Джей Кристофф - Танцующая с бурей [litres]

– Поднимите его на палубу, иначе он нас опрокинет! – проревел Ямагата.

Лебедки застонали и медленно потащили опутанное тело вверх, двигатели плевались в дождь паром. Облакоходы помогли свалившимся за борт товарищам выбраться на палубу и принялись тянуть грозового тигра, цепляя сеть баграми. Постепенно появились очертания свернувшегося в клубок зверя, спеленутого сетью. Одурманенные черносном сузившиеся глаза смотрели на людей с ядовитой ненавистью.

Потея и задыхаясь от тяжести, экипаж, наконец, подключил автокран, чтобы втащить зверя на палубу, залитую неослабевающими холодными потоками воды. Молния сверкнула в опасной близости, и от раскатов грома чуть не полопались перепонки.

Понадобилось двадцать человек, чтобы затащить зверя в клетку. Масару призывал всех быть внимательными и действовать с осторожностью, особенно с крыльями тигра. Акихито тоже помогал тянуть зверя, и на его лице ясно была видна радость. Касуми стояла в стороне, держа наготове метатель дротиков на случай, если тигр вдруг начнет просыпаться. Она излучала спокойную гордость, губы слегка тронуты скупой улыбкой.

Когда зверя заперли в клетке, вокруг собрались уставшие люди и, радуясь, хлопали друг друга по спине и салютовали охотникам и своему мрачному капитану, все еще удерживающему штурвал израненного корабля. Ямагата салютовал в ответ, устало улыбаясь. Масару сиял, как гордый отец, глаза его светились, но на лице все еще читалось недоверие.

Они поймали арашитору – зверя, о котором знали только по легендам и видели только во сне. Они взяли над ним верх.

Только Юкико пятилась от толпы, и глаза ее были полны печалью. Она смотрела, как люди скачут и танцуют от радости вокруг зверя и ощущала все его мысли, слабым шепотом пробивающиеся сквозь густую пелену сна, накрывшую его словно одеялом. Но шепот этот был тлеющим огнем, искрой ослепительной ярости, насквозь пронзающей ее разум, когда она подбиралась слишком близко.

Унижение. Отрицание. Гнев.

УБЬЮ ТЕБЯ.

Она чувствовала, как он борется с растекающимся по венам ядом, полный решимости. Это было обещанием себе и ей, которое удерживало его от погружения в полную тьму, питая ненавистью и яростью. Не сейчас.

Нет, не сейчас. Но скоро.

УБЬЮ ВАС ВСЕХ.

Но праздник длился недолго. Жалобное завывание уцелевшего двигателя «Сына грома» заставило облакоходов забыть о радости. Они смотрели на порванные снасти, сломанные мачты, дымящуюся в борту дыру, и их глаза наполнялись страхом. Шторм безжалостно потрепал их корабль, который казался щепкой в бушующем океане. Они потеряли левый двигатель, порванные топливные шланги все еще плевались кроваво-красным чи в пропасть, когда моряки пытались перекрыть клапаны. Даже если включить правый двигатель на полную мощность, Ямагата не сможет держать судно по курсу. «Сын грома» все глубже погружался в бурю, стрелка компаса бешено крутилась, из темноты тут и там выплывали силуэты черных скал.

Масару поднялся на палубу к рулевому, откинул мокрые от дождя пряди волосы со лба.

– Плохи дела?

– Да уж, совсем хреново! – Прокричал Ямагата, наваливаясь на штурвал, его мрачное лицо выделялось бледным пятном в темноте, напоминая голодного призрака. – Ни черта не видно! – Он повернулся к своему штурману. – Тоши, установи этот прожектор на левом борту и приведи кого-нибудь сюда, следить за правым. Мы слишком низко. Влетим прямо в одну из этих треклятых скал и не успеем опомниться, как сдохнем. Где, черт возьми, Киоши?

Штурман поковылял к лестнице, призывая подмогу. Масару наклонился ближе к Ямагате, стараясь перекричать ревущий ветер.

– Сможешь вытащить нас из бури?

– Исключено! – Капитан пошатнулся, когда корабль взбрыкнул под ними, вытер глаза рукавом и плюнул на палубу. – С одним двигателем мы во власти ветра. Даже если бы у нас был запасной левый двигатель, мы б не смогли его установить в этом дерьме.

– А ты можешь поднять судно вверх?

– Я пытаюсь, черт возьми! У нас на борту слишком тяжелый груз.

И как будто услышав их речи, арашитора в клетке приподнял голову и слабо зарычал. Дождь поливал палубу и танцевал в небе беззвучными струями. Облакоходы отскочили от клетки, когда зверь попытался подняться на ноги, разрывая когтями и клювом стальные волокна лотоса, как гнилую шерсть.

– Крученые яйца, – выдохнул Масару, качая головой. – Я всадил в него столько черносна, что убил бы дюжину мужиков.

– А сколько у вас осталось?

– До дома не хватит.

Среди воя ветра и грохота грома сверкнула молния, и в ответ существо так взревело, что волосы на руках Масару встали дыбом, а воздух наполнился электричеством. Зверь встряхнулся, сбрасывая остатки сетей с крыльев. Когти вонзались в палубу, оставляя глубокие борозды, доски трещали и ломались, как сухие листья.

Касуми позвала Акихито, и он появился через несколько секунд на лестнице, ведущей на палубу рулевого. О ссоре было забыто, и великан все еще светился победным восторгом.

– Он просыпается, Масару! Семь дротиков, а он уже на ногах! Вы когда-нибудь видели подобное?

Оглушающий звук, похожий на приближающийся гром, расколол небо пополам и дробью скатился по позвоночнику. Как будто ударили железом о железо, стегнули в воздухе кнутом. Корабль тряхнуло, словно от удара по корпусу, загудели канаты. Снизу донесся крик боли. Несколько облакоходов покатились по деревянному настилу, зажимая дрожащими руками кровоточащие уши.

Снова громыхнуло. Палуба ушла из-под ног Масару. Он всматривался сквозь дождь в зверя, наблюдая, как тот пытается встать на задние лапы в тесной клетке. При взмахе могучими крыльями от перьев под оглушающий грохот грома полетели электрические голубые искры. Корабль резко снизился на двадцать футов, и Масару чуть не вывернуло наизнанку.

– О боги, что это? – закричал Ямагата.

– Песнь Райдзина, – выдохнул Масару.

Честно говоря, он думал, что это все выдумки. Обычные россказни о Танцующих с бурей, об их легендарной магической силе. В старых сказках говорилось о песне, что поют крылья арашиторы, оглушительных раскатах грома, звучавших, когда они катились по облакам среди бурь. Враги падали замертво от звуков этой песни, разбегались или сгибались в три погибели на поле боя. В сказках говорилось, что это дар их отца, самого Бога Грома, который так отметил своих детей. Но все считали, что это просто сказки старой бабушки.

И как будто в ответ, грозовой тигр снова взмахнул крыльями, издав новый оглушающий звук. В железной клетке огнем сверкали невероятно яркие синие молнии. Корабль снова вздрогнул, заскрипели заклепки, разорвались веревки.

– Этого нам не выдержать! – взвыл Ямагата.

Мысли Масару вдруг потекли плавно. Остатки лотосового дурмана в его теле подарили ему странное спокойствие среди царящего вокруг ада. Прищурившись, он наблюдал, как зверь замер: жестокий клюв, гордый взгляд. Он бил крыльями по клетке, и на его оперении вспыхивали крошечные дуги молний, мчась к маховым перьям.