Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг [litres]

– Тут пусто, один камень и все, – отчитался Вартус.

– Дай-ка посмотреть. Скирто!

– Да, босс, сейчас, босс, – засуетилась крысиная морда. – Держите, босс.

– Странный камень, – сделал вывод Виргл. – Что это, отброс?

– Не знаю, – я уже настолько далеко зашел в контроле своих чувств, что даже зубы не пришлось разжимать. И голос совершенно спокоен. Вот только руки, оказывается, живут у меня своей жизнью. – Я нашел его в песке недалеко от деревни.

– То есть даже не в руинах?

– Нет, шагах в ста от стены, – кажется, столько оставалось мне пройти, когда они начали отвешивать мне пинки.

– Я многое ожидал увидеть в качестве твоего сокровища, за которое ты то и дело хватаешься, – голос Виргла был полон удивления. – Но тупо камень? Что за хрень?

– У нашей семьи не так много вещей, чтобы я позволил себе что-то действительно дорогое, – я бросил короткий взгляд на Виргла, оценивая его настроение. – А это необычный камень. Я не видел таких больше.

– Я видел у отца пару таких же. Вспомнил. Их даже торговцы не берут. Такой же мусор, как и ты, – мне под ноги упал камень. – Иди к Ориколу. Может, тебе повезет разбудить его. Или не повезет.

Под жизнерадостный смех прихвостней Виргла я пересек площадку. Но смеялись не все. Не смеялись Ларг и Порто. Впрочем, визг Скирто с лихвой покрывал их молчание.

– Уважаемый, – подал я голос во тьму дома. Должен отметить, что в этот раз здесь нет такого ужасающего запаха и порядка, кажется, больше.

– Что за наваждения, которых на меня тут и наслать некому? – спросили из темноты. – Парень, куда делся яд из твоего голоса?

– Скажем так, – я помедлил, подбирая слова, – я немного больше узнал о вас.

– Э! Щенок! А вот капля жалости в твоем голосе меня бесит даже больше яда. К презрению я привык. Но привыкать к жалости? Я тебе сейчас всю задницу пинком отшибу.

– Я понял, уважаемый учитель, – я сложил кулаки перед собой.

– Зачем сегодня приперся?

– За наставлением.

– Чего? – такого он явно не ожидал. – Ты что с первым сделал? Первый раз слышу, чтобы наставление угробили. Его ж даже до ветру не используешь. Да и вообще, ты за… За год? За год должен был его выучить наизусть! Ладно… Не мое дело. Где вино?

– Я пришел за официальным наставлением, – с улыбкой начал я, сейчас его обломлю. – Босс послал меня за ним. Какое вино, уважаемый? Разве вождь нашего селения мало вам дает?

– О! Какие знакомые нотки, – восхитились в темноте. – Можешь же, когда захочешь. Значит, ты теперь лег под Виргла? Не ожидал.

– Я не лег, – уже без улыбки процедил я сквозь зубы, пусть я еще мал, но смысл фразы уловил прекрасно. Зря я начал язвить. У него это выходит гораздо лучше. Орикол по-прежнему способен парой слов вывести меня из себя. – Я получил предложение, от которого решил не отказываться.

– Ясно, ясно. Называй как хочешь, – раздался звук скрежета щетины. Давно он не испытывал мои нервы. Дядя Ди, когда долго не бреется, все равно не имеет такой выводящей меня из себя привычки. – Утоли любопытство старого пьяницы. До какой звезды ты возвысился за этот год?

– У меня нет успехов, учитель, – я показательно скривился. – Небо не отмерило мне великого таланта. Я не сдвинулся с третьей звезды.

– Да ладно?! – В темноте зашуршало, и на свет вылез Орикол. Сегодня он и одет иначе. В длинную, до колена, узкую рубаху и штаны из ткани. Все это напоминает одежду приезжего Воина Тартуса, разве что гораздо проще. Удивительно, вспоминая прошлый раз, одежда еще и выглядит довольно чистой. – Ты можешь не бояться. Я пить пью, но язык держу за зубами. Если ты узнал больше про меня, то должен знать, что мне нужен хороший ученик. Уж его я в обиду не дам.

– Не знаю, как вам доказать, но мои слова правдивы, – я глядел ему прямо в глаза. – Небо не дало мне великого таланта.

– Не могу понять, что в твоих словах, – Орикол прищурился, глядя на меня. – Правда, смешанная со смехом. Над кем ты смеешься?

– Над собой, учитель. Над собой и своими усилиями.

– Твой отец был велик. Пусть он был уже не юноша, но управитель Академии лично прыгал бы вокруг него, предлагая условия. Твоя мать хороша, хотя и ленива. Как так может быть? Дай руку, – рявкнул Орикол.

Я, не споря, протянул ему руку, но внутри меня разгорелся огонек опаски. Что он хочет увидеть по руке? На мне печать, но есть ли у Воинов способы лично проверить Возвышение? Нет, нет. Даже, если способ и есть, то он наверняка требует работы с узлами меридианов. А Орикол калека. Он не может ничего понять. И действительно, Орикол ограничился лишь тем, что оттащил меня к окнам и лучу света в щели циновки. А потом надавливал твердыми, словно стальными, пальцами на мою руку и внимательно оглядывал остающиеся после этого следы. Затем не меньше внимания уделил разбитому кулаку.

– Действительно, никак не выше четвертой звезды, – пробормотал Орикол, а затем поднял недоверчивый взгляд. – Почему ты такой худой? Почти нет жира под кожей. В прошлый раз ты выглядел лучше.

– Не знаю, слышали ли вы, учитель, – пусть он наслаждается ядом, который я на этот раз вложил в свои слова, – но два месяца назад я упал и разбил голову. Она перестала кружиться и болеть, но вот со здоровьем у меня стало что-то не то. Вы верно заметили – я стал худеть. Орма не может сказать, что со мной.

– Странно. Ты внешне стал напоминать Рикто. Но он явно болен и у него мало мышц, а жир вообще стремится к исчезновению, а ты выглядишь так, будто просто месяц ел от случая к случаю и налегал на одно мясо, при этом все остальное в норме.

– Насколько я знаю, Рикто не падал на голову, – с холодком где-то под сердцем, выслушав его подозрения, ответил я Ориколу.

– Я много лет сражался за орден и видел много людей, получивших по голове, – покачал головой Орикол, не отводя от меня глаз, красноватых с похмелья. – Они страдали от потери памяти, отказа тела, наконец, становились дураками или просто ссались под себя. Но чтобы худели?

– Возможно, мы съели что-то не то? – А что ты скажешь на это? Так ты защитил любимого ученика?

– Ты о чём? – Орикол подозрительно оглядел меня. – Ты намекаешь на моё прошлое? Но не слышу в твоих словах смеха. Гнев?

– Нет, я спрашиваю вас, нет ли шанса, что и мой, и Рикто затык в Возвышении от действия какой-нибудь травы? – Я действительно злился, неужели нужно всё разжевать и вложить в рот?

– Что за бред ты несёшь? – Орикол мотнул головой и тут же скривился, схватившись за неё. Раздражённый, повысил голос. – Что это за трава такая? И откуда ей взяться в деревне?

– Неужели у Рикто не было врага? – я показал зубы в улыбке. – Любимый ученик уважаемого учителя, сын главы деревни. Я вот Виргла сейчас – ненавижу.

– Рикто никого не унижал. Он был достойным сыном своего отца. А вот Виргл просто тупой ублюдок, будто его мамаша на стороне нагуляла, – Орикол отмахнулся рукой. – Кто его любит?