Владислав Жеребьёв - Братство магов. Мертвый некромант [litres]

– В тесноте, да не в обиде, – Суни крякнул и, упав на жесткий матрац, закинул руки за голову. – А я уже начал забывать, что такое крыша над головой.

– Побойся банши, рожа! – возмутился Нирон, стягивая куртку и снимая с пояса меч. – А больничная койка тебе не с крышей досталась? А твои пьянки в сторожке с этим зеленорожим?

– Ну, если так посмотреть, то, пожалуй, да, – согласился наемник. – Но не вижу, чему тут завидовать. Меня драгур на полоски нарезал и уже было развесил сушиться. Едва жив остался.

– Ладно вам, спорщики, – командор поставил в угол торбу с провизией, чехол с луком и, сев на край свободной кровати, вытащил из-за пазухи заветный сверток, подбросив его на ладони. – Маленький, но тяжелый, – заключил он, кладя ценную посылку под подушку, набитую соломой.

Ужин решили заказать прямо в номер и, заплатив тридцать медяков, получили кувшин прогорклого пива и несколько кусков мяса, настолько жесткого, что об него можно было обломать зубы.

– Что за дрянь ты нам притащил, трактирщик? – возмутился было Суни, но ушлый торгаш только развел руками.

– Ничего не могу поделать, милейшие господа, – произнес он, вытирая руки о замаранный передник. – Сезон. В Мраморный Чертог стекаются гости со всех уголков королевства, а мое заведение стоит на очень бойком месте. Это мясо и это пиво – самое большее, что я вам могу предложить. Остальным постояльцам и этого может не достаться.

Дождавшись, пока Аскольд отсчитает звонкую монету, он проворно смахнул медь в передник и спешно удалился за дверь, насвистывая под нос веселую мелодию.

– Скотина, – поморщился Нирон, проводив хозяина заведения тяжелым взглядом. – Сначала поселил в клоповник, потом принес отбросы и за все за это слупил столько денег, что диву даюсь. Слушай, командор, может, спуститься вниз и поговорить с этим рвачом по-свойски, да так, чтобы надолго запомнил?

– И нарваться на стражу? – отмахнулся Азарот, осторожно пробуя на вкус принесенный напиток. Взявшись обеими руками за бока большого кувшина, он поднес его к губам и, сделав солидный глоток, крякнул. – Годится, – заключил он в итоге, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Бывало и хуже. Но что касаемо твоего возмущения, Нирон, так держи его при себе. Наши подорожные, конечно, в порядке, я об этом позаботился благодаря одному знакомому толмачу, но если мы загремим за решетку, а потом начнут разбираться предвзято, обман вскроется, и не сносить нам головы.

Спать легли рано. Азарот настаивал на раннем выходе и собирался отправиться в путь с первыми петухами. Никто и не возражал. Утомленные событиями последних дней, едва голова коснулась подушки, Суни и рыжебородый отправились в сонное царство, огласив комнату громким храпом. Аскольду же в эту ночь не спалось. Пролежав в постели почти до полуночи, он так и не сомкнул глаз и, плюнув, решил прогуляться на свежем воздухе. Сев на кровати, он надел сапоги, отправив за голенище левого длинный трехгранный кинжал и, прицепив на пояс меч, так чтобы его не было видно из-под плаща, начал спускаться по лестнице. Мрачный и невыспавшийся, он мягко ступал по скрипучим доскам третьего этажа, не издавая ни единого звука, пока не достиг лестницы, ведущей в общий зал. Но едва он решил шагнуть вниз, как что-то внутри Азарота щелкнуло и зазвенело тревожным звоночком предстоящей беды. Застыв в нелепой позе, командор внимательно осмотрел пол под ногами, но там ничего не было, а вот четверо парней, стоящих внизу и о чем-то тихо переговаривающихся, насторожили его сразу и всерьез.

Аккуратно переставляя ноги, Аскольд подкрался к перилам и, спрятавшись за углом, весь обратился в слух.

– Да плевое дело. Та тварь говорила, что их всего трое. Один старик, хоть и выглядит как молодой, второй и вовсе ранен и долго еще не сможет держать в руках меч, – горячо шептал высокий худой мужик с густой черной бородой, делавшей его похожим на медведя. – Он и залог заплатил, тридцать серебряных монет, да пообещал, что коли сработаем, можем забрать и их наличность.

– Страшно, Оскар… – голос трактирщика стрелок узнал сразу. Зубы его скрипнули в немом бешенстве, а рука сама собой потянулась к мечу. – Я видел эту троицу. Все крепкие, тертые бойцы, а их старший так вообще, наверное, офицер. Выправка и манеры дают о себе знать.

– Трус ты, Зилон, – подал голос третий, неказистый коротышка в длинной рубахе. Привалившись к перилам, он грыз семечки и сплевывал кожуру под ноги и на головы зазевавшихся постояльцев. – Тварь говорила, что у них три кошеля золотом. Это огромные деньги!

– Вам легко говорить, – заныл трактирщик, ломая руки, но в глазах его уже вспыхнул и начал разгораться выдающий его с потрохами огонек алчности. – Вы-то сделали дело и ушли, а мне тут жить! Что скажут в городе? У трактирщика Зилона людей убивают, а он и в ус не дует.

– Перережем им горло, а трупы бросишь свиньям, – скривился главарь шайки. – Все просто, а главное – денежки!

– А я бы той твари доверять не стал, – включился в разговор молчавший до этого парень с копной желтых, как солома, волос. – Странная она, раньше таких не видел. Вроде и на человека похожа, но… одним словом, тварь.

– Да будь она хоть взбесившимся банши, – начал распаляться бородатый Оскар, – денежки, что вы уже поделили, самые что ни на есть настоящие, а там, в комнате, лежит в десять раз больше.

– Действительно, что мы теряем, – наконец сдался Зилон. – Они спят, как младенцы. Небось, выжрали пиво и десятый сон видят. Пошли, что ли?

Четверо бандитов переглянулись и начали осторожно подниматься по лестнице. Губы Азарота исказила глумливая усмешка, как только он увидел, чем вооружены налетчики. У самого главного, кого подельники звали Оскар, в руках был старый пехотный меч. За оружием явно не следили, следы ржавчины и щербины на лезвии способны были вызвать припадок злобы у любого оружейника, да и хват, которым бородач предпочитал держать оружие, не вызывал особого уважения. Трактирщик, следовавший по пятам прямо за главарем, вооружился большим кухонным тесаком, оружием, страшным только для кур и свиных отбивных. Остальные же и вовсе сжимали в руках суковатые дубины.

Дождавшись, пока бородач приблизится, Аскольд крутанулся и, врезав наглецу промеж глаз рукоятью меча, отшвырнул в сторону. От мощного удара Азарота Оскар хрюкнул и, закатив глаза, сполз по противоположной стене. Кинувшийся вперед соломенноголовый поздно заметил боевой азарт в глазах командора. Остро отточенное лезвие вошло ему в грудь, миновав ребра и разрубив сердце. Третий попытался бежать и, бросив дубину, кинулся к лестнице, но ловкая подсечка свалила его на пол. Ударившись головой о перила, бандит затих.

В живых и в сознании остался только Зилон. Лицо трактирщика побледнело, губы тряслись, кухонный тесак, вывалившись из ослабевших пальцев, упал на пол, и, прислонившись к стене, он залепетал что-то нечленораздельное.