Полина неожиданно для себя расхохоталась. А потом встала и протянула руку стоящему рядом деду.

А потом был танец. Причем в нем не было ничего фривольного, даже на малую долю. Просто Полине рядом с этим человеком было так спокойно и уверенно, как ни с кем и никогда.

И пусть где-то рядом еще пытались уничтожить Марс террористы с вырванными клыками, пусть помощь в виде космических кораблей с Земли еще была в пути – это не имело значения.

Не надо было думать, не надо было что-то делать, дед вел ее четко и точно. Полине оставалось только следовать за ним, наслаждаясь ощущением безопасности.

– Благодарю вас, – коротко поклонился дед.

– Вы очень любезны, – по ощущению, у Полины впервые в жизни получилось сделать книксен изящно, а не кое-как.

– Ты говорил о трех задачах, – вспомнила девушка.

– Да, – согласился он. – Но всему свое время.

Девушка поджала губы. Дед посмотрел на нее, покачал головой и сказал:

– Понимаешь, первая копия – то есть настоящий я – осталась там, на Плутоне. И когда сюда прилетят с Земли и начнут расследование, если я попаду к ним в руки – а других вариантов нет – они быстро все выяснят. Меня сотрут. Личность в андроиде на Плутоне – тоже. Дед, которого ты знаешь, исчезнет навсегда.

– И что же делать?

– Есть единственный вариант. Помнишь, я тебе пересказывал фильм, в котором андроид из будущего уничтожает новейшую разработку…

– …А потом и самого себя?

– Да.

У Полины навернулись слезы.

– Да ладно, хватит тебе, – ворчливо заявил дед. – Во-первых, я всего лишь вторая копия. Во-вторых, тот Дед, с которым ты общалась все это время, останется жив – и вы сможете продолжить ваши разговоры. А пока – сделаешь мне смузи? Я слышал, у тебя отлично получается.

Здесь ягодный фреш был не замороженным, а охлажденным. И выбор, выбор!

Полина плакала и делала смузи.

И постепенно понимала.

Пусть все идет так, как идет. Ее дед – тот, который на Плутоне – наверняка найдет выход, и рано или поздно будет рядом с ней.

Потому что теперь он точно знает – это возможно.

А он, вообще-то, специалист по самым невозможным вещам.

Вместе со смузи она шагнула обратно к световому кругу, в котором сидел дед.

В кафе тихо играл вальс. А внутри у девушки рвал душу на части сбивающийся южноамериканский ритм.

– Ваш ход, ладья.

– Стоп!

Пухлый режиссер в клетчатом пиджаке вскакивает и машет руками.

– Что вы мямлите, что вы мямлите? Ли, проснитесь уже, черт возьми! Вы же влюблены в нее, вы скоро погибнете – и вам отчаянно, безумно жаль! Покажите это зрителю, чтобы зритель рыдал! Ане бубните, как комическая старуха, забывшая вставную челюсть в гримерке.

На сцене – мужчина и женщина. Черно-белые декорации, прожекторное освещение. Он – в смокинге, она – в вечернем платье. Звучит регтайм.

– Простите, мэтр, задумался.

Ли слегка наклоняет голову. Он – высокий брюнет, отлично сложенный, с классическими чертами лица.

– Думать будете в судоку. А здесь театр, здесь надо играть. Жить! Еще раз с реплики ладьи. Хидден, помогите ему.

Режиссер усаживается в кресло. Хидден кивает. Она – пепельная блондинка, высокая, очень грациозная. Взгляд прямой и честный – ладья. На сцене ей легко.

Хидден стоит в круге света, прижимая руки к груди. Ли – напротив, в полумраке, выражения его лица не видно.

– …Жизнь черно-белой только кажется. Поступки – стеклышки калейдоскопа, узор судьбы так просто изменить!

– Но сложно удержать! – Ли выступает из тени.

– Вы правы, офицер. Но есть всегда надежда. Кто счастья ждет, кто ищет, не боясь, достоин лучшей участи, чем смерть на поле боя!

– Что может быть честней и благородней? Ведь это долг.

– О долге слов не тратьте. Долг выглядит бессмысленно и подло, когда мечту ему приносят в жертву.

– Мечту… – произносит Ли чуть дрожащим голосом. – Клянусь, мечтал я не об этом.

– Хорошо, хорошо! – шепчет режиссер.

– … Я музыкой, как воздухом, дышал. Я терцией, как ливнем, наслаждался. Пьянел от каждой квинты – как от пинты эля. Но в прошлом все. Осталась лишь война. Война – и вы, которую я встретил так поздно, так внезапно. И напрасно. Вы белая, то злая месть судьбы. А я, не лгу, играл всегда за черных, и черных не предам.

Ли порывисто сжимает Хидден в объятиях и целует. Затем отшатывается.

– Ну вот и все. Убейте! И простите.

– Но партия не кончена! Не смейте мне запрещать бездействие!

– Мы лишь фигуры. Воля Игрока на все…

– Я выражу протест, уйду, исчезну с клетки!

– Ваш ход, ладья.

– О, есть ли справедливость? – Хидден воздевает руки к потолку. – В игре, где мы – ничто, мы лишь статисты, мы – ветер, тень, букашки-однодневки. К чему стремиться нам, за что сражаться?

– Не плачьте, ваших слез я не достоин. Все смертны. Будет новая игра. Однажды…

– Но не с нами!

Хидден без сил падает на колени.

– Вот, вот, другое дело! – кричит режиссер и начинает хлопать.

Хидден поднимается с колен и вместе с Ли раскланивается.

– Хватит на сегодня, господа, и так задержались. Отдыхайте. Завтра – как обычно.

Режиссер подхватывает портфель, и через минуту его уже нет в зале.

Хидден и Ли готовы разойтись по своим гримеркам.

– Ты была, как всегда, неотразима, – говорит он, белозубо улыбаясь.

При виде его улыбки Хидден забывает обо всем на свете. Даже о том, что только что злилась на Ли за плохую игру.

– Вечером работаешь? – спрашивает она, просто чтобы не молчать.

– А как же! – вздыхает Ли. – Придешь болеть за меня?

– За вашу команду, ты хотел сказать? – Хидден тоже улыбается, но не широко, как он, а робко. – Атвоя жена?

– Она вечером занята в кондитерской.

– А ты не можешь без поддержки, да?

– Да, – чуть помедлив, говорит Ли. – Ты же знаешь.

– Хорошо, – кивает Хидден. – Я приду.

Она направляется в гримерку, сердце выдает какую-то мелодию с синкопами.

Хидден тоже нужно успеть поработать.

«Когда-нибудь я приглашу тебя на настоящую игру, а не на то убожество, которым вынужден заниматься, чтобы прокормить семью», – думает Ли.

Сегодняшний клиент живет в замке. Замок нелеп и помпезен – огромное количество позолоты на элементах декора и много нефункционального пространства – так показалось Хидден, еще когда она разглядывала снимок. Такси подвозит к парадному крыльцу. Хозяин встречает наверху, он немного похож на Ли, так же самоуверенно улыбается. Но при этом – стар, лыс и примитивно мыслит, судя по выражению глаз. Он неприятен уже заранее.

Хидден взбегает по ступеням, цокают маленькие каблучки.

– Я не опоздала?

– Вы вовремя.

Хозяин замка наклоняется, чтобы поцеловать ей руку – без рисовки и подобострастия. Обычная вежливость, понимает Хидден. Ее мнение о клиенте меняется в лучшую сторону.