Эльдар Сафин - Танец с зеркалом [litres]

За два светофора до въезда в Химки я достал ноутбук и долго выслеживал серую полоску. Уличные полоски быстрее и меньше размером, и чтобы попасть в них розеткой, нужно быть в хорошей форме, а я в последние месяцы мало двигался, и мой рацион не блистал разнообразием. Современные шнуры часто делают со специальным щупом, который удобно втыкать в землю или стену, но у меня был дорогой ноут, а самые богатые люди обычно подключают свою технику в нормальные разъемы.

Однако повезло – я удачно воткнулся, полоска застыла в экстазе, отдавая лэптопу накопленную энергию.

– Что мы здесь делаем? – поинтересовалась Катя.

Ее нервировало то, что мы занимались незаконной деятельностью на глазах у десятков прохожих в двух кварталах от правительственного района.

– Мне нужно подсоединиться к дорожной сети, чтобы включить красный в тот момент, когда в Химки поедет инженер-сантехник, – ответил я. – И прекрати озираться. Человек, который на виду у всех работает на дорогом ноутбуке посреди города, не вызывает подозрений, если он достаточно нагло себя ведет. Я прикидываюсь техником из правительственного квартала, они почти никогда не носят форму, потому что рассчитывают продать ее, как только им выдадут новую.

Бай-фай поймался почти сразу. Это вам не гадский Арбат с его бомжатниками! Скрипт взломал пароль и прикинулся своим, других два скрипта почти мгновенно вскрыли дорожную сеть – защиту, взломанную мною утром, пока не обновляли.

– Значит так, – я повернулся к Кате, – через двадцать минут сюда приедет фургон и встанет на красный свет. Ты занимаешься сантехником, я проникаю внутрь. Затем я с помощью ноутбука на батарее отвлекаю водителя, а ты заскакиваешь ко мне. У тебя будет две минуты, не больше – батареи в Москве долго не держат. Ясно?

– А как мы проедем проходную? – поинтересовалась она.

– Я смотрел расписание, девяносто процентов за то, что нашу машину поведут через автоматический шлагбаум, жахнут «светилкой», убедятся, что бомб нет. Заберемся поближе к кабине, там более-менее экранировано, мозги не выжжет.

Девушка с недоверием посмотрела на меня. Да, план был не идеален, но, в конце концов, если она хочет помочь подруге, то должна понимать, что без риска не обойдется.

Катя медленно кивнула. Она стояла рядом со мной, как надзиратель, а я лазил по сети и высматривал домик где-нибудь подальше, в «чистой» зоне. Свинобабку в квартире обнаружить проще некуда, и если я хочу жить спокойно, то надо думать о переезде.

Водопроводчика я чуть не проворонил. Если б Катя не пнула меня, так бы и сидел в позе лотоса, пока наш оптимальный шанс проезжал бы мимо.

С зеленого я сразу, без миганий и желтого, переключил светофор на красный. Фургон даже не замедлил ход, однако я предполагал подобную возможность, поэтому активизировал фотоаппарат и вспышку на дальнем светофоре.

Водопроводчик остановил машину сразу за перекрестком. Таковы правила: увидел вспышку – стой. Иначе любой полицейский имеет право открыть огонь по твоему автомобилю без предупреждения. А они в последнее время стали очень нервными и фразу «имеет право» в подобной ситуации воспринимают как «обязан».

Я, не торопясь, перешел улицу на свой зеленый, прошагал к водительской двери, дождался, пока опустится скособоченное стекло, и сказал потному усатому мужичку:

– Могу удалить снимок с нарушением, проезд на красный свет. Пять тысяч или маленькая услуга.

Водопроводчик смотрел на меня с ненавистью. Запрошенная сумма была его месячным заработком, и он наверняка не имел таких денег при себе. Потерять права он не мог, его бы сразу уволили. А значит, он оказался полностью в моей власти.

– Чего надо? – грубо спросил он.

– Мою сестру ее шеф забыл на этой стороне, – пожаловался я. – Она состоит при важном человеке. И если она не вернется, ее уволят за нарушение пропускного режима, шеф все равно свою вину не признает.

Стандартная история, все как обычно. За порогом стоят одиннадцать миллионов москвичей и сто восемьдесят миллионов россиян, каждый из которых готов встать в строй взамен выкинутого. И на место водопроводчика тоже тянется очередь.

– Пусть садится, – чуть добрее сказал мой собеседник.

– И меня возьми, хочу убедиться, что не обманешь.

– Тебя – туда и обратно? – уточнил водопроводчик. Я кивнул. – Ладно, забирайтесь.

Я сделал знак Кате, стоящей чуть поодаль. Мы залезли в кабину – вначале я, затем она. Пусть наш водитель думает, что в Химках выйдет только одна пассажирка.

На проходной усталый регулировщик отправил нас к автоматическому шлагбауму – к пропускному пункту с солдатами стояло полтора десятка виповских автомобилей. Их проверят по старинке – а нас просветят вредным излучением.

Впрочем, к моему изумлению, нас даже не облучили.

– Перебои с энергией, – пояснил повеселевший сантехник. – Каждая третья машина проходит без проверки.

Едва мы въехали внутрь, как я открыл на ноуте окно с фотоснимком и на глазах у нашего водителя удалил нарушение из базы данных.

А потом мы вышли из автомобиля – и, кажется, мужик был даже рад тому, что я не остался с ним. Мы оказались в Химках – элитном районе Москвы. Именно здесь решалась судьба города и – во многом – судьба всей страны, хотя Зауралье не всегда было готово выполнять приказы из центра, и, по моему ощущению, до раскола государства оставалось немного.

По периметру Химки стеной окружали высотные дома. Здесь жили солдаты, охрана, обслуживающий персонал – из самых доверенных. А внутри стояли коттеджи, утопленные в садах, больше напоминающих лес.

– Это же морковное дерево! Какое огромное! – восхищенно произнесла Катя, просовывая руку сквозь ажурную решетку ограды. – Ой!

– Током ударило? – сочувственно поинтересовался я. – Здесь не любят чужих глаз, чужих ушей и уж тем более – чужих рук. А морковные деревья вырастают до пятнадцати метров, и потом с них можно срезать мякоть сколь угодно долго. Это в нищих районах морковку выдергивают, едва ботва появляется над землей.

Внутри Садового кольца вообще тянут из земли и жрут все что угодно – едва это «что-то» вылезает из земли или из стен. Травятся часто, конечно. Но работы мало, а людей много…

Прохожие все были хорошо одеты. Я порадовался тому, что Катя постирала мою одежду – иначе я точно выделялся бы на фоне аккуратных аборигенов, как ассенизатор после работы на коктейльной вечеринке.

– Куда мы идем? – поинтересовалась девушка.

– Семнадцатый коттедж, – ответил я небрежно. – Это в глубине Химок. Муниципального транспорта здесь нет – все, кому надо, имеют свои автомобили, а об остальных заботиться не принято, они и так счастливы оттого, что у них есть работа.