Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг [litres]

– Довольно, я понял, – прервал я ее монотонный рассказ. – Ты получила наставление, прочитала его?

– Да, с мамой, – немного покраснела девочка.

– И зачем тогда ты ходишь к шайке Виргла?

– Ну, как? – окончательно растерялась от этого простого вопроса Дира. – Тренироваться.

– Тренироваться? – Я помотал головой, пытаясь уложить в неё этот простой как камень ответ. – Как часто ты в наставлении вообще видела слово «тренироваться»? Там его упоминают всего раза два! Зато на каждой странице через слово написано – поглощать, развивать, впитывать, направлять! В конце концов, это путь Возвышения! Возвышения! А не тренировки! Зачем тебе ходить на площадь, если в наставлении сказано учиться поглощать энергию, которая открывает путь к величию небес. А она есть везде! Даже на твоих нелюбимых грядках с корнями!

– Ну, как же? – дрожащим голоском, с подозрительно блестящими глазами снова начала нести чушь Дира. – Сказано тренировать силу поглощения, есть тренировочная площадка, там все занимаются. И я. Занимаюсь. Там.

– Так! – Я едва удерживался, чтобы не побиться головой о такой притягательный скальный обрыв, чтобы уложить в ней эти чудесные умозаключения. – Так! Слушай сюда. Это все дарсова чушь!

– Тебе-то почем знать! – вдруг ожила девчонка, словно я задел дорогое для нее. Даже намечающиеся слёзы исчезли. – Сам даже не начал заниматься!

– Да, на твоих тренировках, – я постарался вложить в слова как можно больше яда, – меня не найти. Так тот же Тукто тоже не ходит на площадку. Ему ты тоже скажешь, что он не занимается?

– Ну, – задумалась собеседница, – занимается. Наверное. Он сильный! Он уже четверка! Понял! А ты даже на экзамене не вышел!

– Ты мало сейчас в воздухе висела? – ехидно уточнил я и продолжил таинственным шёпотом, словно страшилку ночью перед костром рассказываю: – Хорошо. Только для тебя и только один раз я открою свою страшную тайну!

– Какую? – Дира удивленно приоткрыла рот и тоже перешла на шёпот.

– К обрыву стань ближе и коснись его рукой, – скомандовал я, оглянулся по сторонам ещё раз и продолжил, опуская руку на песок: – Становись на мою ладонь и держись за обрыв.

Не сводя взгляда с ее круглых глаз, я медленно оторвал ее на своей ладони от песка и поднимал все выше и выше. До уровня пояса, плеча. Хотел было продолжить, но не решился. Этак я буду стоять точно под ней. А она одета в это платье до колена. Потом она может меня попытаться прибить за такое и будет права. Поэтому я легонько толкнул ладонь, подбрасывая её вверх ещё на половину роста. Дира тихонько взвизгнула, скользя руками по чёрному камню обрыва, а затем рухнула вниз, где я её поймал.

– Что это было? – подняла голову Дира, до этого молча сидевшая на песке, завесив глаза длинной чёрной чёлкой. – На какой ты звезде?

– Я? Да я слабосилок. Ты что! Я даже на экзамен не решился выйти. Ты о чём вообще? – я не удержался и позволил себе небольшую месть.

– Я была неправа, – тихо признала Дира, разительно отличаясь от самой себя, кричавшей несколько минут назад. – Твоя тайна действительно страшная.

– Страшная? – Я улыбнулся. Что она там напридумывала себе?

– Так меня может подкидывать только отец. Значит, у тебя тоже не меньше шестой звезды.

– Почему не меньше? – вскинул я брови.

– Мы как-то уговорили Рикто поиграть с нами. Он не мог нас так бросать. Ему это было заметно труднее. А ты как пушинку, с улыбкой, – привела свои доводы Дира и замолчала.

– Ясно, – я кивнул ее словам, стараясь не выдавать удивления столь умным рассуждениям. – Страшная-то почему?

– Я мелкая, но не дура, – снова зло сверкнула на меня синими глазами Дира. – Я слышу и вижу, что происходит в деревне. Тебя и так бьют, а если Виргл узнает, что ты такой сильный, то убьет тебя. Он тебя ненавидит.

– Да уж, – улыбаться мне расхотелось, всё она правильно понимает и ничего себе не придумала. – Если ты такая умная, что же ты кричала, что я слабосилок? Мне ведь нельзя быть другим.

– Прости, Леград, прости меня! – Дира бросилась ко мне и схватила за руку. – Я злилась, что ты даже не пытаешься бороться с ними, не стараешься вырваться отсюда! Из этих дарсовых песков!

– Хорошо, хорошо. Я понял тебя. – Я осторожно попытался освободиться от её хватки, не сделав ей больно. – Ты чего? Отпусти меня.

– Прости меня! – Глаза Диры снова начали блестеть, но вот меня она не отпустила, вцепившись словно клещ в джейра.

– Прощаю! Успокойся! – Мне только её слез не хватает. Уйти просто разговаривать и вернуться с зарёванной девчонкой? Тут уже ложью с разговором о корнях для супа не обойдёшься.

– Я поняла! Я поняла! Ты позвал меня научить правильно возвыситься! Научи дуру! Не могу я тут жить! – Дира всё не думала отпускать мою руку, и уже мой рукав начал трещать, грозя оторваться. На мне хоть и новая джутовая рубаха из толстых грубых нитей, но она старательно порвана во множестве мест, чтобы не давать повода Вирглу. И сейчас вообще расползется на клочки под таким напором.

Я уже не рад был, что связался с нею первой. Нужно было на Тукто потренироваться с объяснениями. Эти ее перепады настроения и захлестывающие эмоции просто сносят меня с намеченного плана разговора. Нет, я замечал, что девчонки сильно от нас отличаются. Но почему-то ориентировался на спокойную и рассудительную маму. А не на вот это! Мы здесь уже минут пятнадцать, наверное. Там Шиго на слюни изойдет из-за моей лени. О чем тут можно столько разговаривать? Нужно быстрее возвращаться.

Кое-как я все же привел Диру в более спокойное состояние, пообещав встретиться вечером и тогда дать ей советы. И взял с нее обещание, чтобы она к Вирглу больше ни ногой. Затем действительно умылся и, пустив вперед Диру, начал подниматься к огородам. Первое, что я увидел, когда моя голова поднялась над обрывом – это ждущего возле последней ступени Шиго. Но озвучить какое-нибудь оправдание долгой отлучке я не успел.

– Отброс, я стоял здесь и ждал, когда же ты начнешь работать. А тебя все нет и нет. Ты все отдыхаешь и отдыхаешь. Языком с девчонкой чешешь в свое удовольствие. Все уже закончили поливать и ушли, а твой участок ещё наполовину сух. Я даже не хочу слушать твое бормотание, – не пропустив меня дальше и, кривя губы в усмешке, начал красоваться перед остальными своей властью Шиго. А затем неожиданно пнул меня в грудь. Последнее, что я увидел, улетая вниз, был испуг в его глазах.

Резкая, пронзительная боль обожгла моё плечо, и я открыл глаза, внезапно поняв, что ещё недавно вокруг было темно, а сейчас меня слепит свет. Плечо успокаивалось, открывая мне ещё несколько очагов боли. Сильнее всего болела кружащаяся голова, затем пальцы на все той же левой руке. А еще рёбра, спина, задница, колени и прочее. Считай, почти всё тело, но гораздо меньше чем пальцы. Проморгавшись, я обнаружил над собой лицо Ракота. Тот склонился надо мной и внимательно рассматривал мою руку. С некоторой оторопью, не веря своим глазам, я увидел вывернутые в неправильную сторону пальцы. И тупо моргая, словно молодой джейр, которого Котил тянет на убой, пытался понять, что это такое могло с ними приключиться, когда Ракот начал хватать их своей стальной хваткой и дёргать.