Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

Мама разозлится, когда увидит мое лицо.

Она вошла в комнату, и ее глаза сузились.

– Что здесь произошло?

Кровопотеря и общее истощение омрачали мои мысли. Прошло несколько мгновений, я смотрела на нее. Я не могла вспомнить, где я и как сюда попала. Все, чего хотелось, так это прижаться к ней, чтобы она обняла меня и сказала, что все будет хорошо. Она была моей матерью, и она их остановит.

Она должна, особенно после таких мерзостей и ужасов.

– Мама? Посмотри… посмотри, что они сделали со мной.

– Т-с-с. – Она убрала волосы с моего лица.

– Пожалуйста… пожалуйста, останови их. – Я крепко обняла ее, желая забраться к ней на руки, желая, чтобы она обняла меня. Она этого не делала. Когда она отвернулась, я закричала и потянулась к ней.

Нет. Это существо, стоящее передо мной, не моя мать. Мама никогда бы не отвернулась от меня. Она бы обняла меня и успокоила. Я медленно моргала.

– Кто сделал это с ее лицом? – Ее голос был таким холодным и непохожим на мамин, но в то же время я узнала интонацию. Так она кричала на меня, когда я попадала в беду. С этим же тоном она устроила чертову перепалку. Эрик и Даниэль не знали. Они не знали мою маму так, как я.

– А как ты думаешь? – усмехнулся Эрик.

Она прижала прохладные губы к моему лбу, и я зажмурила глаза. Она не была моей мамой.

– Я дала вам ясные указания. – Она выпрямилась, ее взгляд упал на Даниэля.

Реальность вокруг меня стала более осязаемой, и я встала на колени. Я больше не могла думать о ней, не могла видеть в ней свою маму. Я приняла решение. Судьбоносное. Мои глаза встретились с глазами Калеба, и я, кивнув в ее спину, прошептала: «Готовься». Можно было только надеяться, что он понял.

– Это просто неприемлемо. – Единственное предупреждение, которое она дала. Она бросилась на Даниэля, сбив его с ног. Два даймона рухнули на пол, раскачиваясь и разрывая друг друга.

Я воспользовалась ситуацией. Поднявшись на ноги, я схватилась за Калеба. К счастью, он все понял. Он соскользнул с кровати, когда Эрик пошел за Даниэлем. Я вскочила на ноги, когда мама подняла Даниэля вверх. Он был на порядок выше ее, но она швырнула его, словно пушинку. Я оцепенела. Ее шокирующая сила была неестественной.

Головокружение и тошнота. Я выбежала из комнаты с Калебом на буксире. Мы промчались через коридор и вышли через парадную дверь. По крыше стучал дождь, заглушая возню внутри дома. Мы перевалились через перила. Я упала на колени.

– Лекси!

Голос матери поднял меня на ноги. Я посмотрела на Калеба. Мы побежали, скользя и падая в грязь. Ветви били меня по лицу, натягивая одежду и волосы, но я продолжала бежать. Время, проведенное в спортзале, окупилось. Мои мышцы ныли от боли и недостатка крови.

– Александрия!

Мы недостаточно быстры. Визг Калеба заставил меня обернуться. Мама схватила его сзади и отшвырнула в сторону. Шок скользнул по его лицу прямо перед тем, как он врезался в толстый клен. Я закричала, возвращаясь туда, где он упал.

Внезапно передо мной возник огненный барьер. По мере распространения огонь уничтожал все на своем пути. Калеб перекатился на бок, едва избежав пламени. Я отшатнулась. Мир горел красным и фиолетовым. Дождь не мог уничтожить неестественный огонь.

И там стояла она – высокая и ужасная богиня смерти. Уже дважды я видела подобное. Тогда в переулке и несколько мгновений назад после того, как поняла, что у меня в кармане кинжал Ковенанта.

– Лекси, ты обещала мне, что не сбежишь. – Ее голос был на удивление спокойным.

Неужели? Рука скользнула в боковой карман.

– Я наврала.

– Я позаботилась о Даниэле. Тебе больше не нужно беспокоиться о нем. – Она подошла ближе. – Все будет хорошо. Лекси, просто сядь. Ты истекаешь кровью.

Я посмотрела на себя. Бег заставил кровь сочиться сильнее. Я чувствовала, как она стекает по рукам и шее. Я немного удивилась, что у меня еще что-то оставалось внутри. Краем глаза я заметила выстрел темно-синего цвета, который врезался в пламя.

– Просто сделай это, Рашель. Она слабая. – Ярость и нетерпение окрашивали слова Эрика. – Разберись с ней, и давайте убираться отсюда!

Верно подмечено. Даже легкомысленный и неуравновешенный кролик сейчас может со мной справиться.

– Не подходи.

Мама смеялась.

– Лекси, все скоро кончится. Знаю, ты напугана, но тебе не о чем беспокоиться. Я обо всем позабочусь. Ты мне не доверяешь? Я же твоя мать.

Я отступила и почувствовала жар огня.

– Ты не моя мать.

Она двинулась вперед. Где-то вдалеке я думала, что слышу, как меня зовут. Это был голос Эйдена. Вероятно, галлюцинация, потому что ни Эрик, ни мама не отреагировали на звук. Но даже если это просто игра подсознания, она дала мне силы. Мои пальцы скользнули по тонкому кинжалу. Как они его не заметили?

– Ты не моя мать, – снова сказала я хриплым голосом.

– Детка, ты в смятении. Я твоя мать.

Мой большой палец коснулся кнопки на рукоятке.

– Ты умерла в Майами.

В ее глазах был опасный блеск.

– Александрия… другого выхода нет.

Подожди, шептал голос в голове, подожди, пока ее защитные силы спадут . Если она увидит лезвие, все будет кончено. Нужно, чтобы она поверила в свою победу. Нужно сделать ее уязвимой. Странно, но я не была на сто процентов уверена, что голос принадлежит мне. Но сейчас это неважно.

– Есть еще один вариант. Ты можешь просто убить меня.

– Нет. Ты присоединишься ко мне. – Ее голос звучал так же, как в комнате, прямо перед тем, как она убила Даниэля за то, что он дотронулся до меня. – И поскольку ты нарушила обещание, мне придется убить твоего маленького друга. Если он еще не сгорел заживо.

Все свелось к одному. Умереть или убить ее. Стать монстром или убить ее. Не хватало воздуха.

– Ты уже мертва, – прошептала я, – и я предпочла бы умереть, чем стать такой же.

– Ты поблагодаришь меня позже. – Двигаясь нечеловечески быстро, она провела рукой по моим волосам и откинула мою голову назад.

Рукоятка ножа лежала неудобно, даже неправильно. Я нажала на маленькую кнопку. Удар был бы неточным, но мог ее убить.

Ты убьешь тех, кого любишь.

Судьба права.

Мама дернулась назад, ее рот открылся от удивления. Она посмотрела вниз. Я тоже. Моя рука покраснела от ее крови, а лезвие прошло сквозь кожу, как титан, проникающий в плоть даймона.

Она отшатнулась, я вытащила нож. Ее лицо исказилось и размылось. Яркие, красивые глаза встретились с моими, а затем исчезли. Огонь, окружающий нас, погас, будто выключили тумблер.

Ее крик наполнил лес, но мой крик перекрыл ее. Она упала, мои ноги обмякли. Мы обе свалились одновременно, разве что я рухнула в кучу грязи. Был момент – довольно короткий, – когда я увидела проблеск облегчения на ее лице. В тот момент она была мамой. А потом она стала рассыпаться, пока не осталось ничего, кроме тонкого слоя голубой пыли.