Екатерина Соболь - Медная чайка [litres]

– Пойдет, – пролепетал Ларри, не отводя от нее глаз.

Дух встала и пошла к озеру. Никто ее не замечал, иногда она даже проходила прямо сквозь мутузящих друг друга Ястребов. Она дошла до озера, зачерпнула из него пригоршню воды и подбросила вверх. И исчезла.

«И все?» – отчаянно подумала Гвен, и тут с неба хлынул такой ливень, что она зажмурилась. А потом открыла рот, жадно хватая воду. Вода была вкуснейшая, освежающая и холодная, и еще как будто чуть гуще обычной. Она приятно касалась разгоряченной кожи, и на душе сразу стало легче. Гвен даже нашла в себе силы встать – так площадь было лучше видно.

Повсюду люди переставали драться и подставляли лица под дождь. Она поискала взглядом Тень – и не нашла.

– Я тут, – негромко сказала Тень, появляясь прямо рядом с ней.

Гвен подскочила и оглянулась. Выглядела Тень совсем плохо, а от прикосновения дождя кривилась, будто он причинял ей боль.

– Ладно, ваша взяла, – негромко сказала она и посмотрела на Ларри. – Но это ненадолго. Первая же печаль, неудача или ссора, и все опять передерутся. Победа надо мной не может быть вечной, вы такие глупые. – У нее дрогнул голос, и губы поджались, как от обиды. – Если не хотите меня тут видеть, я не настаиваю. Вы выиграли, поздравляю от всей души. – Тень посмотрела на Гвен, и в ее измученных, ввалившихся глазах на секунду мелькнуло злобное веселье. – Но это никак не помешало мне отомстить твоей матери. Наоборот – даже помогло. Счастливо оставаться.

Она дернула головой, будто пыталась стряхнуть с себя дождь, и исчезла. Дождь тут же прекратился, тучи в небе растворились, и берег залило солнце.

– Ур-р-ра! – довольно крикнула серебряная птица, перекувырнулась в воздухе и села Ларри на плечо. – Ты р-р-рад?

Ларри серьезно кивнул. Остальные тоже жмурились от солнца и поднимались с земли, кто-то хлопнул Гвен по плечу, и она растерянно улыбнулась. Счастье от победы продлилось одну секунду и тут же растаяло.

Все было хорошо. Ястребы, кажется, потратили всю свою Тень и без сил валялись на земле, Маг с Иваром неуклюже помогали друг другу встать, Нил и Райлан подходили к игрокам и заботливо о чем-то спрашивали. Потом Нил подтащил Райлана к встрепанным женщине и девушке, которые шли им навстречу, и те обняли их обоих. Влюбленные парочки, которые только что пытались друг друга прикончить, бросились извиняться и обниматься.

Гвен бродила по залитому солнцем берегу, как будто ее ударили чем-то тяжелым. Ульвин довольно сидел у нее на плече, щекоча хвостом шею, ее то и дело кто-нибудь поздравлял, и она слабо кивала. Она познала какую-то новую, незнакомую ей прежде боль: когда всем вокруг хорошо и все в порядке, но ты знаешь, что где-то притаился подвох. Вот оно, наказание: победить, но не чувствовать радости. Она пошатнулась и села на землю, думая только об одном, снова и снова повторяя про себя: «Это не помешало мне отомстить твоей матери, наоборот – даже помогло». Мама осталась на острове Ястребов, может, Тень хочет ее убить? Но она ведь десять лет держала ее взаперти в своей пещере, хотела бы убить – давно бы это сделала. «Я отниму у нее то, что ей дороже всего». – «Меня?» – «Нет, это слишком мелко, ты – всего лишь одна из ее детей».

Одна из ее детей. Одна из детей.

Гвен медленно подняла голову. Ларри стоял над ней и что-то громко говорил, она видела, как двигаются его губы, но не могла разобрать ни слова.

– Дети, – прошептала она.

Ларри непонимающе нахмурился.

– У… у тебя еще есть Тень? – шепотом спросила Гвен, с трудом выдавливая из себя слова.

Ларри глянул на нее так, будто она его оскорбила, и ответил что-то вроде «Конечно нет».

– Мне нужно совсем немного. Я… Наверное, могу найти ее в себе.

Она обморочно прикрыла глаза, чтобы не видеть взгляд Ларри: он смотрел на нее тревожно и взволнованно, как будто подозревал, что она больна. Гвен сосредоточилась, но внутри была словно выжженная пустыня – и никакой магии. Очнулась она от того, что Ларри встряхивал ее за обе руки, а Ульвин тревожно похлопывал когтистой лапкой по щеке. Потом Ларри настойчиво вложил ей в руку что-то металлическое, Гвен опустила взгляд и увидела свою чайку. Наверное, Ларри подобрал ее, когда Тень выбросила.

Ларри смотрел так, будто думал, что Гвен обрадуется своему украшению. Она постаралась изобразить улыбку: пусть празднует, он свою битву выиграл, а дальнейшее – только ее дело. Надо просто создать немного Тени, чтобы хватило на перемещение. Гвен никогда еще не пыталась сделать это сама, но она была в таком ужасе, что чувствовала: материала для теневой магии у нее достаточно, надо просто суметь им воспользоваться. Она закрыла глаза, точно представила себе, куда хочет попасть, и почувствовала, как вокруг сжимается тьма и почти сразу отступает.

В нос ударил запах соленой воды. Гвен стояла на острове Ястребов, на том же обрыве, откуда исчезла в прошлый раз, – его оказалось легче всего представить. Ни мамы, ни любовнобольных тут не оказалось, зато скалы под ногами почему-то дрожали. Мимо с глухим стуком катились камешки, и Гвен проводила их взглядом. До того как попасть сюда, она не представляла, как Тень собирается привести свой план в исполнение, а вот теперь все стало ясно.

Гвен взглянула вниз с обрыва. Птицы там больше не кружили – все отправились в золотые земли, – так что можно было разглядеть и одинаковые домики, и высоченное темное здание со шпилем. По улицам бродили люди, и Гвен узнала их даже на таком расстоянии.

Она пошла по тропе вниз и шла, пока вокруг не начались дома. С каждым шагом земля дрожала все меньше. Похоже, центр подземной тряски находился как раз в скалах: они потихоньку рушились, а дома еще стояли. В другое время ей было бы очень интересно посмотреть, как живут незнакомые люди в такой дальней земле, но сейчас было не до домов, ее интересовали только дети.

По улицам потерянно бродили игроки из Селений, те самые, которых перенесла сюда Магус, а у ворот приземистого темного здания с частыми окнами теснились другие дети, незнакомые, но тоже одетые удивительно однообразно. Наверное, это были маленькие Ястребы из школы, где их, по словам любовнобольных, воспитывают «всех вместе». Дети были хмурые, как будто не умели улыбаться, и пугливо озирались, – наверное, им запрещали выходить на улицу без взрослых, и они боялись, но все равно нарушили запрет, потому что земля подрагивала, и им было интересно, что происходит. Дальше по улице Гвен увидела еще одно такое же здание – там дети стайками высовывались из окон. Гвен улыбнулась им и помахала, подзывая к себе, но они испуганно спрятались.

Она шла по направлению к высокому зданию со шпилем, которое видно было отовсюду, шла, пока не оказалась прямо перед ним.