Филип Пулман - Тайное содружество [litres]

Аннеке внезапно гавкнула, коротко и тревожно. Она смотрела вверх, и Лира, подняв голову, увидела, как из дирижабля выпала какая-то штуковина и тут же повисла в воздухе, раскрыв парашют. Ветер подхватил ее и швырнул назад, но черный грузик под парашютом уже вспыхнул ослепительным пламенем. За первым парашютом последовал еще один.

– Сигнальные ракеты, – сказал Брабандт, проследив за ним взглядом.

Болотные огни отреагировали мгновенно и яростно: десятки новых светящихся точек, танцуя и подпрыгивая, устремились к падающей ракете, и как только она коснулась воды, сгрудились вокруг, гася ее жар своим холодным пламенем. Несколько секунд – и ракета пошла ко дну в облаке дыма, под хор тоненьких пронзительных вскриков, хлюпанья и чавканья.

Лира вскочила и бросилась в свою крохотную каюту на носу. Действовать приходилось на ощупь. Она нашарила в темноте свою койку и прикроватный столик; под руку попалась книга, потом настольная лампа, но вот, наконец, обнаружился и бархатный мешочек с алетиометром. Крепко схватив его обеими руками, Лира двинулась обратно на корму. Все ее чувства обострились: она ощущала все маневры, которые Брабандт совершал рулем и тормозом, слышала рев дирижабля и завывание ветра. Добравшись до камбуза, она увидела темный силуэт Брабандта в зыбком сиянии болотных огней; еще несколько секунд – и она юркнула обратно в рубку и села на скамью у окна, откуда было видно небо.

– Ты как? – спросил Брабандт.

– Все хорошо. Просто хочу посмотреть – может, что-то выясню.

Ее пальцы уже крутили колесики алетиометра. Напрягая глаза, она пыталась различить символы на шкале сквозь мерцающую мглу. Но ничего не получалось: света было недостаточно. Наконец, Лира подняла голову и уставилась за окно, на бешеную пляску бродячих огней. Она словно разрывалась надвое: то, что она хотела сделать, потребует помощи тайного содружества, о котором говорил Брабандт. При этом сама она не уставала повторять себе, что все это вздор, суеверия, не более чем глупые фантазии.

Дирижабль у них над головами начал разворот, пронзая лучом прожектора и завесу дождя, и тьму, повисшую над болотами.

Минута-другая, и луч повернется к ним. «Португальская дева» окажется как ладони, и тогда их уже ничто не спасет.

«Пан, Пан, Пан, – подумала Лира. – Маленький паршивец! Предатель! Как же ты мне сейчас нужен!»

Она попыталась представить, как сгоняет все бродячие огни в одну кучу, точно стадо овец. Но это было так трудно! Ей и правда не хватало воображения, тут Пан не ошибся. Как же это сделать? Лира попыталась вообразить, что она – светляк-пастух, а Пан (которого с ней не было) – светляк-овчарка: носится кругами по болоту, то припадая брюхом к самой воде, то вскакивая вновь, коротко и повелительно взлаивает, отдавая приказы, и мчится туда, куда она направит его мыслью.

Как же это все глупо, подумала она, как по-детски. Это просто метан, болотный газ. Обычное природное явление без всякого тайного смысла. Картинка перед глазами задрожала и начала таять.

Лира громко всхлипнула.

– Что ты там делаешь, девочка? – спросил Брабандт.

Лира не ответила. Она лишь стиснула зубы и против воли опять призвала Пана. И на сей раз он явился в обличье адского пса – с горящими глазами, с капающей из пасти слюной. Болотные огни в ужасе побежали от него и, сбившись в кучку, закружились на месте, – а холодный луч прожектора между тем подползал все ближе, и стук дождя, барабанившего по гигантскому корпусу дирижабля, уже заглушал и рев двигателя, и шум ветра.

Лира почувствовала, как внутри нее вздымается нечто огромное, как прилив, – волна за волной, нарастая, отступая, поднимаясь вновь, с каждым разом все выше. И это была ярость. Это была страсть. Это было что-то глубокое, нутряное, почти животное.

– Что они делают? Господи боже… ты только посмотри!.. – ахнул Брабандт.

Болотные огни кружились все быстрее, громоздясь друг на друга, сталкиваясь и сливаясь в сплошной хоровод на воде – прямо перед лучом прожектора. А затем раздался вопль, и что-то вынырнуло из-под воды… не бродячий огонь, не призрачный светляк, а птица, большая белая птица вроде цапли или аиста. Зеленые огоньки заметались вокруг, подталкивая ее к лучу, и птица, в ужасе захлопав крыльями, поднялась в воздух. Светляки клубились вокруг нее, точно шершни, толкая тяжелое, неповоротливое тело все выше и даже как будто покусывая ее ноги. Перепуганная птица снова взмахнула крыльями и рванулась вверх, не замечая нависшего над водой дирижабля.

– Ну, теперь держись, девонька! – севшим от волнения голосом просипел Брабандт.

Луч прожектора был уже совсем рядом с лодкой.

А в следующий миг левый двигатель дирижабля взорвался облаком огня, крови и белых перьев. Дирижабль накренился, нырнул и начал заваливаться влево; правый двигатель завизжал, набирая обороты, но одного его было недостаточно. Воздушный корабль, висевший над болотом, точно гигантский летучий червь, поплыл по воле ветра и силы притяжения. Хвост задрался кверху, и выровняться на одном двигателе пилот уже не мог: дирижабль неумолимо снижался, приближаясь к поверхности болота – и к «Португальской деве». На миг Лире почудилось, что сейчас он уляжется на лодку, как на кровать. Ветер доносил обрывки звуков – крики, вопли, скрежет. В свете болотных огней и пламени, охватившего дирижабль, Лира и Брабандт с ужасом различили фигурку, выбросившуюся из кабины наружу, а следом за ней – еще две. Люди полетели вниз, во тьму. А еще через пару секунд искореженный корпус дирижабля рухнул в воду всего в пятидесяти ярдах от «Девы», в облаке искр, пара и дыма. Уже не десятки, а сотни, тысячи болотных огней сомкнули вокруг него кольцо и начали торжествующе отплясывать. Щеки Лиры опалило жаром, а Брабандт опустил козырек зюйдвестки, заслоняя лицо. Смотреть на все это было ужасно, но не смотреть тоже было нельзя. Сквозь языки пламени проступил черный каркас дирижабля. Еще несколько мгновений, и он задрожал и осыпался, взметнув напоследок целый фонтан искр и дыма.

– После такого никто не выживет, – сказал Брабандт. – Должно быть, все уже мертвы.

– Ужас!

– Да уж.

Он тронул рычаг, и лодка, выйдя на середину протока, начала потихоньку набирать скорость.

– Эта цапля… – дрожащим голосом проговорила Лира. – Болотные огни ее спугнули. И заставили налететь на двигатель. Они знали, что делают.

«И я тоже знала, что делаю, – подумала она. – Это сделала я».

– Цапля, говоришь? Ну, может, и цапля. Я-то подумал, это летучий боггарт. Кое-кто из них летать умеет – и эдак, знаешь, шуршат и стрекочут на лету. Да вот шума там было столько, что мы за ним бы и не услышали. Так что это кто-то из них был, летучий эльф или болотник. И вызвали его сюда из тайного содружества, о котором я тебе все толкую. А глянь-ка на бродячие огни!