Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres]

– Корнелис, мы будем на Фрамталясе послезавтра. Почтовым клипером! Приготовь нашу спальню.

– Есть! – отрапортовал Корнелис и в телефоне раздались гудки.

Татис закручивался туманными воронками, вздувался огромными пузырями, сбивался бирюзовыми складками. Но шторм уже прошел, даль очищалась, далеко-далеко, почти на грани видимости проплывало от зенита к надиру стадо кракенов. Корнелис прыгал по тропинке, вьющейся между массивными валунами, в сторону полюса. Среди зарослей колючки тут и там виднелись темно-зеленые листья, которых Корнелис еще не видел. На обратном пути непременно надо выкопать новый цветок для гербария. Океан иногда приносил на Фрамталяс необычные растения с других островов, которых без счета. Корнелис находил растение по «Книге трав» Борхеса, а потом они с Морицем следили за новичком и, если он на что-нибудь годился, оставляли. Сразу и без размышлений уничтожались только побеги баобабов. Так на острове появились подсолнечник, редис, капуста, лук и развесистый куст ароматной плюквы.

Глубоко под гравием и землей полюса лежали мертвые якоря, от которых вверх тянулись пять толстых цепей. Высоко-высоко в Татисе были видны огромные железные бочки, к которым швартовались корабли, навещавшие Фрамталяс. Корнелис как-то спросил Морица: чем наполнены эти бочки? Мориц ответил, что бочки наполнены чистейшим ничем. Между ржавыми цепями были разбросаны истлевающие на воздухе медузы, переплетенные ленты сиреневого макроцистиса, трупики летучих рыб и какие-то драные лохмотья-то ли ловчие сети рифовых пауков, то ли останки неведомых океанических тварей. Сердце Корнелиса застучало: он увидел среди серой гальки что-то, блестящее в свете Татиса. Он подбежал поближе и сел на корточки, чтобы разглядеть свою находку. Монета! Даже без своего «Справочника по нумизматике» Корнелис ее узнал – двенадцатиугольный, с квадратной дырочкой в центре дублон острова Лунолаляпсус. Этот остров лежал в шести тысячах миль на второй квадрант надира от Фрамталяса. Целое богатство!

Недалеко от первого дублона нашелся второй, а из кучи макроцистиса высовывалась стальная цепочка с толстым кольцом. Корнелис набросился на эту кучу, разбрасывая пахучие влажные листья. Ему мерещилось, что еще чуть-чуть, и его взгляду откроется пиратский сундук. Наконец, не в силах терпеть, он изо всех сил дернул за цепочку и вытащил из листьев странный решетчатый ящик, затянутый тканым чехлом. Хорошенько рассмотрев находку, Коренлис сообразил, что это небольшая клетка. Мальчик расшнуровал и снял чехол. Пол клетки был застелен газетами. Вжавшись в дальний угол, там лежал рыжий зверек. Его шерсть слиплась от засохшей крови, он быстро и прерывисто дышал. Корнелис смотрел на него как громом пораженный и не мог сообразить, что же делать? Зверек приподнял голову, открыл левый глаз и тихо тявкнул.

Мальчик, обняв клетку, не помня как, добежал до Маяка и влетел в мастерскую – услышал, как Мориц раздувает там горн.

– Мориц! Помоги! – крикнул он.

Мориц отошел от горна, где наливалась огнем какая-то железка, принял из рук мальчика клетку и поставил ее на широкий рабочий стол.

– Я нашел его на полюсе. Мориц, что с ним?!

Мориц отворил дверцу клетки, но Корнелис оттолкнул его руку и сам достал зверька. У него была рыжая с золотистой подпушкой шерсть. Он был горячий, как вынутый из печки. Он весь умещался в ладонях Корнелиса, только длинный хвост свисал наружу. Маленькое сердце колотилось, и Корнелис понимал, что это биение сошедшей с ума шестеренки, стук зубчиков, потерявших способность к сообразному вращению, звук, означающий приближение катастрофы.

– Ты можешь его починить?

– Он живой, – ответил Мориц. – Как ты. Я не умею чинить живых.

Он вернулся к своему горну. Корнелис посмотрел, как ладно движутся его могучие руки. Однажды тетушка Парандолла усадила Морица на этот самый стол и с помощью хитрого ключа открыла верхнюю часть его керамического черепа. В голове Морица крутились тончайшие шестерни, продергивались цепочки и стягивались спиральные пружинки. Тетушка Парандолла курила черную папиросу и ловко оперировала длинным пинцетом, поправляя слетевший где-то в глубине молоточек.

– А тетушка Парандолла может починить?

– Нет, – ответил Мориц, не поворачивая головы.

– А кто сможет?

– Спроси тетушку Барбацуцу.

Корнелис аккуратно положил зверька на стол. Он набрал тепловатой воды из мятого бака в углу, оторвал ленту бинта из аптечки и осторожно стер влажным бинтом кровь с шерстки. «Живых чинят живые», – прошептал мальчик. Он вдруг понял: его руки вновь зажили своей жизнью, главное не мешать им. Он притащил аптечку, высыпал ее содержимое на стол и спустил руки с поводка.

Рана на боку намокала кровью. Его руки маникюрными ножницами остригли шерсть и сломали над раной ампулу с красными кристаллами «Кровостопа». Его руки прижали к ране ком бинта и сделали перевязку. Его руки ощупали маленькое тельце в поисках переломов и обнаружили на животе кожистую складку. Корнелис испугался, что это рана, но руки поняли, что это сумка, как у коалы. Его руки поднесли к мордочке зверька чистый бинт, смоченный водой, – он сморщил нос и вяло ухватил бинт зубами. Руки набрали пипетку воды и сунули под нос зверьку – тот моментально высосал ее, и следующую, и еще две.

Мальчик почувствовал, что спина у него совершенно промокла от пота. Он отошел от стола и сел на скамейку.

Яркий полуденный свет падал из окон, образуя в воздухе Железяки косые пыльные колонны. Мориц осмотрел клетку и достал из нее бумагу, которой было устлано дно.

– Это корабельный листок с «Адмирала Сида Баррета», – сказал Мориц. – Круизное судно. Порт приписки…

– Лунолаляпсус, – задумчиво сказал Корнелис. Он вспомнил, что недавно видел «Адмирала» в телескоп – семипалубный лайнер, сияющий огнями и серебром парусного снаряжения. То, что зверек с Луноляпсуса, показалось Корнелису странным.

– Верно.

– Буду звать его Сидба.

– Как хочешь.

– Живые чинят живых.

– Верно.

Утро: Нашел Сидбу в «Книге существ». Он рыжий сумчатый лемур, «Lemuriformes rubra». Обитает на теплых островах, питается фруктами, листьями и насекомыми. Ведет ночной образ жизни, днем спит. Легко приручается. В «Книге» разное про строение внутреннего уха и про суставы на пальцах, только ничего нет о том, как его лечить. Я давал ему плюкву, редис и капусту, но он ничего не съел, только пил воду. Поменял ему подстилку и накрыл клетку наволочкой, чтобы спал. Мориц занят Библиотекой, так что сегодня уроки будут во сне, а днем всякие дела. После этих сонных уроков голова болит. И еще уборка тетушкиной комнаты на мне – до обеда выбивал подушки, пылищи в них, конечно. Еще мне приснился сон, надо записать в «Журнал учета снов», только лень.