Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

Его слишком красные губы изогнулись.

– Ты действительно хочешь попробовать?

В моем голосе послышалась смелость.

– А ты?

Когда он попытался схватить меня, я поймала руку с кинжалом и выбила его. Клинок полетел, стуча по полу. Прежде чем я смогла отпраздновать маленькую победу, удар Каина пришелся мне в живот, и я согнулась от боли.

Это конец – никаких сомнений. Но когда я подняла голову, передо мной стоял не Каин.

Эйден.

Каин завыл, как тот даймон в Джорджии. Они стояли друг напротив друга, и с безоружным Каином Эйден расправился быстро: нанес несколько ударов и вонзил титановый кинжал глубоко ему в живот.

Случилось невозможное: Каин не упал.

Эйден отступил назад. Тот смотрел на зияющую рану и смеялся.

Полукровки-даймоны были невосприимчивы к титану.

Эйден ударил Каина, но тот заблокировал удар и развернулся, чтобы нанести ответный. Медицинская машина врезалась в стену. Я уставилась на них, застыв на месте. Я не могла просто стоять. Я поползла за валявшимся на полу кинжалом.

– Стой! – закричал Эйден, когда мои пальцы обернулись вокруг холодного титана.

Я посмотрела вверх и увидела подкрепление и Аполлиона.

– Назад! – голос Сета прогремел сквозь хаос.

Эйден прыгнул вперед, толкая меня к стене и прикрывая своим телом. Я повернула голову, когда Сет подошел к Стражам, вытянув одну руку вперед.

Через несколько секунд (только так я могу описать произошедшее) из его ладони вырвался разряд молнии. Вспышка синего света – сильная и яркая – озарила все в комнате так, что предметы потеряли очертания. Акаша – пятый и последний элемент. Только боги и Аполлионы могли использовать его.

– Не смотри, – прошептал Эйден.

Я прижалась лицом к его груди, когда воздух наполнился потрескивающим звуком самого мощного элемента, известного Гематоям. Каин закричал, когда акаша врезался в него. Я вздрогнула, прижимаясь к Эйдену ближе. Никогда не забуду эти ужасные крики. Эйден обхватил меня сильнее и держал до тех пор, пока не прекратился мучительный визг и тело Каина не упало на пол. Эйден отступил, кончики его пальцев коснулись моей раздутой и опухшей губы. В его глазах было так много всего. Боль. Облегчение. Ярость.

В хаосе Эйден быстро оглядел меня, прежде чем передать Сету:

– Уведи ее отсюда.

Сет потянул меня к дверям. В коридоре мы прошли мимо Маркуса и нескольких Охранников. Он бросил на нас быстрый взгляд. Сет молча вел меня по коридору, а затем завел в другую комнату.

Он закрыл дверь и медленно подошел ко мне.

– С тобой все в порядке?

Я отступала, пока не прижалась к дальней стене, тяжело дыша.

– Алекс? – Его глаза сузились.

За несколько часов все изменилось. Наш мир – мой мир – больше не будет прежним.

Слишком много всего. Мама, безумие с Сетом, ночь с Эйденом, а теперь это? Меня разрывало. Я сползла вниз по стене, прижала колени к груди и засмеялась.

– Алекс, вставай. – Его голос звучал напряженно. – Это слишком, знаю. Но ты должна взять себя в руки. Они придут сюда очень скоро и будут требовать ответы. Прошлой ночью Каин был нормальным – таким же нормальным, как всегда. Теперь он стал даймоном. Они захотят узнать, что произошло.

Каин и тогда был даймоном, но никто этого не знал. Никто не мог знать этого прошлой ночью. Я тупо уставилась на Сета. Что он хочет от меня услышать? Что все в порядке?

– Алекс, ты не можешь позволить им видеть себя такой. Понимаешь? Ты не можешь позволить другим Стражам или своему дяде видеть тебя в таком состоянии.

Разве это имеет значение? Правила изменились. Сет не мог быть сразу везде. Мы бы пошли туда и умерли. Хуже того, нас могли обратить. Меня могли обратить. Как маму. Сет оглянулся на дверь.

– Алекс, ты меня беспокоишь. Оскорби меня… или сделай что-то еще.

Слабая улыбка появилась на моих губах.

– Ты еще больший урод, чем я себе представляла.

Он засмеялся. Уши, должно быть, дурачили меня, потому что это был смех облегчения.

– Ты такой же урод, как и я. Что скажешь на это?

Мои пальцы впились в колени.

– Ненавижу тебя.

– Ты не можешь ненавидеть меня, Алекс. Ты даже не знаешь меня.

– Это не имеет значения. Я ненавижу то, что ты значишь для меня. Я ненавижу то, что у меня нет контроля над этим. Ненавижу то, что все лгали мне. – Я выпрямилась, встав на ноги. – И я ненавижу то, что происходит. Стражи умирают там, один за другим. Ненавижу то, что все еще думаю о своей матери… как о своей матери .

Сет схватил меня за подбородок. Его энергия вновь проникла сквозь меня.

– Тогда соберись и сделай что-нибудь, Алекс. Используй эту ненависть. Не сиди здесь только потому, что не видишь надежды для них – для нас.

Для нас? Он имел в виду для нашего вида или для него и меня?

– Ты видела, что я могу. Ты можешь то же самое. Вместе мы их остановим. Черт возьми, мне нужно, чтобы ты была сильной. Что хорошего в том, что ты станешь чертовой слугой, если не справишься?

Я не придумала, что ответить, и ударила его по руке.

– Не трогай мое лицо.

Он наклонился ближе.

– Что ты собираешься с этим сделать?

Я бросила на него предупреждающий взгляд.

– Мне плевать, что ты можешь стрелять молниями из рук. Я расцарапаю тебе физиономию.

– И почему меня это не удивляет? Может, ты просто знаешь, что я ничего тебя не сделаю, хоть и могу?

– Возможно. – Я действительно не была в этом уверена. – Это нечестно, не так ли?

– С тобой все нечестно. – Я ткнула пальцем в его грудь. – Ты можешь все контролировать.

Сет издал раздраженный звук.

– Ты тоже можешь все контролировать. Разве ты не понимаешь? Ненавижу такое отношение.

Он схватил с полки полотенце, смочил его и бросил мне.

– Приведи себя в порядок. – Он дьявольски усмехнулся. – Не могу смотреть, как плохо выглядит мой маленький Аполлион.

Мои пальцы сжали полотенце.

– Если ты когда-нибудь скажешь что-то подобное, я задушу тебя во сне.

Его золотые брови поднялись.

– Малышка Алекс, ты предлагаешь нам спать вместе?

Ошеломленная тем, что он пришел к такому выводу, я опустила полотенце.

– Что? Нет!

– Тогда как ты можешь задушить меня во сне, если не будешь в той же постели? – Он лукаво усмехнулся. – Подумай об этом.

– Заткнись.

Он пожал плечами и посмотрел на дверь.

– Они идут.

Мне было только наполовину любопытно, откуда он об этом узнал, но пока я вытирала опухшую губу, дверь распахнулась. Сперва вошел Маркус, за ним Эйден. Он осмотрел меня еще раз. Я боролась с желанием оказаться в его объятиях и переключила внимание на дядю.

Маркус встретился со мной взглядом.

– Мне нужно точно знать, что произошло.

Я рассказала все, что вспомнила. Маркус оставался бесстрастным. Он задал несколько вопросов, а когда все закончилось, мне захотелось вернуться в комнату. Переживание того, что случилось с Каином, опустошило меня изнутри.