Юлия Диппель - За Золотым мостом [litres]

Вскоре мы покинули город и почти сразу же подъехали к огромной стене из красноватого песчаника.

– Что за фигня?! – крикнул Ник сквозь грохот, достигший тем временем уровня, который можно было заглушить только криком. Отвесная скала возвышалась даже над самыми большими зданиями паромного города и была окутана своеобразной дымкой.

– Это отрог Сухого моря, – ответил Йон на вопрос моего брата. Анни широко раскрыла глаза.

– Сухого моря?

– Да, – подтвердил наш паромщик. – Пустыня.

Тут мне стало ясно: это была не дымка, а пыль. И эта стена вовсе не состояла из твердой породы. Это был водопад песка. Этим и объяснялось происхождение оглушительного шума.

Наша барка повернула и теперь следовала курсом параллельно песчаному водопаду. Правда, в неправильном направлении.

– Хм… Я, конечно, извиняюсь, но разве эта Золотая гора находится не там? – спросила я и показала в направлении за нами. Если я правильно поняла Ноара, там находился императорский двор.

– Кратчайший путь не обязательно лучший. – Йон подмигнул мне, а затем добавил: – Или самый безопасный.

Я тяжело сглотнула и снова подумала о стрелке прошлой ночи. Стрелок все еще был там? Или Ноар его поймал?

Йон нагнулся и достал до отвала заполненную корзину. Он сел рядом со мной.

– Позволь дать тебе небольшой совет: оставь размышления Ноару. Пока что. Пока ваши цели совпадают, ты можешь спокойно сидеть сложа руки.

Я нахмурилась.

– Я должна сидеть сложа руки и ничего не делать?

– Ничего не делать … Отоспаться… или позавтракать. Как хочешь. – Он откинул льняное полотенце, лежавшее над корзиной, и открыл мне такой натюрморт, при виде которого у меня побежали слюнки. Свежий ароматный хлеб, сыр и некоторые из желтых фруктов, которые Ноар ел вчера вечером. Мой желудок громко заурчал.

– Я так и думал, – усмехнулся Йон и отломил мне кусок хлеба. Кроме того, сыр и один из фруктов он оставил мне, прежде чем отправиться с корзиной к моим братьям и сестрам, чтобы накормить их тоже.

Погруженная в мысли, я протерла желтый блестящий плод. Уже через мгновение на него осела пыль песчаного водопада. Какая сила могла двигать такие массы песка над пропастью и пускать в ход столь увлекательное зрелище природы? Куда исчезал весь песок? Причем главный вопрос заключался в следующем: откуда он взялся?

Я откусила плод, и в тот же миг мой мир перевернулся. Это было самое вкусное, что мне когда-либо доводилось пробовать! Сладкий и даже немного кислый, но эти два слова не могли даже приблизительно описать то, что происходило у меня во рту. Это просто сносило крышу. Я попробовала фейерверк цветов и потерялась в бархатистом ощущении на своем языке. Хлеб и сыр еще больше усилили это ощущение, и на меня нахлынула волна глубокого удовлетворения. Боже мой, если вся еда в Кассардиме была такой на вкус, то я уже не могла винить Ноара за то, что он тогда, в подвале, с презрением смотрел на мои крекеры.

Мои братья и сестры, вероятно, были под таким же впечатлением, что и я, потому что они склонились над корзиной Йона, словно рой саранчи, и все это сопровождалось различными восклицаниями изумления. Все они были настолько отвлечены, что не заметили, как изменилась кожа вокруг глаз Ника. Полоска темно-красного цвета ползла от виска к виску, покрывая даже переносицу.

– Майя, ты что делаешь? – возмущенно жаловался он, потому что я мешала ему есть. Но мне уже не нужно было ничего объяснять, когда он увидел мое сбитое с толку выражение лица.

– О нет! Только не говори мне, что я тоже получил те странные знаки.

– А они у тебя есть, – прокричал Адам сквозь грохот песчаного водопада.

Несмотря на превосходное качество нашего завтрака, еда потеряла свое значение. Мы все уставились на красную ленту, которая теперь украшала кожу Ника.

– Насколько все плохо? – озадаченно спросил он. Он всегда придавал слишком большое значение своей внешности.

– А насколько все может быть плохо? – прокомментировал Ноар со своего места на носу барки, не сводя с нашего брата пристального взгляда. – Ты принц пустынного народа. Могло быть и хуже.

Наш предводитель, одетый в черное, по-прежнему молча излучал флер таинственности. Стоически он смотрел на реку хаоса. Чем дольше я смотрела на него, тем больше убеждалась, что он скорее принадлежал к кровавому полю битвы, чем к этой шаткой морской пехоте. И все-таки иногда он проявлял добросердечность, о чем свидетельствовал мой счастливый младший брат. После того как первый шок от изменившейся внешности Ника сошел на нет, Ноар сунул мне в руку кожаную папку и сказал: «Надеюсь, твой брат и правда так талантлив, как ты говоришь. Взамен я ожидаю несколько милых рисунков», – с этими словами он остановил меня и удалился. Прошло несколько мгновений, прежде чем я разглядела странное поведение Ноара. Никаких просьб, никаких благодарностей, никаких извинений, никаких подарков – и всегда что-то взамен оказанной услуги. Он хотел сохранить свое лицо перед Йоном. Я была так удивлена и благодарна, что, скорее всего, побежала бы за ним, чтобы обнять его. Но сдержала себя и придерживалась правил.

Теперь, когда Мо снова смог рисовать, над нашей маленькой туристической компанией повисло довольное спокойствие. Это, конечно, было связано и с нашими наполненными желудками, и с тем, что пытаться перекричать шумящий песок было слишком утомительно. Несколько раз я ощущала это странное головокружение, которое, по-видимому, всегда настигало меня, когда Йон менял скорость движения. Паромный городок вскоре скрылся из виду, однако песчаный водопад казался бесконечным. Мо уже закончил три рисунка, когда однообразный пейзаж наконец изменился.

Теперь из осыпающегося песка тут и там торчали черные скалы. В какой-то момент берег полностью перешел в черную породу, и даже грохот стих. Тишина, последовавшая теперь, поначалу была похожа на спасение. Даже маслянистая вода реки хаоса не издавала ни звука. Но через некоторое время все это стало довольно зловещим. И вновь я скучала по своей музыке…

До самого неба громоздились крутые горы. Они образовывали причудливые формы и обладали острыми краями. Некоторые места блестели, словно черное стекло, другие казались матовыми и хрупкими. Высоко вверху, там, где отвесная скала исчезала в облаках, казалось, надвигалась темная гроза. Уже рядом с Золотым мостом я чувствовала себя маленькой, под монументальным песчаным водопадом было не лучше, но теперь ощущение «незначительного и крошечного» достигло совершенно нового уровня.

– Что это за место? – Адам говорил благоговейно, и, несмотря на приглушенный тон, его голос эхом отражался от могучих скал. Даже Йон, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Он старался не смотреть в сторону черных гор.