Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг [litres]

– Тебе нужно больше тренироваться. Не с тяжестями, нет. С лицедейством, уродец. С каждым новым словом я все отчетливее вижу клыки за твоей улыбкой, и все сильнее пахнет твой яд. Ты меня раздражаешь. Я пью это дарсово вино, которым заливает меня твой отец, смотрю, как ты набираешь звезды, сбиваешь всех с пути, но молчу, как мы с ним и договорились. Но вот прошел год. Тебе уже пятнадцать. На этом экзамене ты можешь даже и не появляться. Ты все еще жалкая семерка. Ты достиг своего потолка, мусор. Подскажи, ничтожество, годное лишь на то, чтобы с завистью ломать достижения других, на что надеется твой отец через год? Как сын-отброс вытащит своего отца из этого дерьмового песка?

Я видел, как после слова «уродец» едва заметно вздрогнула спина Виргла. Лицом он действительно не вышел, не уродец конечно, но и красивым его не назовешь, он взял худшее от обоих родителей. Я видел, как с каждым новым оскорблением он вздрагивал все отчетливее и как поднимались его плечи. Я уже было решил, что еще одно-два колких слова Орикола, и Виргл кинется на него, огребя новых тумаков. Этой мечте не было суждено сбыться наверное, небо решило, что подарков на сегодня хватит.

– Виргл! – раздался громкий крик, от которого тот словно окаменел. Наш славный вождь пожаловал, заскрипел я зубами от разочарования.

– Кардо, – Орикол развернулся в сторону голоса и снова принялся скрести шею. Меня уже этот его жест начинает злить, кажется, даже здесь я слышу этот противный звук хрустящей щетины.

– Орикол, что за крики? – продолжил уже более тихий голос. – Ты будоражишь жителей деревни. А мы ведь договаривались об их покое?

– Кардо, – Орикол проигноривал обвинение, – я интересовался некоторыми вещами у твоего сына-неудачника. Может, ты сможешь ответить мне хотя бы на последний вопрос?

– И что ты спросил последним?

– Учись, сопляк, у отца, – ткнул в грудь Вирглу Орикол, отчего тот чуть не упал. – Десять из десяти бы поверили. Не нужно, Кардо, не нужно. Ты уже давно здесь.

– Орикол, я, как и любой любящий отец, верю в сына. Он еще блеснет талантом, ослепив всех вокруг.

– Продолжаешь юлить! – Орикол сплюнул под ноги Вирглу. – Хорошо, я сам увижу через год.

Я наблюдал, как удаляется Орикол, заставивший меня взглянуть на происходящее с другой стороны, как разбегаются от короткого рыка Кардо мелкие шавки его сына. Или не шавки, ведь некоторые из них тоже заставили взглянуть на них по-другому. Внезапно, заставив меня испуганно вжаться в камень, со стороны входа раздался оглушительный звук. Сорвали с ремней плетеную дверь сарая? Перестав дышать от страха, я ощутил странное и пугающее чувство. Словно сквозь многочисленные каменные гири по мне скользнул тяжелый взгляд, заставший похолодеть от ужаса. Тишина стояла такая, что я слышал, как какие-то насекомые шуршат в толстом слое драконовой травы на крыше.

– Щенок! – Ощущение взгляда исчезло, и я услышал яростный шепот Кардо: – Ты меня разочаровываешь!

– Прости, отец!

Я снова принялся тихо дышать, надеясь, что за шумом разговора они не смогут меня услышать. Как близки их голоса! Словно стоят в шаге от меня!

– Но мне не хватает таланта! Я не могу прорваться на восьмую звезду, как ты хотел!

– При чем здесь это! – зашипел Кардо. – Я уже смирился. И даже нашел способ все исправить. Я о другом! О твоей возне с шайкой! Да, я просил тебя научиться собирать вокруг себя людей. Но ты, в своей лени, решил выбрать самый легкий путь.

– Отец!

– Что отец? Ракот меня уважает, он верен мне. Закир отдал жизнь за меня. А ты?

– А Ма? А Паурит? – возмутился Виргл.

– Шавки, которые верно прыгают за подачку. Я говорил о верных людях. Я рассказал тебе, как нужно завоевывать их сердца. Но ты, ленивое отродье, решил взять не верностью, а числом, да еще и побыстрее. А ведь Порто так похож на отца! Он стал бы верен тебе! Но ты выбрал Вартуса и крыс. Хорошо, я закрыл глаза на твои слабости. Ты мой сын. Я молчал, когда ты, чтобы сплотить шавок, травил того пацана.

– Сын отродья, что поднял на тебя руку! – повысил, перебив отца, голос Виргл. – Если бы не твой запрет, я уже убил бы его!

– Я уже забрал его жизнь и отомстил его жене! – Я услышал звук затрещины, но мне было не до радости, я весь превратился в слух. – При чем здесь ты? И кто дал тебе право решать, кто будет жить в деревне?

– Отец, мое сердце словно чернеет, когда я его вижу! – Это что, скрип зубов?

– Ты не думаешь головой! Я не забирал у них надежду! Я почти разорил их, но они всегда могли уехать отсюда, мне ли не знать о рецептах и молоте? Но ты постоянно давишь на них! Подумай, подумай и ответь, – за стеной зашуршало, и Кардо продолжил злым шепотом: – Ты моим именем лишаешь их еды. К чему это приведет?

– Они будут страдать! – почти закричал Виргл.

– Дурак! Небо! Как мой сын может быть таким дураком? – гневно зарычал Кардо, а затем вкрадчиво спросил: – Ты бессмертен?

– Нет. – Мне слышно, как растерялся Виргл от странного вопроса.

– Тогда скажи, если завтра Эри вернется домой и увидит, что ее дочь умерла от голода, то что она сделает?

– Поднимет крик. Но ты сильнее ее, у тебя появится законный повод ее убить, – уверенно ответил Виргл.

Мама станет кричать? Я кровожадно ухмыльнулся. Ты не видел, как шарахнулся Ракот. Она на грани.

– Ты тупой щенок, что думает только над своими проделками, – тут ты ошибаешься Кардо, я чуть изогнул губы в улыбке. Я подозреваю, что почти все придумано крысенышем Скирто. – Она придет в наш дом тогда, когда меня не будет, и убьет и тебя и мать раньше, чем я успею ее остановить! Тебе станет на небе легче, когда я убью ее в ответ?

– Э-э-э, – заблеял как джейр Виргл. – Как убьет?

Легко, тварь, подумал я с ненавистью. Возможно, я даже успею ее опередить!

– С громкими, на всю деревню, проклятьями на мою голову! И наверняка она будет не одна! – раздался звук отличной звонкой затрещины. – Я уже сказал Ракоту, что ты прикрывался моим именем. Он меня понял. Отныне ты не лезешь в дела взрослых.

– Хорошо, отец, как скажешь, – по слову выдавил из себя Виргл.

– Это все мелочи! Главное! Почему я появился здесь?

– Потому что этот алкаш вылез из своей вонючей норы! – снова закричал Виргл, найдя очередного виновного.

– Нет! Может, я смогу вбить в тебя ум? – Кардо снова отвесил затрещину. – Потому что вся деревня слышала, что мой сын сбивает с пути их детей. Я когда-то пошел тебе навстречу и запретил учить этого сопляка, и на это закрыли глаза. Они приблуды. Но сегодня все в деревне узнали, что ты лишаешь их детей шанса вырваться отсюда!

– Да кто поверит этому алкашу? – возмутился Виргл.

– Все, все поверят! Все, кто помнит, как он появился здесь. Сын, я пошел на многое ради того, чтобы ты достиг десятой звезды, – вкрадчиво сказал Кардо. – Думаешь, их желание вырваться отсюда меньше?