Эд Макдональд - Знак ворона [litres]

– Они никчемные, как и их пукалки, – прохрипел ворон. – Те взрываются, перебили массу своего же народу. Кошмар. Лучшие люди генерала Коски медленно отступают к Цитадели, но Свидетель Валенсия собрала на площади у Шпиля несколько тысяч орденских фанатиков и приготовилась героически умирать.

Надо же, взорвались и перебили, и потому кошмар. Эх, мало ты, ворон, повидал.

– Орденские вояки у Шпиля, потому что на Шпиле сейчас Саравор, – указал я. – Ему нужно открыть Око именно там.

– Тогда пойдем туда и убьем его, – заметил Дантри, приковылявший в комнату на костылях.

Он страшно выглядел и смердел гнилью.

– Даже если пробиться через солдат, Саравора не возьмешь просто так.

– Его и не потребуется убивать, – указала Амайра. – Чтобы обезвредить дракона, достаточно подрезать ему крылья.

– Ты это о чем? – осведомился я.

– О «талантах» в Шпиле. О тех, кто там прядет свет. Если они не смогут прясть, Саравор не получит энергии.

Повисло молчание.

– …В смысле, ты предлагаешь убить «талантов»? – осведомился я.

Амайра дерзко уставилась на меня. Ворон радостно прокаркал, что она права. Я посмотрел на Малдона, на Дантри. Дантри обреченно пожал плечами – мол, а что еще? Валия молчала. Она едва держалась на ногах, но по-прежнему тщательно проверяла наш небогатый арсенал: остро ли лезвие, заряжены ли пистолеты. Пусть работы всего на пшик – но ведь ее надо сделать. Ох, Валия…

– Даже если бы у меня было оружие, чтобы туда пробиться…

– У тебя есть оружие, – перебил Глек.

– Даже если так, мы опоздали, – указал я. – Они плетут свет уже многие часы. Запаса хватит. Амайра, нам не стоит опускаться до того, что сделал бы Саравор.

– Ну ладно, не надо «талантов». Как насчет сломать механизмы? – сказала Амайра.

– Да, Железное Солнце, – подтвердил Дантри. – Энергия хранится там. Нужно уничтожить хранилище прежде, чем Саравор использует ее.

– И как мне это сделать?

– Я могу соорудить фос-гранату, – предложил Малдон. – Может, и сработает. Я использовал такую, когда в мой подвал явились гости. В Железное Солнце течет чертова уйма силы. Чтобы взорвать все, много не надо.

– Из чего ты ее соорудишь? – осведомился я.

– Из канистры. Дело на несколько минут.

– Отлично. У меня их целая груда. Они в сумках на коне. Но мне еще нужно пробиться через солдат.

Малдон ухмыльнулся так безмятежно, с такой радостной простодушной жестокостью, что мне сразу подумалось: слишком он долго пробыл в «малышах».

Потом он тряхнул головой и захохотал.

Чтобы подготовиться, нам потребовался почти час. Малдон долго подкручивал болты и гайки. Старые парадные доспехи несколько лет пылились у меня дома. Я и не планировал хоть когда-нибудь надеть их. Они сейчас только для парадов. Но их старая сталь отменного качества, сами по себе доспехи – шедевр. Правда, Малдон сделал их совершенно неподъемными – они стали весить больше меня – и прикрутил к заднице канистры с фосом. Таскать подобное на себе было бы немыслимо, но Глек устроил какие-то шарниры на суставах, цилиндры со штоками и прочие хитрости, отчего эта непомерная груда металла все-таки могла двигаться со мной внутри. Когда я поднял руку, отчетливо зашипело – фос помогал шевелиться.

Я попробовал двинуться и так, и сяк, и в конце концов заключил:

– Не могу я в ней нормально ходить, и драться тоже. Слишком тяжело.

– Ну да, – подтвердил Малдон, и они вместе с Дантри прикрутили мне на голову шлем.

Чертова глухая штука с крошечной прорезью для глаз, и намертво прикреплена к нагрудной пластине, будто в турнирных доспехах. Я глухие шлемы ненавижу. В них жарко, кожаная подкладка глушит звуки, ни черта не видать. Никакого бокового зрения, хочешь глянуть направо или налево – поворачивайся всем телом.

– Но эти доспехи не для того, чтобы ты лез драться врукопашную, – добавил Глек. – Они защитят тебя, только и всего. Кстати, я добавил на них контуры, излучающие слабое отталкивающее поле. Так что постарайся раньше времени не трогать вот этот рычаг. Если дернешь за него, болты выскочат, доспехи развалятся, и ты станешь открытой мишенью – чего лично я бы не рекомендовал.

Затем Малдон понес что-то непонятное про магнетизм, точки перкуссии и парадокс отдачи.

Захлопали крылья, и явился ворон. Скотина уселась прямо мне на макушку. И головы ведь не повернуть, чтобы стряхнуть ублюдка.

– Железное Солнце зарядится через час, а солдаты Давандейн только что прорвали баррикаду на Тайм-стрит, – доложила фальшивая птица.

– Прорыв сдержали? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Не-а, – радостно прокаркал ворон.

Лязгая, я взобрался на повозку, на которой Малдон привез свое творение. Не хватало еще ковылять в скорлупе до самого Шпиля. Валия протянула мне пару пистолетов, потом глянула на машину Малдона, сунула пистолеты себе за пояс и приложила ладонь к моему забралу.

– Рихальт, крепись. Теперь все зависит только от тебя. Попытайся вернуться живым.

Я поднял забрало и понаблюдал за тем, как она торопливо идет через двор.

– Я хочу с вами. Я помогу, – сказала Амайра.

– Оставайся с Валией и спрячься хорошенько. Если я не вернусь…

– Вы вернетесь. Обязательно.

– Хорошо. Я вернусь, – пообещал я, опустил забрало и отвернулся.

Дантри уселся на козлы, Малдон – рядом со мной, подвинчивать болты и гайки, проверять механизмы на суставах. Мы ехали молча – а о чем тут еще говорить?

Само собой, они боялись за меня. А мой страх сгорел где-то в Мороке, в пламени Эзабет, под светострелами солдат Терро. Я всерьез собрался надрать Саравору задницу. Дьяволы или не дьяволы, Глубинные ли короли или Безымянные, плевать. «Черные крылья» идут платить по счетам.

Пик Шпиля светился в пурпурном небе. То, что я собираюсь сделать, на руку Саравору. Что ж, будем надеяться на то, что ему пока еще мало душ.

Саравор разместил у Шпиля своих самых доверенных бойцов. Они разобрали дома на узких улочках вокруг, оставили только подход со стороны Рейн-бульвара. Солдаты были в стальных кирасах поверх желтых камзолов, на стальных касках желтые капюшоны. Эти ублюдки стояли плотными рядами, сотни и тысячи марионеток с мушкетами и алебардами на плечах. Тут уж никакого святого оружия и молитв. Все под прямым контролем Саравора: безмолвные, бесстрастные, с остекленелыми глазами, ставшие прямым продолжение колдовской воли украденные души, готовые броситься в топку ради амбиций своего хозяина. Молилась лишь Свидетель Валентия, отчего-то безразличная к молчанию своего стада и полному равнодушию на лицах солдат-марионеток. Хотя лица могли быть на самом деле не их.

Я стащился с повозки, тяжко лязгнул о мостовую. Под ступнями раскрошилась брусчатка. Затем я поднял с повозки малдонову машину. Без помощи механизмов я бы не смог ее даже сдвинуть. Заработали шарниры на фосе, цилиндры выпустили завитки светящегося дыма – отработанного света. Под шипение приводов я шагнул вперед, тяжко припечатал стопой камень.