Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres]

– Ошиблись эти ребята, когда за вами погнались. И хуже ошиблись, когда полезли в мою систему… Твоя подружка – дочь Михея. Она тебе не сказала, что ли?

– Какого Михея?

– У вас разве их несколько было? – кротко спросил Ник. – Михея, Хозяина Поречья. Слыхал о таком?

– Ага. А…

Вит попытался что-то еще сказать, но только моргнул и закрыл рот. Михей, пореченский Хозяин. Он же не рыжий был, мелькнула дурацкая мысль.

– Не обижайся на девочку. Сам понимаешь, не тот был случай, чтобы хвастать родством с Хозяином. Да и в любом случае навряд ли она этим родством гордилась бы. Она и жила не с ним, а с материной родней. Это и понятно, если вспомнить, как ее мать погибла… Знаешь эту историю? Хотя откуда, ты же сам тогда в пеленках был. Ну и обойдешься без этого знания.

На самом деле Вит знал. Про то, как Михей женился и что случилось потом, и в Южном Холме шептались. Он только не слыхал, что у этой женщины была от Михея дочка.

– Айген, значит, погиб. А Михей время потратил, чтобы ее выкинуть из деревни, вот обе деревни и провалились… А тебе она что сказала?

Вит промолчал. Травы она собирала, видите ли. Без мешка, без серпа или ножика, зато в теплой безрукавке, с запасом хлеба, в хороших башмачках… ночью в Хозяйском Лесу, куда нормальные люди отродясь не ходили ни за какими травами-ягодами. Он представил, как ее тащит по воздуху невидимая сеть в ночной темноте, как ослабевает и опускается, не донеся до входа, до домика Ника. Вспомнил двух Диких, лежащих на земле, – тогда он и не успел задуматься, как это так вышло, что Яна от них вырвалась…

– Ладно, – сказал Ник. – С ней все будет хорошо, хромой не останется. Теперь ты. Что сперва – есть, мыться или рассказывать?

Вит смутился при слове «мыться» и ответил: «Рассказывать». Ник повелительным взмахом руки подогнал живую скамью к зеркалу, велел садиться.

Самый сильный из здешних Хозяев оказался молодым, младше Айгена. В бороде ни сединки, и руки молодые, ровные. На вид не добрый и не злой, а как будто рассеянный. То говорит коротко и чуть насмешливо, а то бормочет всякую чушь, не заботясь о том, поймут ли его и что подумают.

Сам себе Хозяин легонько ткнул пальцами в зеркало, постучал по нему, перебирая мелькающие белые знаки, и за стеклом явилось нечто вроде замшелой стены – зеленое, желтое, там блестящая синяя жилка, здесь горсточка бурых кубиков, и с замиранием сердца Вит понял, что это…

– Карта?!

– Карта… Вид сверху, скажем так. Вот мы. (Белый палец ткнул в длинное, похожее на рыбу озеро, на одном берегу – лес, другой берег – серый и черный, прорастающий зелеными лишаями, и кудрявый квадрат сада, что-то блестящее, белое или серебряное, темный прямоугольник замка и красные ограненные камешки, в которых Вит признал крыши башенок.) Вот тут, как я понял, вы ночевали. (Кружочек пруда, а это темно-зеленое облачко, может, та самая яблоня?) А вот тут…

Ник заставил карту под стеклом сдвинуться влево. Откашлялся, обвел пальцем круг.

– Здесь, говоря коротко, был Южный Холм. Эту картинку я вчера получил.

Вит молча разглядывал пятно на зеленом бархате – то ли растрепанный цветок, то ли криво намалеванная звезда серо-песочного цвета. Земля у нас неважная, дядька всегда говорил…

– А вот что было.

Карта мигнула – мерзкое пятно исчезло, и под ним оказались ниточка дороги, квадратные бусинки домиков между струнками улиц… вот церковь, а это, значит, наш двор.

– Вот Поречье, вот вы, – с опозданием пояснил Ник. Карта дернулась вправо, влево, Вит неволько протянул руку, чтобы удержать ее, но не решился. – Людей ваших пытался искать – пока никого не нашел, только вы вот объявились. Главное, вокруг все чисто! Ничего нигде… Ни ветерка в вашу сторону… Так что случилось-то?

Вит все рассказал ему. И про Леху с его женой-стервой, и про смерть Айгена, и как он встретил Яну в Хозяйском Лесу, и про ночевку, и про Диких Хозяев. Ник слушал молча, головой покачивал непонятно, то ли в одобрение, то ли в осуждение. Вопросов никаких не задавал, пока не дошло до полета над озером.

– …И сказал на простом языке: хочу лететь. Не знаю зачем, правда не знаю. Я испугался очень… за нее.

– Ты перед этим говорил что-нибудь?

– Ну так, болтал всякую ерунду… для нее, чтобы успокоить.

– Какую ерунду? Вспомнить можешь?

– Говорил… хорошо бы, чтобы лодка здесь была… потом рассказывал ей, что такое корабль… про паруса…

– А еще точнее? Слово в слово?

– Ну… что у корабля парус, что он ветер ловит… а если паруса нет, то гребут веслами, и не в одиночку, а много…

Ник засмеялся.

– Достаточно. Везучий ты, Вит с Южного Холма.

Последние слова он произнес с уважением, будто везение было личной Витовой заслугой.

– Я произнес ключ? – тихо спросил Вит. Он, собственно, уже и сам понял. Это бывает, что слова обыденной речи совпадают с Хозяйскими, почему все и боятся в Лесах разговаривать. – Ваш ключ, собственный, который их ключи перебил. Случайно. А какое Слово…

Он осекся: вопрос был невероятно наглым. Но Ник не рассердился.

– Слово простое: «рибут». Знал его?

– Нет, – ответил Вит, а про себя подумал: теперь знаю. Какое полезное Слово, однако. Может, и не только здесь работает… И чтобы Ник не догадался, о чем он думает, скромно добавил:

– Я вообще-то мало Слов знаю. Я у Айгена не доучился.

– Слова – мусор, – равнодушно, как об известном, сказал Ник. – И обычные, и так называемые Хозяйские… собака лает, ветер носит. Все это неважно.

Вит покосился на него. Да, опять прав был Айген: великий Хозяин Ник, но в голове у него тараканы шуршат. Вредно одному жить.

– А что важно?

– Действительно хочешь знать?

Странный вопрос, и задан странно, словно с угрозой. Вит честно задумался: действительно ли он хочет знать, что важнее Слов? Хотя бы по мнению сумасшедшего? Батюшка Олег говорил, что важнее Слов Божья благодать и что Слова могут нести людям как добро, так и зло (теперь, после встречи с Дикими, Вит решил, что в нудных речах священника был смысл). Дядька говорил, что Хозяйское ремесло – баловство и искушение, а нужно заниматься делом, а не бездельем, трудиться и себя не жалеть. И добавлял: «Тогда не пропадешь»… ха. И где теперь они все: Айген-учитель, отец Олег, дядька с теткой?

– Хочу.

– Хочешь… ну, в конце концов, почему бы и нет? Не дурак, не трус. Упрямый, живучий. Родни нет…

Ник вздохнул. Потом поднял руку к карте и большим пальцем стер свое озеро. Словно лужицу со стола. Убрал руку – исчезло озеро, на его месте был зеленый луг. А Ник столь же небрежно подцепил указательным пальцем Бурый ручей, выгнул излучину к югу, оттеснив лес…

– Эй! Вы чего?! Там, может, еще кто-то…

В этот миг Вит был уверен, что Ник изменяет не карту, а настоящий мир. Глупо, конечно. Ник расхохотался.