Александр Гарин - Капкан на Инквизитора

— Идем, — он крепко взял за руку «невесту» и, прихватив отнятый у Альваха мешок, потянул его в дом. — Я… проклятье, было бы лучше, если бы Эруцио решил заночевать в Ивенотт-и-ратте.

Альвах оказался в уже знакомой ему комнате — той самой, в которой де-принц полуночничал с его сердечным приятелем Эруцио в ночь побега. Насколько он мог судить, здесь все оставалось по-прежнему, разве что исчезли мешки, которые вроде бы лежали в углу. Седрик стремительно прошел к очагу, волоча романа за собой, и с некоторым изумлением вгляделся в ярко полыхавший огонь.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Эруцио, похоже, еще не возвращался. Иначе бы уже вышел навстречу. Получается, он затопил очаг, а уехал потом, совсем недавно. И чего его понесло в город на ночь глядя?

Альвах не ответил. Седрик постоял, словно в нерешительности, потом крепче стиснул его руку и решительно повел наверх.

Бывший Инквизитор шел за ним, как рогашёрст на заклание, беспомощно и грязно ругаясь про себя по-романски. Каждый шаг приближал к месту, которое хотелось навсегда вытравить из памяти. И которое, по-видимому, скоро предстояло пытаться забыть вновь. Разум романа ломали такие корчи, что когда Седрик, наконец, отворил дверь, Альвах уже перестал чувствовать страх и отвращение и исполнился полного безразличия к предстоящему.

Однако как оказалось, его терзания были напрасны. Де-принц просто усадил равнодушную ко всему «невесту» на вновь застеленную постель. После чего вышел и, спустя какое-то время, вернулся с миской холодного жареного мяса и хлеба. Его пес забежал следом и улегся у ног Альваха.

— Поешь, — приказал Седрик, о чем-то напряженно размышляя. Альвах послушно взял кусок мяса и принялся жевать. Есть ему не хотелось, однако, приказы он не обсуждал.

— Послушай, — начал было де-принц, и запнулся. Как ему и приказали, Альвах прислушался, продолжая откусывать от мяса. — Послушай… Марика. Тут такое дело… Я хочу немедленно объявить тебя моей невестой и соединиться с тобой перед лицом Лея. Однако для этого нужно… мне нужно оповестить отца. И еще, — он нахмурился. — Все должно быть достойно в глазах народа. Я… отцу о тебе я должен сообщить сам, с глазу на глаз. Боюсь, никому больше поручить передать эту новость нельзя, в противном случае, он может подумать, что его желают ввести в заблуждение. А потому… Я сейчас оставлю тебя здесь и уеду в Ивенотт-и-ратт. Отсюда до города всего два часа, до ночи я буду там. А наутро вернусь за тобой. Ты вступишь в столицу, как и полагается невесте будущего наследника престола — пристойно одетой, в сопровождении слуг и охраны.

Альвах положил недоеденное в миску. При мысли об ожидавшем унижении кусок не лез ему в горло.

— Тебе нужно побыть здесь всего лишь до утра, — Седрик опустился перед «невестой» на колени, беря девичьи руки в свои. — Пообещай мне, что ты никуда отсюда не уйдешь. Что ты не попытаешься сбежать. Что будешь ждать меня в этом доме.

— Я уже дал…а клятву, — Альвах сделал над собой усилие, чтобы не выдернуть выпачканные в мясных соках ладони. — Лей свидетель, ты приказываешь — я подчиняюсь. Пока смерть меня не освободит. Чего тебе еще?

Де-принц поморщился.

— Хорошо. Этот дом заговорен магом первой степени на отвратность для разбойников и прочей дорожной грязи. Думаю, за одну ночь здесь с тобой ничего не случится. На всякий случай, оставляю тебе Черного. Он будет тебя охранять.

— Оставь мне лучше меч.

Не споря, Седрик вытащил из-за пояса клинок и положил рядом с Альвахом на постель.

— Еще чего-то ты хочешь?

— Проваливай живей.

Де-принц стиснул зубы. Он с трудом сдержался, однако, теперь ничем не показал своего раздражения. Вместо этого он подался вперед, и прикоснулся губами к губам своей прекрасной пленницы.

— Я вернусь так быстро, как смогу, — он поднялся. — Бери все, что есть в доме. Но за порог — ни ногой. Черный, — он мотнул головой в сторону Альваха. — Сторожить!

… Против ожиданий, Альваху удалось заснуть почти сразу после отъезда де-принца. Никаких особых дел в доме Седрика у него не было. Проводив «жениха» до двери и, спустя некоторое время, послушав отдалявшийся стук копыт, бывший Инквизитор неожиданно сам для себя глубоко зевнул.

Уже особо не размышляя и не терзаясь, он забрался в ту самую кровать и, накрывшись одеялом, почти сразу провалился в глубокий сон.

Сны были муторные и бестолковые. Альвах метался, боролся с чудовищами и тонул в людских потоках. Поэтому, вскинувшись спустя какое-то время, он не сразу понял, что уже не грезит.

Рассвет еще не начал разбавлять зимнюю ночь хмурой розоватой синевой. Но с улицы уже доносились людские голоса, конский топот и скрип колес. Очевидно, де-принц решил ввезти «невесту» в Ивенотт-и-ратт ранним утром, и потому пригнал должный сопровождать Альваха эскорт уже теперь. А значит, нужно было подниматься и готовить себя к новым испытаниям.

Дремавший у ложа Черный вскочил. Альвах сполз с ложа и, проклиная нетерпеливость озабоченного чадолюбием королевского отпрыска, приготовился встретить Седрика настолько помятым после сна, насколько это вообще было возможно.

Как был, в дорожном и не переменяя сапог, Седрик стремительно прошел через внутренний королевский покой и распахнул двери в личный кабинет правителя провинции Веллия.

Король Хэвейд сидел за столом, откинувшись в кресле. Перед ним в порядке громоздились толстые тома и были сложены бумаги. Однако он не работал. По-видимому, король только что завершил неприятный для себя разговор, и завершил тяжело. Первый среди веллов хмуро вертел в руках монарший перстень с печатью. Сбоку опирался локтем о столешницу про-принц Генрих.

При появлении Седрика Хэвейд поднял глаза, но тут же опустил и кивнул с таким видом, точно встречался с младшим сыном не далее, как сегодня за обедом. Словно тот не отсутствовал в столице почти полгода, прячась от пересудов по лесам.

Генрих же напротив, заметно оживился, не скрывая удивления.

— Братец! Надо же, а мы только что говорили о тебе. Но ты-то здесь какими судьбами?

Седрик пал на колено перед отцом, едва не споткнувшись на застеленном толстым ковром полу.

— Отец! — он бросил короткий взгляд в сторону привставшего Генриха. — И ты, брат. Я… прошу простить за то, что мой визит случился так неожиданно и поздно, однако мое дело не терпит отлагательств.

Король Хэвейд вновь поднял голову. Про-принц перестал попирать стол отца, выпрямившись на своем табурете.

— Говори, сын, — негромко приказал король. По его сдавленному тону Седрик понял, что отец действительно чем-то серьезно расстроен. — Что заставило тебя вернуться? Вижу, ты желаешь о чем-то попросить?