Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг [litres]

– Ха! – Мама стянула ремешок, стягивавший волосы, и мотнула головой, раскидывая по плечам светлые локоны. – Ну, удиви маму.

– Сегодня Виргл сказал, что сожалеет о прошлых разногласиях и что рад будет видеть меня на тренировках.

– Что-что? – Мама даже остановилась на полпути к висящему на ремнях рукомойнику.

– И пригласил разделить с ним мясо и квас…

Мама бледнела все сильнее с каждым моим словом.

– Мы же говорили о таком! – Мама оглянулась на дверь и понизила голос: – Ты сумел пролить его?

– Я пытался. Но там была и ловушка для проверки моего Возвышения. Ты слышала о красном небесном металле?

– Кажется, у отца была запись о нем в сборнике? – Мама придвинула плетеное сиденье и присела напротив.

– Да. Материал Древних из первого пояса. Там небольшая чаша весила сотню. Счастье, что я был под печатью. Только руку отбил, – я частил словами, захлебывался и торопился, наконец делясь хоть с кем-то своими переживаниями. – Но ты бы видела его лицо в эту секунду! Он был так счастлив, что я попался в ловушку и действительно оказался слабаком, – я рассмеялся, но смех был таким же горьким, как привкус во рту.

– Значит, пришлось пить? – Мама будто стала меньше ростом.

– Еще и тост толкнуть, – я снова смеялся, не могу ничего с собой поделать. – Мама, ты уверена в своем противоядии?

– Конечно, уверена. – Мама помолчала, вздохнула. – Насколько может быть уверен человек, ни разу его не использовавший, а только читавший описание в книге.

– Ха-ха-ха, – кажется, моя выдержка подходит к концу. – Значит, испытаем на мне.

– Не все так просто, – покачала головой мама и, протянув руку, погладила меня по голове. – Только когда мы будем уверены, что тебя отравили грибом. Противоядие нельзя пить просто по желанию.

– Как думаешь, – я сжал кулаки, – есть шанс, что это пустая тревога?

– Это я у тебя хочу спросить. Что думаешь ты?

– Нет, я думаю, это все было устроено только ради одного моего глотка, – я уже не раз все обдумал за эти часы, а маму спрашивал лишь из чувства последней надежды.

– Почему они пошли на это? Что случилось? – Мама потерла лоб.

– Я подозреваю Орму, – поделился я своими мыслями. – Я слишком быстро выздоравливаю. Видно, Кардо решил перестраховаться. Она вообще считала, что я должен был умереть.

– Что?!

Мама повысила голос, но затем спохватилась и оглянулась на дверь. Я тоже. Не хватало еще привлечь внимание почемучки. Лейле дай только повод проявить любопытство, как о всяком откровенном разговоре с мамой про наши проблемы можно забыть. Даже про травы и отлучки мамы пришлось долго и упорно объяснять ей, почему нужно молчать об этом. После этого мы все стараемся держать в тайне от нее. Итак, почти чудо, что она так увлеклась игрой со своей новой забавой – муравьями – и не прибежала в дом сразу же после прихода мамы.

– Так вот почему первые дни от меня не отходил Ракот с Гризмо. Боялись. Расскажи все подробно, желательно слово в слово, – вздохнула мама.

– Хорошо, – я тоже вздохнул и принялся за рассказ, это было не слишком трудно.

Я и раньше с легкостью запоминал те же самые книги, а теперь, после нескольких звезд Возвышения, моя память еще улучшилась. Я пересказал не только слова Тукто, но и сегодняшние события. И как ни странно, но успокаивался с каждым словом, все, что я описывал, словно отдалялось от меня, больше не заставляя переживать о своем Возвышении.

– Нет, сын, ты прав. Никакой надежды. Так, легкий налет слов, густо замешанных на презрении и насмешках, сказанных, чтобы только получить повод отравить тебя.

– И что мы выберем?

Мы обговаривали несколько выходов на этот случай.

– Сын, я бы выбрала бегство. Твой успех в Возвышении совершенно меняет нашу ситуацию. Это не то же самое, что путь сквозь пустоши с двумя беспомощными детьми. А твой талант будут рады принять в любом поселке. Даже в родном Арройо. Награда за нового Воина от земель предков слишком велика и для учителя, и для самого поселка. Даже большой поселок со звездами не откажется от еще одной поставки из первого пояса. Немного денег у нас есть, есть приличная куча трав, за которые можно будет получить нормальную цену напрямую у алхимиков. На первое время нам хватит. Но решать теперь тебе.

– Почему?

– Ты не только быстро возвысился, но и повзрослел очень быстро, – развела руками мама. – Один Паурит чего стоит. И дальше решения, которые ты будешь принимать, будут только тяжелее. Я могу лишь поддержать тебя и уберечь от ошибок. Но научиться этому можешь только ты сам. Тебе недолго осталось быть со мной. Я верю, что ты возвысишься. А я потеряла свое право на решение.

– Что? – вскинулся я.

– Нужно было уходить из деревни, как только тебя скинули. – Мама отвернулась, сгорбилась, словно в один миг постарела. – И тогда бы ты сейчас не мучился в сомнениях, был ли яд. Я ошиблась. Прости свою мать, я снова, как с Римило, подвела вас.

– Мама! Мама! – я бросился её обнимать.

– Прости, сын, – мама успокоилась, но отстранилась от меня. – Прости слабую маму, но это будет твой выбор.

Я сидел и думал. Очень непривычно оказаться чуть ли не главой семьи. На одной чаше весов спокойная жизнь в Арройо, без Кардо и Виргла. Жизнь, полная возможностей, которых я и семья лишены сейчас. На другой мучительный, полный лишений год, который ждет меня впереди. Но здесь я точно смогу отомстить. Даже если пойму, что не успеваю возвыситься к сроку.

– Мы проживем в Арройо без всяких глупостей вроде вступления в команды охотников на Зверей или Монстров? – уточнил я детали.

– Звероловы и монстробои, – мама покачала головой. – Да, если выбьем из главы подъемные для таланта, который решил осесть в Арройо, то сумеем перебиться работой попроще.

Но снова преодолеть месяц пути, чтобы успеть вернуться сюда и буквально на ходу найти способ мести? Легко, если я буду десятой звездой Возвышения. А иначе?

– Мы остаемся.

– Если ты хочешь скрыть выздоровление, – мама сжала мои руки, – то тебе придется очень, очень-очень тяжело, сын мой.

– Я догадываюсь. – Я кивнул и озвучил еще одну сторону моих размышлений: – Но иначе я подвергну не меньшему испытанию Лейлу.

– Она выросла в пустошах, – напомнила мама.

– Мама, кого ты обманываешь? Она выросла на повозке, прикрытая от ветра и обеспеченная водой и едой. Я не могу себе представить месяца пути для нее с парой фляг воды и ночевкой под небом в сезон дождей, – не согласился я, освобождая руки. – А если и могу, то просто не хочу. Целыми днями под этим невыносимым солнцем, от которого даже мне дурно? Нет!

– Ты вырос. – Мама отвернулась, скрывая слезы. А я сделал вид, что не заметил их.

– Наверное. – Я поднялся с лежанки и зарылся лицом пусть в пыльные, но так приятно пахнущие родным человеком волосы мамы. – Не плачь. Я выбрал и пойду до конца. Лишь бы книга с противоядием не подвела.