Юлия Ляпина - Фея страшных снов [СИ litres]

– Преподаю этикет, – пожала плечами Александрина, скрывая за небрежными жестами все еще дрожащие руки. Она хорошо помнила, что даже наставнице нельзя выдавать истинные причины ее службы. – Думаю, Ее Величество была права, этим юношам очень не хватает общения с женщинами. Они отлично знают военную субординацию, выполняют команды и приказы, но совершенно неопытны в написании писем, не умеют делать комплименты и, порой, напоминают плохо дрессированных медведей, вставших на задние лапы.

Директриса негромко рассмеялась и призналась:

– Ах, Александрина, как мне тебя не хватает! Наши чопорные дамы совершенно не умеют посмеяться над собой.

– Я тоже очень скучаю по Школе, – улыбнулась девушка, отпивая глоточек чая, – в Корпусе не с кем обсудить ни вышивку, ни модную шляпку.

Как ни странно, это была чистая правда. В женском окружении разговоры о нитках и лентах казались ежедневной рутиной, набившей оскомину болтовней, а вот лишившись этого фона, Лина вдруг очень остро ощутила, как ей не хватает простой возможности сравнить в беседе парчу и аксамит, побранить дурное качество новых лент или похвалить вышивку на чужом платье.

Госпожа Мафалда недоверчиво покачала головой и уделила внимание большому выбору пирожных:

– Пожалуй, стоит отметить нашу встречу чем-нибудь новеньким, – решила она, выбирая корзиночку с фруктами и незнакомые Лине шарики в ярко-желтой посыпке.

Официантка моментально подала тарелочки со сладостями, десертную вилочку и чайник ароматного чая. Дамы, не сговариваясь, воздали должное сладостям и напитку, и только когда у феи перестали трястись руки, перешли к цели встречи.

– Госпожа Мафалда, расскажите, как Вам пришло в голову поискать дневники моего прапрадеда в столичной библиотеке? – вежливо спросила Александрина.

– О, это просто, моя дорогая. В нашей Школе, если помнишь, хранятся Большие книги дворянства за последние, уж я не знаю сколько, десятков лет. Я попросила госпожу Друзиллу, заведующую читальным залом, отыскать в них все, что касается твоей семьи. Она очень ответственно отнеслась к этому заданию, разложила книги по годам, отметила нужные страницы закладками, в общем, выполнила работу безупречно, как обычно.

Лина кивнула. Госпожа Друзилла, библиотекарь, очень любила книги, а еще обладала феноменальной памятью и умением держать язык за зубами. Благодаря этой достойной даме, считающей, что лишних знаний не бывает, в чопорной школьной библиотеке пряталась полочка сентиментальных романов, тщательно укрытая толстенными томами энциклопедий. Недорогие книги в ярких обложках покупались девочками на карманные деньги или тайком привозились с каникул. Тайна полки передавалась от выпуска к выпуску, уже Свет знает, сколько лет.

– Я просмотрела все, что писали о твоих предках, и примерно вычислила, когда в семье появилось проклятие.

– Как это можно узнать? – поразилась Лина.

– Очень просто, – улыбка директрисы стала снисходительной. – Именно после смерти твоего прапрадеда один ребенок в семье уходил в монастырь, или уезжал в другую страну в очень раннем возрасте.

– Причины могут быть разными, – пожала плечами девушка.

– В шестнадцать лет, – с намеком сказала госпожа Мафалда.

– Но почему дневник оказался в библиотеке? – нахмурилась Александрина.

– Твой предок служил здесь, в столице, в канцелярии одного из министерств. Его бумаги по закону полагалось сдать в архив и не публиковать тридцать лет. После часть их передали в дворянское отделение, а спустя еще сто лет, все это стало историей и переместилось в библиотеку.

– Долгий путь, – растеряно пробормотала девушка, – и мой пра-пра, действительно, знал, как снять проклятие?

– Думаю, тебе стоит самой прочесть его записи, – легкомысленно сказала госпожа Мафалда, – все семь тетрадей лежат у меня в кабинете…

– Семь тетрадей? – поразилась Александрина.

– Этот старомодный почерк, такой размашистый, – невозмутимо ответила директриса.

– Но я не могу приехать в Школу! – отчаянно звякнула ложечкой девушка, – в Корпусе считают, что я из провинции, а в Школе думают, что я уехала на службу в другой пансион. Если меня заметят, будут неприятные расспросы. Не хочу, чтобы все знали, что меня устраивала на работу тайная служба.

– Значит, придется подождать, – пожала плечами директриса и невозмутимо занялась своим пирожным. – Впрочем, – раздумчиво сказала она через несколько минут, – я могла бы передать тебе дневники со слугами, но там магическая охранка, которая требует перехода из рук в руки… Тетради не позволят себя открыть. Мы можем встретиться, не вызывая подозрений на каком-нибудь общем мероприятии, – предложила госпожа Мафалда. – Следующий бал будет проходить в Школе… Ах, да, он будет только осенью, впереди – выпускной…

Александрина вдруг явно увидела к чему ее подталкивают: ну, конечно же! Назначить встречу на пикнике! Наверняка, учениц Школы тоже пригласят на это мероприятие! Или сама директриса сможет приехать в поместье, ведь летние «дачи» аристократов находятся поблизости от резиденции Наследника. Оживившись, она начала говорить:

– Ах, госпожа директриса, да ведь скоро пикник в честь дня рождения наследной принцессы! Если Вас не затруднит взять эти тетради с собой…

Речь лилась гладко, а глаза подмечали довольно искривившиеся губы покровительницы, болезненно-возбужденный блеск ее глаз, лёгкое подрагивание пальцев, выдающее нетерпение… Если бы не стресс от падения вывески, взвинтивший чувствительность, она бы не обратила внимания на эти признаки. Ее волновали бы только дневники предка, да одобрение наставницы.

Когда хозяйка чайной второй раз сменила чайник, госпожа Мафалда позволила себя уговорить и пообещала привезти тетради на пикник. Лина расцвела, рассыпалась в благодарностях, обратилась за советом по поводу следующих занятий, но директриса довольно резко прервала ее:

– Александрина, ты была лучшей ученицей на курсе, а теперь уже вполне опытная наставница, справишься сама, а мне уже пора в Школу!

Девушка вежливо встала, провожая наставницу, потом попросила хозяйку чайной упаковать в корзинку дюжину пирожных и неторопливо двинулась к зданию Корпуса. Ей было, о чем подумать.

На принца было совершено покушение. Совершенно обыденно, незаметно, и потому оно практически удалось. Лорд Кавендиш узнал обо всем от лакея, которого Наследник вызвал, чтобы принести полотенце и лед перед заседанием. Советник, игнорируя возмущение стражи, вошел в кабинет, и внимательно осмотрел шишку на сиятельной голове. Особенного внимания удостоилась длинная царапина, которая тянулась ниже.

– Кто это был, Ваше Высочество? – спросил он, принимая у слуги компресс и прикладывая его к нужному месту.