Филип Пулман - Тайное содружество [litres]

– Да, пока не увидел ее у Элис.

– Ага. Так вот… Ох, это так трудно.

– Оглянись.

Она обернулась и увидела то, что он уже давно почувствовал: их деймоны шли рядом, сблизив головы, и о чем-то оживленно шептались.

– Гм… – только и сказала она.

Они как раз были на углу Литтл-Кларендон-стрит, которая через пару сотен ярдов впадала в широкую Сент-Джайлс. До Иордана отсюда было не больше десяти минут ходу.

– У тебя найдется немного времени – пропустить по стаканчику? Думаю, нам стоит поговорить в несколько более непринужденной обстановке, чем посреди улицы.

– Ладно, – пожала плечами она. – Давайте.

Оксфордская jeunesse dor é e [6] «Золотая молодежь» ( фр .). сделала Литтл-Кларендон-стрит модным местом. Магазины дорогого платья, элегантные кофейни, коктейль-бары и цепочки антарных светильников над головой превратили ее в уголок совсем другого города. Малкольм не мог знать, отчего глаза Лиры вдруг наполнились слезами, хотя сами слезы от него, конечно, не укрылись. Пустынный Читтагацце, сияющий огнями, – заброшенный, безмолвный, волшебный… там она впервые встретила Уилла. Лира вытерла глаза и ничего не сказала.

Малкольм привел ее в псевдоитальянское кафе со свечами в горлышках оплетенных соломкой бутылок и скатертями в красно-белую клетку. Стены в нем пестрели туристическими плакатами убийственных расцветок. Лира с подозрением огляделась.

– Здесь совершенно безопасно, – заверил ее Малкольм. – В других местах говорить может быть рискованно, но уж «La Luna Caprese» точно никакой опасности не таит.

Он заказал бутылку кьянти – спросив предварительно Лиру, согласна ли она. Лира молча кивнула. Когда вино попробовали, одобрили и разлили по бокалам, она решилась.

– Мне нужно вам кое-что сказать. Только учтите, у меня еще не все в голове уложилось. Теперь, когда я знаю про вас и вашего деймона, я, наконец, могу вам все рассказать. Но только вам одному. Я столько всего узнала за последние пару дней, что у меня голова идет кругом… если вам покажется, что я несу чушь, остановите меня, я лучше объясню еще раз.

– Обещаю.

Лира начала с того, что случилось с Паном в понедельник ночью: нападение, убийство, бумажник, который нужно было передать Лире. Малкольм слушал ее в немом изумлении, хотя никакого скепсиса и в помине не было – уж он-то хорошо знал, что такие вещи действительно случаются. Но кое-что все равно показалось ему очень странным.

– То есть жертва и его деймон знали про разделение?

– Да, – сказал Пан у Лиры из-под локтя. – И их это не потрясло, как большинство нормальных людей. Они тоже умели разделяться. Она наверняка увидела меня на дереве во время нападения и решила, что мне можно довериться. Ну, то есть я так думаю.

– А потом Пан принес бумажник мне в Святую Софию… – продолжила Лира.

– Вот тогда-то Аста меня и засекла, – подхватил Пан.

– …но тут случилось еще много всего, и заглянуть в бумажник мы смогли только на следующее утро.

Лира взяла сумку, порылась в ней, вытащила бумажник и незаметно передала под столом Малкольму. Он обратил внимание на отметины зубов Пана и на характерный запах, который тот назвал дешевым одеколоном… хотя Малкольму он показался чем-то другим… более диким, что ли. Слушая Лиру, он открыл бумажник и стал доставать все, что в нем было. Карточку Бодлианской библиотеки, удостоверение сотрудника университета, дипломатические документы… пока все выглядело очень знакомым. У него самого бумажник в свое время был набит примерно тем же самым.

– Он откуда-то возвращался в Оксфорд, я так думаю, – говорила Лира. – Вот поглядите на laissez-passer : по ним можно проследить его путь из Синьцзяна. Возможно, он шел в Ботанический сад, когда на него напали.

Малкольм снова уловил легкий след запаха. Он поднес бумажник к носу, и словно где-то вдалеке прозвенел звонок или солнце сверкнуло на заснеженной вершине – всего на долю секунды, и тут же пропало.

– Больше он ничего не сказал – тот человек, которого убили?

Вопрос был адресован Пану, и тот крепко задумался, а потом покачал головой.

– Нет. Он был уже почти мертв. Только велел мне вытащить бумажник у него из кармана и отнести его Лире… Ее имени он, конечно, не знал. Сказал отнести его моей… Решил, наверное, что нам можно доверять, раз уж сам знал про разделение.

– Ты отнесла это в полицию?

– Конечно. Первым делом на следующее утро, – кивнула Лира. – Но пока мы ждали в участке, Пан услышал голос одного полисмена…

– …и это был первый убийца, тот, которого не ранили, – вставил Пан. – Я узнал голос. Очень характерный.

– Поэтому мы спросили о чем-то другом и поскорее ушли, – продолжила Лира. – Решили, что не стоит отдавать улику в руки убийце.

– Разумно, – согласился Малкольм.

– Да, и еще одно. Тот, которому порезали ногу, – этого человека зовут Бенни Моррис.

– А это ты откуда знаешь?

– Я знаю одного парня, он работает на почтовой сортировочной станции. Я спросила, не повредил ли у них кто-то ногу, и он подтвердил, что да, есть такой большой и безобразный тип по имени Бенни Моррис – очень подходит под наше описание.

– И тогда?..

– В бумажнике был еще ключ от камеры хранения, – медленно проговорила Лира. – Такие подходят к шкафчикам на вокзале.

– Что ты с ним сделала?

– Подумала, что надо пойти и забрать то, что в ней находится.

– Только не говори, что ты так и поступила!

– Именно так я и поступила. Потому что он вроде как доверил это нам – бумажник и все, что в нем было. И я решила, что надо позаботиться о его имуществе раньше, чем те двое поймут, что случилось, и тоже отправятся на поиски.

– Убийцы знали, что у него был багаж, – сказал Пан. – Они спрашивали друг друга, была ли у него сумка, куда он мог ее бросить и точно ли ее нигде нет. Как будто им кто-то сказал, что сумка должна быть.

– Что же было в камере хранения?

– Рюкзак. Сейчас он спрятан под полом в моей комнате в Иордане.

– Ты уверена, что он там?

Она кивнула.

Малкольм взял свой стакан и залпом осушил его и встал.

– Мы должны пойти и забрать его. Немедленно. Пока он там, ты, Лира, в огромной опасности. И это не преувеличение. Идем.

Пять минут спустя они свернули с Броуд-стрит на Терл-стрит – узкий проезд, куда выходили главные ворота Иордан-колледжа вместе с надвратной башней.

Они уже подходили к привратницкой, когда двое мужчин, одетых в безликую рабочую одежду, вышли оттуда и двинулись в сторону Хай-стрит. У одного из них на плече висел рюкзак.

– Ну, вот и все, – тихо сказала Лира. – Это он.

Малкольм едва не рванул за ними, но Лира успела крепко схватить его за руку.

– Подождите. Ведем себя тихо. Нельзя, чтобы они обернулись. Идем внутрь.