Владислав Жеребьёв - Братство магов. Мертвый некромант [litres]

– Что это? – длинные волосатые уши гоблина встрепенулись, будто лошадиные ноздри, и путешественники застыли, прислушиваясь к звукам, доносившимся с вершины холма.

– Похоже, дерутся, – пожал плечами Суни. – С одной стороны пехота, с другой конные. Слышишь топот копыт?

– Степняки, – остановился в нерешительности Урх. – Стоит ли идти наверх? Нарвемся.

– Стоит! – Суни отстранил замешкавшегося гиганта в сторону и, скинув с плеча арбалет, начал взбираться по крутой лестнице. – Слышал я про кочевников, и слышал немало. Ничего хорошего, если в плен попадешь. Попробуем отбить.

– Ишь ты какой… – хмыкнул гоблин и, откинув полу плаща, вытащил из-за спины огромный топор. – Жалостливый. Может, там убийцы какие или насильники? Малых деток живьем скушали, а сыны ветра обиделись, вот и набросились на негодяев?

– Может, и так, – добравшись до последней ступеньки, наемник выскочил на широкую площадку Толстая стальная лестница, предназначенная для подъема товара наружу, упиралась в монолитную каменную плиту, из которой торчало вдетое в камень кольцо. – Вот там и посмотрим. Ну-ка, подсоби.

Упершись спиной в плиту, наемник попытался толкнуть, но у него ничего не вышло. Огромный кусок камня лежал плотно, погребенный под многими слоями песка и гравия, и сразу было видно, что этим путем не пользовались уже многие десятки, а то и сотни лет.

Гоблин только покачал головой. Скинув свою котомку, он звякнул топором о доспех и тоже, упершись плечом, поднажал, да так… Казалось, жилы должны были треснуть, а глаза вылезти из орбит. Звуки боя наверху все нарастали, слышались старые и до боли знакомые военные команды, гортанные крики… гул в ушах превращался в колокольный набат, от постоянного напряжения даже пошла носом кровь – и вдруг плита поддалась.

– Я первый, – оставив котомку с провизией, Суни схватил наперевес свой тяжелый арбалет и пулей вылетел наружу.

Каково же было его удивление, когда перед ним, буквально в трех шагах, окруженные низкорослыми узкоглазыми воинами, в пыли и крови оказались командор и Нирон. Видно было, что силы их на исходе. Доспехи Азарота были пробиты в нескольких местах, а лицо рыжебородого украшала тонкая красная полоса, оставленная странным изогнутым мечом кого-то из нападавших. Щурясь от яркого солнечного света, воин вскинул арбалет и почти наугад выпустил болт в надвигавшуюся на дерущихся толпу степняков. Их строй был столь плотен, что тяжелый болт, со страшной силой пробив грудь самого быстрого из них, на свою беду со всех ног бросившегося вперед, вышел у него из спины и впился в следовавшего по пятам сына ветра. Оба они, не успев издать и звука, беззвучно упали в пыль и покатились вниз по склону.

– А вот и я! – расхохотался Суни своей внезапной победе. – Или скучали?

– Суни! – Азарот ловким движением клинка отсек так кстати подвернувшуюся руку нападающего и, усмехнувшись, поинтересовался: – Ты где был?

– Дела, – рванув рычаг, наемник поставил тетиву на боевой взвод и выхватил из колчана на бедре следующий смертоносный снаряд. – Эй, Урх, ты где там? Тут такое веселье!

– Сейчас, – бодрый рев гоблина раздался из-под земли, да так, что некоторые нападающие вздрогнули и попятились. – Тут очень низкие потолки. Вам, коротышкам, хорошо, а у меня топор застрял…

Обеденная зала «Жареного гуся» сегодня была забита, и, если бы не знакомство Дика с хозяином, членам доблестной гильдии «Чернильные пятна» пришлось бы убираться восвояси. В итоге шестеро студентов, забравшись в самый дальний угол, шумно и весело чокались глиняными кружками. Толстяк Мальком, раскрасневшись от выпитого вина, даже попытался читать свои стихи, переходя на торжественный монотонный слог, но видя, как кружка его наполняется вновь, всякий раз утихал и, бухаясь на лавку, блаженно улыбался.

– Кем ты думаешь стать? – Лоя тряхнула косами и игриво посмотрела на комкавшего в руках платок Фридриха. – Небось уже не раз задумывался над этим?

– Куда уж мне, – стараясь не кричать и не комкать слова, ответил краснеющий не то от вина, не то от смущения при общении с барышней застенчивый Фридрих. – Мы и к занятиям-то не приступали. Но знаешь, Лоя, столько уже приключений, что страшно становится.

– Ерунда! – рассмеялась девушка, видя его смущение. – Скоро университет наполнится студентами, начнутся занятия в лекционных залах, пойдут балы и тусовки, долгие бессонные ночи в библиотеках и страшные походы в анатомический театр. Слушай, Фрид, а ты боишься мертвяков?

– Я-то! – выгнул грудь колесом сын фермера, внутренне сгорая от смущения. – Да я банши не испугался, уж куда там против мертвой плоти. Мне все нипочем.

– А еще будущий маг должен был быть наблюдателен, – перегнулся через стол и заговорил пьяным шепотом Кольт. Вина им выпито было сегодня немало, и чем веселее становилась компания, тем быстрее таяли финансы двух первокурсников. – Маг – это такой человек, который должен посмотреть на собеседника и понять, чем тот дышит и живет.

– И как же это выглядит? – заинтересовался разрумянившийся Байк.

– Да проще простого, – долговязый икнул и пьяным взглядом принялся водить по полному залу «Гуся». – Ну, скажем, вот. Видите дальний столик за большим камином?

– Там, где сидит толстый лысый мужик с парой таких же оболтусов? – нахмурился отвлекшийся от кружки Дик.

– Да нет, – пьяно хихикнул Кольт. – Правее. Четверо. Трое крупных, плечистых мужиков и один тонкий, изящный. Видать, знатный дворянин или рыцарь. Весь такой из себя модный, одежда дорогая, и лицо постоянно скрыто капюшоном, чтобы ненароком челядь не узнала.

– С чего ты взял? – нахмурился Бати. Облик незнакомца в капюшоне ему был почему-то знаком.

– Ну вот сам посуди, – вклинился в разговор Кольт и вновь, на этот раз осторожно, бросил взгляд в противоположный конец зала. – Наблюдательность – лучший друг любого мага, вне зависимости от специальности, а я в наблюдательности виртуоз.

– А Кольт прав, – Лоя кивнула и подмигнула ухмыляющемуся Дику. – На курсе он лучший наблюдатель.

– Давай, дружище, покажи класс, – некромант перегнулся через стол и похлопал долговязого очкарика по плечу.

– Легко. – Несколько секунд Кольт внимательно изучал четверку, тихо пьющую свои напитки, и вдруг как пулемет принялся излагать факты. – Трое, воины. Возможно, профессиональные наемники, но служившие в войсках. Судя по фигурам, черноволосый с косой и рыжий с золотой серьгой – пехотинцы. Пьют помногу, но меру знают, дисциплина. Кружки им уже пару раз обновляли, но они не хлебают, как делают это местные стражники. Также в подтверждение моим наблюдениям служат их фигуры, пропорционально развитые и без следов увечий, свойственных каменотесам или рудокопам.