Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж [litres]

Поколебавшись, Таня решила ничего от нее не скрывать. В конце концов, Медузия была третьей по важности в Тибидохсе после Сарданапала и Поклепа, а кое в чем так даже и первой.

Рассказывала она подробно, начав с того дня, когда на крыше появилась фигура в оранжевом плаще. Единственным, про что Таня умолчала, были каменная рыба и мастерская. Упомянув о них, пришлось бы впутать Ягуна и Ваньку – ведь это была их общая тайна. Проболтайся она о рыбе – они бы не простили.

Медузия слушала ее внимательно, не перебивая и лишь изредка задавая вопросы. Особенно заинтересовала ее Чума-дель-Торт на Черных Шторах и шип, обнаруженный в шее у Гоярына. В покушение на саму Таню она, похоже, до сих пор не особенно верила. Либо, что тоже возможно, ее попросту не интересовало ничего из происходящего в мире лопухоидов.

– Какая поразительная способность оказываться в самых невероятных местах в самое невероятное время! Ты удивляешь меня, Гроттер! – задумчиво сказала Медузия, когда девочка замолчала.

– Просто так случайно получилось, – смутилась Таня.

– Случайно получилось, что ты нарушила все существующие правила Тибидохса? Да одной десятой части твоих проступков хватило бы, чтобы Поклеп подверг тебя полному зомбированию, – отчеканила Медузия.

Ее строгий греческий профиль стал еще отчетливее, а волосы зашипели.

– Ты пробралась в драконий ангар, бродила ночью по Главной Лестнице, шпионила за учителями! Твой отец сто раз покраснел бы за такую дочь, хотя и сам, поверь мне, не был паинькой. Когда его только доставили в Тибидохс, а было ему лет двенадцать, он изготовил динамит и попытался взорвать золотую рыбку.

– Зачем? – поразилась Таня.

Доцент Горгонова улыбнулась:

– Ему, видите ли, захотелось выяснить, каким образом она исполняет желания и чем ее анатомия отличается от анатомии обычных рыб. Якобы для того, чтобы сделать всех без исключения рыб волшебными… Если золотая рыбка не всплыла брюхом кверху, то лишь потому, что ни одно оружие лопухоидов здесь не срабатывает. «Ты бы хоть на удочку ее ловил! Зачем же сразу взрывчаткой?» – говорил ему потом Сарданапал. «На удочку она не клевала!» – отвечал твой отец.

Таня засмеялась. Медузия, заметив это, удрученно покачала головой:

– Ну вот, и ты точно такая! Поклеп потом постоянно требовал, чтобы твоего отца перевели на черное отделение, но мы с академиком за него заступались. Мы же видели, что Леопольдом движет не злоба и не корысть. Он был скорее ученый… Ладно, о твоем отце и о твоем отвратительном поведении мы поговорим после… Ты видела на шипе какое-нибудь изображение?

– Да, там был знак призывного заклятия. Кто-то вызывал умерших. А может, жутких духов, – кивнула Таня.

Медузия поморщилась:

– Какая мерзость! Но откуда ты знаешь про призывное заклятие? Небось спросила у джинна Абдуллы?

В который уж раз Таня подумала, что обмануть доцента Горгонову или утаить что-нибудь от нее невозможно.

– Так от Абдуллы? – повторила Медузия.

– Ага.

– Очень мило. Я всегда говорила Сарданапалу, что глупо держать в библиотеке этого спятившего старикашку, сочувствующего черным магам. Ведь Абдулла еще и поэт, ты знаешь? В молодости он написал десять томов рифмованных проклятий убийственной силы. Древниру пришлось взять с него клятву, что он не будет их использовать. Но, к сожалению, клятва касалась только старых проклятий, а он чуть ли не каждый день пишет новые… Где ты прячешь шип?

– В комнате под матрасом, – смутившись, ответила Таня.

Доцент Горгонова расхохоталась.

– Гениально придумано! У кого хватит фантазии искать его там? Не говоря уж о том, что ночью матрас может съехать и шип проткнет тебя! – с иронией воскликнула она.

– Да, но я…

– Не надо оправдываться! – перебила Медузия. – Сегодня же ты принесешь этот шип мне. Поверь, я сумею сделать его безопасным. Про Зубодериху и Лоткову никому пока не говори. Лучше, если они ничего не будут подозревать. Не волнуйся: я расскажу обо всем Сарданапалу и мы примем необходимые меры. Разумеется, задерживать их или сажать под замок никто не будет.

– Да, но они же… Вдруг они убьют академика? – испугалась Таня, но тотчас по посуровевшему лицу Медузии поняла, что сморозила глупость.

– Убить академика Черноморова жалким кинжалом? Он бессмертен! Его можно связать, усыпить, заточить в каменный мешок, но не убить! – отрезала Горгонова. – Если же Лоткова и Зуби действительно были на Исчезающем Этаже и вернулись – а это почти невозможно! – то наверняка подверглись воздействию зомбирующей магии – самой отвратительной из всех существующих магий, поскольку она отбирает у волшебника его личность. Высасывает как лимонную дольку, превращает в ничтожество. Ты представляешь себе, как действует такая магия?

– Ну, не очень.

– Другого я и не ожидала услышать. Надо много лет учиться, чтобы постичь ее тонкости. О Зубодерихе и Лотковой больше не думай. Поверь, тебе не о чем беспокоиться.

Медузия энергично поднялась с дивана и озабоченно посмотрела на часы:

– На ветеринарную магию ты уже не успеваешь. Договорись с Тарарахом об отработке. Кроме того, попытайся больше времени уделять учебе. Твой отец был бы недоволен твоей успеваемостью. Сам он всегда был отличником!

Таня уже выходила из учительской, когда Медузия остановила ее:

– Погоди, Гроттер! Запомни еще кое-что. Чтобы больше никаких ночных походов!.. Никаких нарушений! Ночью надо спать, а не бродить по закоулкам Тибидохса. Тебе ясно?

– Ясно, – вздохнула Таня.

Заметив ее огорчение, Медузия посмотрела поверх ее головы и как бы между прочим произнесла:

– А если все же соберешься в поход – мало ли какая будет необходимость, – не забудь захватить с собой мой смычок. Один смычок, без контрабаса. Он позволит тебе избежать многих неприятностей. И уж во всяком случае не сбиться с дороги. Все, ступай!

Уже в коридоре Таня запоздало осознала, что только что получила недурной совет, как нарушать школьную дисциплину. Причем получила его от той, кого всегда считала одним из главных ревнителей этой дисциплины…

С Ванькой Валялкиным и Баб-Ягуном Таня встретилась за обедом. Оба были в неважном настроении. На их столик попала скатерть-самобранка с тертой редькой, и вечно голодного Ваньку, да и Ягуна тоже это совсем не устраивало. А меняться с ними никто не хотел.

– Свинство! Хуже редьки может быть только рисовая каша, а хуже рисовой каши только запеканка… – бурчал Ванька.

– А что хуже запеканки? – заинтересовалась Таня.

– Тертая редька, – уверенно заявил Валялкин.

Круг замкнулся.

Поискав тему для разговора, Таня спросила про ветеринарную магию, не рассердился ли Тарарах, что она пропустила урок.