Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

Она отошла, обратившись к даймонам-мужчинам.

– Что ты ей сказал?

Подбородок Эрика поднялся.

– Ничего.

Мама кивнула. Ее голос был таким же, но я поняла, чего ей на самом деле не хватало. В ее голосе не было ни мягкости, ни эмоций.

– Хорошо. – Она снова повернулась ко мне. – Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, Лекси. Я очень-очень сильно тебя люблю.

Я моргнула, отступая к стене. Ее слова причиняли больше боли, чем удары даймонов.

– Как ты можешь любить меня? Ты даймон.

– Я все еще твоя мать, – ответила она тем же ровным тоном, – и ты все еще любишь меня. Вот почему ты не убила меня, когда у тебя был шанс.

Я уже сожалела о своем поступке, но теперь, глядя на нее, я могла видеть только маму. Я закрыла глаза, представляя даймона, чудовище внутри нее. Когда открыла глаза, она осталась такой же.

Ее губы скривились в улыбку.

– Ты не можешь вернуться в Ковенант. Я не допущу этого. Ты должна держаться подальше от него.

Мой взгляд упал на Калеба. К нему медленно приблизился Даниэль.

– Почему? – Я могла сохранять спокойствие, пока ублюдок его не трогал.

– Мне нужно держать тебя подальше от Аполлиона.

Я моргнула, не ожидая такого.

– Что?

– Он отнимет у тебя все. Силу, дары – все. Он первый, Лекси. Знает он это или нет, он истощит тебя всю, чтобы стать Убийцей Бога. От тебя ничего не останется, когда он будет готов. Совет знает это. Им все равно. Все, чего они хотят – это Убийцу Бога, но Танатос никогда не допустит этого.

Я отступила, качая головой. Мама совершенно сошла с ума.

– Им все равно, что будет с тобой. Я не могу этого допустить. Понимаешь? – Она шагнула вперед. – Вот почему я должна это сделать. Я должна превратить тебя в даймона.

Комната развернулась, и я подумала, что теряю сознание.

– У меня нет другого выбора. – Она схватила меня за руку и потянула ее к своей груди. – Как даймон, ты будешь быстрее и сильнее, чем сейчас. Ты будешь невосприимчивой к титану. Ты получишь великую силу… когда тебе исполнится восемнадцать, тебя никто не остановит.

Я потянула руку назад.

– Нет!

– Ты понятия не имеешь, что говоришь. Раньше я думала, что живу, но жить я начала только сейчас. Крошечная искра вылетела из кончиков ее пальцев, а затем вся рука загорелась.

Я дернулась назад, но ее хватка усилилась.

– Огонь, Лекси. Чистокровкой я едва могла подчинять воздух, но как даймон могу контролировать огонь.

– Но вы убиваете людей! Разве это хорошо?

– Ты привыкнешь. – Она пожала плечами. – Ты привыкнешь.

Кровь замерзала в моих венах.

– Ты говоришь… чертовски безумно.

Она посмотрела на меня снисходительно.

– Ты говоришь так сейчас, но потом ты поймешь. Совет хочет, чтобы все верили, будто даймоны – бездушные злые существа. Почему? Страх. Они знают, что мы намного сильнее и, в конце концов, выиграем эту войну. Мы как боги. Нет, мы и есть боги.

Даниэль облизывал губы в ожидании, когда смотрел на меня. Боль и страх пронзали меня, я покачала головой.

– Нет. Не делай этого. Пожалуйста.

– Это единственный путь. – Она отвернулась и посмотрела на меня через плечо. – Не заставляй меня принуждать к этому.

Я смотрела на нее, задаваясь вопросом, почему я поколебалась в переулке. В стоящей передо мной сущности не было ничего от моей матери. Ничего.

– Ты чертовски безумна.

Она резко обернулась, выражение лица ожесточилось.

– Я не хотела принуждать тебя. Даниэль!

Я рванула к Калебу. Мама поймала меня прежде, чем я смогла добраться до него. Даймон наклонил голову к руке.

Ужас пронзил меня.

– Нет! Стойте!

Даниэль засмеялся за мгновение до того, как его зубы врезались в плоть. Калеб сложился пополам на кровати, его глаза стали дикими, а испуганные крики заполнили комнату. Я толкнула маму, но не смогла проскользнуть мимо. Она была сильной, невероятно сильной.

– Эрик, иди сюда.

Эрик, казалось, был более чем счастлив сделать это. Его темные глаза пылали от голода. Отвращение и страх наполнили меня, и борьба возобновилась.

Мамины руки крепче обвились вокруг моей талии.

– Помни, что я тебе говорила, Эрик. Маленькие кусочки каждый час и не более. Если она начнет бороться с тобой, убей мальчика. Если она подчинится, оставь его в покое.

Я похолодела.

– Нет! Нет!

– Прости, малыш. Будет больно, но если ты не станешь сопротивляться, это быстро закончится. Это единственный вариант, Лекси. Я никогда не смогу контролировать тебя любым другим способом. Вот увидишь. Это к лучшему. Обещаю.

Затем она толкнула меня на Эрика.

Просто так.

Ну что за сука…

Я закричала и повернулась к ней, но Эрик притянул меня к себе.

– Не позволяй им сделать это!

Она подняла руку.

– Эрик.

Даймон перевернул меня. Я ударила его ногой и стала угрожать всеми возможными способами, но это его не остановило. Он смотрел на меня и напыщенно улыбался. Затем его пальцы сжались, а через миллисекунду его зубы впились в мягкую плоть моей руки.

Невыносимый огонь пронзил меня. Я попыталась перевернуться, чтобы остановить это, но даймон плавно следовал за моими движениями. Сквозь собственные крики я слышала крики Калеба и умоляла их остановиться. Ни мама, ни даймон не обратили на это никакого внимания. Боль пронзала все части моего тела, пока Эрик продолжал истощать мой эфир. Комната наклонилась, и я начала терять сознание.

– Хватит, – пробормотала она.

Даймон поднял лицо.

– У нее божественный вкус.

– Это эфир. В ней его больше, чем у чистокровного.

Эрик отпустил меня, и я упала на колени, дрожа. Не было ничего – абсолютно ничего, что могло бы с этим сравниться. Задыхаясь, я оставалась неподвижной до тех пор, пока боль не притуплялась.

Только тогда я поняла, что Калеб молчит. Я подняла голову и увидела, что он смотрит на меня. На его лице царило полубессознательное выражение, будто он каким-то образом сумел свалить отсюда, покинуть тело или что-то еще. Хотела бы я оказаться там, где он.

– Теперь не так уж плохо? – Мама схватила меня за плечи.

– Не прикасайся ко мне. – Мои слова звучали слабо и невнятно.

Она холодно улыбнулась мне.

– Знаю, ты расстроена, но вот увидишь – вместе мы изменим мир.

Даниэль повернулся к Калебу, но тот не двигался. По взгляду даймона я поняла, что он хочет сделать. Внезапно я вспомнила слова оракула.

Тот, у кого яркое и короткое будущее.

Калеб умрет. Ужас заставил меня подойти к кровати. Этого не может быть! В одно мгновение Эрик прижал меня к стене. Кровь – моя кровь – все еще была на его губах. Как только он убедился, что я больше не стану двигаться, то отпустил и откинулся назад с самодовольной ухмылкой.

С отвращением я подавляла боль и страх.

– Мама… пожалуйста, отпусти Калеба. Пожалуйста. Я все сделаю. Я никак не могу позволить Калебу умереть в этом богом забытом месте. Пожалуйста, просто отпусти его.