Маша Храмкова - Номад [litres]

Неожиданно в размеренный шелест подошв ворвался быстрый, как пулемётная очередь, топот максима. Одна группа вывалилась из бокового рукава туннеля, и теперь спринтеры бежали рядом с нами. Пополз уважительный шепоток о том, что максима заходили на второй круг. Их определённо ценили здесь и ими восхищались.

Вдруг, сама не осознавая того, что делаю, я вырвалась вперёд, обгоняя своих соседей по бегу. Рывок дался мне тяжело, наверняка Харпер привыкла к умеренной нагрузке, не выходящей за пределы возможностей её тела. Догнав одного из максима, я крикнула:

– Куда вы бежите?

Никто не ответил. Никто даже не посмотрел в мою сторону, и это было обидно.

– Можно мне с вами? – снова крикнула я, чувствуя, как беспощадно сбивается дыхание.

Впереди снова защёлкали заслонки, поглощая максима одного за другим.

– Что там впереди?! – в отчаянии крикнула я, чуть не сбив с ног высокого мускулистого парня.

Он хотел отбросить меня, точно надоедливую шавку – настолько грозен был его взгляд. Но быстро смягчился, увидев, с какой мольбой я смотрю на него.

– Мы бежим через центр земли. На поверхность, – произнёс максима.

– На поверхность?! – повторила я. Да это же то, что мне надо! – Мне нужно с вами!

Рядом раздался заливистый смех, принадлежавший поджарой девушке с короткой стрижкой.

– Что для максима удовольствие, то для латералис – смерть, – сказала она и умчалась, искрясь голубым и зелёным светом.

Проводив девушку недобрым взглядом, я вновь обратилась к парню:

– Как твоё имя?

Секунду он колебался, но потом понял, что я не отстану.

– Максима Эксл Альфа-1.

Да что у них тут за система имён?! Ладно, надо запомнить… Я взглянула за спину парня и побледнела: три огромных рукастых дрона неслись к нам, зловеще мигая красными глазками.

– Убегай, Эксл, – шепнула я. – Это за мной.

Максима бросил на меня полный сочувствия взгляд: видать, по здешним меркам я сильно провинилась, нарушив выверенную систему. Надеюсь, жизнь Харпер не станет после этого слишком уж дерьмовой?

Обнуление было быстрым и довольно болезненным процессом. Два робота подхватили меня под плечи, а третий вытащил ту самую светящуюся звезду из моей груди. Это было так же больно, как тащить зуб без анестезии. Да что там, десять зубов! В тот же момент я ощутила, как жизненные силы начали стремительно покидать меня. «Звезда» оказалась коротким стержнем, состоящим из плотной мерцающей субстанции. Роботы бережно поместили «батарейку» в специальное хранилище, ну а меня – обессиленную и не способную пошевелить и рукой – подняли и понесли куда-то в темноту.

Бегуны останавливались и смотрели на меня с сочувствием, но вскоре один за другим возвращались к бегу. Смутьянка была наказана, и равновесие восстановилось.

Я смогла склонить голову набок, так, чтобы увидеть свою грудь. Мной двигало нездоровое любопытство, желание посмотреть, что же там, на месте фонаря. Но там не было ничего. Сквозная дыра, размером с апельсин, словно кто-то выстрелил в меня из базуки. Это привело меня в такой неописуемый ужас, что я потеряла сознание.

– Ты вернулась быстро.

– Быстро?! Мне показалось, прошла целая вечность.

Из окна каморки всё так же несло рыбой, пол был шершавым и холодным, но в моей груди – и это грело душу – больше не было зияющей пустоты.

– Чёрт, я и забыл! – Тао Ли хлопнул себя по лбу. – Там время бежит по-другому. Ты провела там целый час, а здесь, посмотри, прошло всего двадцать минут.

Он показал мне циферблат своих электронных часов.

– C ума сойти, – произнесла я, потирая грудь в том месте, где у Харпер была пробоина. – Неужели всё это… было по-настоящему?

– Более чем, – хмыкнул киборг. – Лучше, чем нативки, не правда ли?

Я скривилась, дескать, спорный вопрос. Затем взглянула на свои запястья: на них всё ещё виднелись отметины от ремней, которыми Ли пристегнул меня. Увидев немой вопрос в моих глазах, он поспешил объяснить:

– Я сделал это на случай, если нейроингибирование не сработает.

Да. Точно. Он рассказывал, что вторая личность подавляется при помощи волн «НОМАДа».

– С некоторыми воплощениями из мира супероми у нас случались… осечки. – Я заметила, что мужчина тщательно подбирает слова. – Ингибирование действовало не в полной мере…

– Она что, приходила в себя?! – Я ужаснулась, представив, как моё тело бьётся в ремнях, а Харпер, та самая латералис Харпер, чьё тело я так безжалостно захватила, сходит с ума от отчаяния.

Но Тао Ли успокоил меня:

– Нет, с дзетой-8 проблем не возникло.

Я вновь посмотрела на свои руки, испещрённые тёмными венами-спрутами. Наверное, они так и останутся до конца, как напоминание о болезни, навсегда переигравшей мою жизнь. Я представила, насколько это должно быть ужасно: попасть из сильного здорового тела в тело человека, хоть и не умирающего больше, но слабого и измождённого.

– Поняла, что тебе нужно сделать? – Деловой тон Ли вернул меня на землю.

– Попасть на поверхность… но это могут только максима. – Я развела руками. – Мне нужно было родиться максима.

– Чтобы быть максима, нужно родиться максима. – Тао затянулся, и к запаху рыбы добавился зловонный запах сигарет – Но ты, Лин, станешь первым исключением из правил.

Лифт стремительно падал. На этот раз я попала в тело Харпер спустя три дня после случившегося. Три дня по меркам вселенной супероми. Но сегодня я знала о мире значительно больше.

«Я хотел, чтобы ты увидела всё своими глазами. Чтобы поверила. Это лучше любых рассказов», – так сказал мне господин Тао Ли и был абсолютно прав. Если бы он заранее сообщил мне о том, что следующие несколько месяцев я проведу в теле человека-батарейки, я бы сбежала от него, наплевав на лекарство.

Но Харпер была даже не батарейкой, а всего лишь проводником. Она и ещё миллион других человекоподобных существ могли накапливать энергию, полученную в результате бега. В этом им помогали эргокостюмы, облегающие, точно вторая кожа. Латералис, фронталис, супериор и максима аккумулировали энергию в специальные капсулы – те самые звёзды на груди. Вечером они отдавали накопленную в течение рабочего дня энергию другим существам – безраздельным владельцам этого мира – и, если повезёт, оставляли себе самую малость. Ровно столько, сколько нужно для реализации банальных бытовых потребностей.

Когда Харпер нарушила устав, отказавшись бежать по заданной траектории, её энергию собрали до нуля. Выжали, словно лимон, высосали, точно устрицу. Двое суток она неподвижно провалялась на складе, пока один сердобольный супериор (тот самый парень с ёжиком) не поделился с ней энергией, необходимой для старта.