Эд Макдональд - Знак ворона [litres]

Саравор снисходительно усмехнулся, будто я, глупец, не понял изысканной остроты.

– Вы слышали? – воззвал он к собравшимся. – Он не верит! Даже после всех знамений находятся те, кто не хочет и не может поверить. Человек перед вами отрицает пришествие нового бога, и совершает убийства, чтобы не допустить воцарения нового порядка. Вы – избранные, должные наблюдать и запечатлевать в памяти вознесение нового вождя. Вслед за правосудием свершится рок – здесь и сейчас!

Солдаты радостно загомонили. Несчастные болваны. Они не заметили злой издевки в голосе своего предводителя, ставшего безвольной марионеткой.

Я посмотрел в полные ужаса глаза Амайры и медленно кивнул. Она стиснула зубы, кивнула в ответ.

– Будь со мной, – прошептал я.

Толпа охнула. Я посмотрел вверх, и успел увидеть то, что видели они – призрак из света. Я моргнул. И с закрытыми глазами я видел ее, окутанную пламенем.

– Она грядет! Она близко! – взвыли в толпе.

– Во имя ее правосудия, он должен умереть!

– Она указала на него!

Но она не указывала, просто явилась с вытянутой рукой.

Солдаты застучали прикладами по полу – мерный, сухой грохот. Тьерро взмахнул руками, призывая к тишине, и солдаты послушно умолкли. Они не замечали мрака в его глазах, кровавых пятен на белках.

– Видишь, Галхэрроу? Леди явилась, чтобы возвестить новую эру! Безымянные склонят колени, и твоя смерть станет посланием для них. Ты умрешь здесь, в средоточии их мощи, во дворце их правосудия, и они узнают: грядет новый порядок! Их дни миновали.

Тьерро прервала новая вспышка света, уже на галерее – новое видение Светлой леди. Затем еще одно, и еще, мгновенные проблески света.

– Высокий свидетель! Пришествие близко, настало время! – провозгласил Глаун.

Амайру вывели вперед, солдат приставил нож к ее горлу. Она посмотрела на меня. Бедная моя Амайра, сирота Осады, просто ребенок, обычная девочка, приклеивавшая стихи под столом, чтобы, если придется умирать, в свой последний момент видеть хоть что-то красивое.

– Саравор, ты глупец, – сказал я. – Для тебя все это – лишь игра. Ты никогда не понимал того, что настоящая сила и власть не стоят над всеми. Они стоят рядом с людьми, вместе с ними. Эти люди заслуживают большего, чем твое коварство и ложь. Ты предложил сделку – я пришел. Так прикажи теперь своему солдату отпустить мою дочь. Иначе, клянусь всеми черными духами ада, я перебью вас всех к гребаной матери.

Тьерро удивленно посмотрел на меня.

– Но она не твоя дочь. Она – ублюдок откуда-то с южных оазисов. Ты подобрал ее среди руин. Это же всем очевидно.

– Ты не можешь понять, потому что в твоей тупой голове это понимание не вмещается. Вот это уж и в самом деле очевидно.

Чтобы отмерить время, я стал считать биения сердца. Семь, восемь. Десять.

– Ты не приказал им отпустить девочку, – наконец произнес я. – Приготовься умереть.

Солдаты опять заохали – снова явилась Светлая леди. Полыхнул свет, солдат отшатнулся, схватился за обожженную руку. Его одежда задымилась.

– Леди приходит, ибо правосудие открывает ей дорогу! Высокий свидетель, убейте его! – вскричал Глаун.

– Эзабет, будь со мной, – прошептал я, расправил плечи, плюнул на пол и выдернул меч.

Я направил его на Тьерро.

– Ох, Галхэрроу, ты никак решил броситься на меня в одиночку? – презрительно выговорил тот.

– Саравор, ты всегда окружал себя послушными куклами, и потому ты всегда один. А я – нет. Светлая леди пришла не к тебе. Она здесь ради меня.

Я пошел на него.

– Воронья лапа, слушай! – произнес Саравор, и его голос раскатился по залу. – Этот ничтожный – лишь начало. Я сотру все твое в порошок, изгоню даже память о тебе из мира.

Передо мной вспыхнул свет. Полыхнули канистры у пояса Тьерро, послали волну фоса, прошедшую через тело, проступившую сиянием на коже. Одежда задымилась. Солдаты радостно заорали, и тогда Тьерро выплеснул в меня волну мощи в ослепительной белой вспышке.

А я даже не вздрогнул.

Волна встала за пять футов от меня, обдала жаром. В воздухе завихрился фос. Молнии хлестали во все стороны, вихрь света ревел, и в его середине вдруг вспыхнула – и явилась – она.

Эзабет.

Светлая леди.

Мой щит.

Могучая и величественная, всего пяти футов ростом – но больше любого гиганта. Вокруг ее ног вихрилось пламя. Она становилась все ярче – полупрозрачная, раскаленная – а послушный Саравору Тьерро лил все больше фоса.

– Леди! – закричал Глаун.

Заголосили ликующие солдаты. По Эзабет пробежала дрожь, будто круги по воде. Все же она – лишь призрак, и так далеко от меня…

– Рихальт, я не могу защищать тебя вечно. Беги, – прошептала она, но ее шепот отдался в моем рассудке грохотом пушечного залпа.

– Я никогда не убегу от тебя.

В ее глазах плясала боль. Эзабет отчаянно протискивалась в этот мир. Да, она уж точно не была безумным колдуном, желающим любой ценой сделаться богом. Все эти годы она собирала силы для великой цели. Светлый орден видел ее метания и считал, что она жаждет правосудия, или указывает на врагов, или еще что-нибудь в этом же роде. Но Эзабет – не бог, а простая женщина, и чего она могла хотеть, чего добивалась все эти годы? Для чего собирала силы? Уж точно не для мистического перерождения.

Хотя ответ очевиден.

Она протянула ко мне руку.

– Как он это делает? – спросил встревоженный Глаун.

– Свидетель, вы хотели, чтобы кто-нибудь спас вас. Но никакой бог к вам не спустится и не поможет. Люди должны помогать себе сами.

С этими словами я сунул руку в пылающий свет, в стену между мирами: нашим, плотным и телесным, с кровью, железом и небом, и миром Эзабет, сотканным из света и магии, снов и духов. Мужчина из плоти и крови не может войти в мир света, ушедшая в него женщина не может вернуться. Но я насквозь пропитался ядом Морока и его магией, страшным порождением Вороньей лапы, крошечная часть его силы вошла в меня, ее будто гвоздями вколотило в мои кости и мозг. Я перестал быть человеком, но не сделался духом, я умалился и возвысился – и накаленное отчаянием колдовство во мне пробило дорогу между мирами.

Наши пальцы соприкоснулись.

Раздался оглушительный рев и грохот, словно в один миг обвалились все на свете соборы и империи, и рассыпались самые законы мироздания, вытесанные на костях земли.

У Тьерро кончился фос, а призрак по-прежнему сиял свирепым золотым огнем. В глазах Эзабет была боль – но и несказанное, неописуемое торжество. Свет облекался в плоть!

Саравор-Тьерро отшатнулся, осел на пол. Он швырнул в меня все без остатка, но Эзабет с легкостью поглотила его чары и мощь.

– Не может быть, – простонал он. – Она же ноль, пустышка. Ты ведь сам сказал! Она всего лишь мертвый спиннер.