Александра Лисина - Право сильнейшего [publisher: ИДДК]

Проще говоря, этой ночью он пытался меня убить. И, видимо, его не смущало ни мое прошлое, ни громкий титул, ни даже близкое присутствие Фантомов, четверо из которых, между прочим, являлись чистокровными скаронами и весьма трепетно относились к такому понятию, как кровная месть. Однако его величество, наверное, решил, что игра стоит свеч. Или же знал что-то такое, что могло отвести от него все подозрения. Хотя, конечно, мне нелегко думать, что он оказался настолько мстительным, мелочным и до отвращения последовательным типом, для которого личная обида стала поводом для этого отвратительного поступка, едва не стоившего мне жизни.

Словом, все плохо.

И со мной все было плохо тоже. Я была измотана, измучена собственными сомнениями и недавними событиями. Я больше суток не спала. И я за один единственный, крайне короткий вечер и жалкую часть ночи получила столько болезненных ударов от судьбы, что едва держалась на ногах. Меня буквально забили в партере. Обманули, разочаровали, едва не убили. Честное слово, я находилась почти на грани. И реально стояла в одном-единственном шаге от того, чтобы сойти с ума.

Поэтому мне срочно требовался отдых. Мне надо было куда-то забиться хотя бы на несколько часов. Следовало как-то приглушить взбудораженные чувства. Забыться. Провалиться в небытие. Срочно выстроить хоть какую-то защиту от раздирающих надвое воспоминаний. И мне очень нужно было хорошее убежище. Такое, чтобы там меня не достали ни звери, ни люди, ни друзья, ни враги… никто. Даже собственная память. Я была форменным образом на взводе. Напоминала сама себе взведенный курок пистолета или туго натянутую тетиву арбалета. Всего один единственный звук или не вовремя произнесенное слово, и тут же прозвучит выстрел. Всего один шаг, и тетива с тихим звоном порвется.

Я действительно качалась сейчас в опасной близости от безумия.

И, наверное, только этим можно было объяснить мой следующий приказ:

– Веди меня в свое логово!

А также то, что когда кахгар послушно встал и, пройдя несколько шагов, указал носом на зияющую в земле дыру, я без колебаний прыгнула внутрь. После чего проследила за тем, как за спиной, благодаря усилиям задних лап Твари, наглухо засыпается широкий проход, осознала, что нахожусь в идеальной ловушке, и с внезапным облегчением осознала, что лучшего убежища просто не придумаешь.

Надо сказать, спала я в этот день много, долго и удивительно крепко, несмотря на особенности своего местоположения, опасных соседей и вконец расстроенные нервы. Как только добралась до первого попавшегося ответвления от основного прохода, так и рухнула на обнаружившуюся там травяную подстилку, отрубившись мгновенно и так качественно, как уже давно не бывало.

Сколько проспала, не знаю – под землей нет часов и нет смены дня и ночи, чтобы хотя бы примерно определить сроки. Но думаю, что часиков шесть точно. Если не побольше. А когда проснулась и вспомнила прошедшую ночь, то была сильно удивлена собственным благополучным пробуждением, низким земляным потолком, из которого торчали какие-то узловатые корни, а также тем, что за время сна у меня, оказывается, появились соседи.

Наверное, кто-нибудь другой на моем месте, внезапно обнаружив себя лежащим между двух массивных туш, лишился бы чувств. Кто-то, быть может, перекрестился бы и трижды сплюнул через левое плечо. Кто-то решил бы, что сошел с ума. А кто-то даже потянулся бы к оружию и принялся за благое дело очищения этого мира от злобной нежити. Я же просто удивилась. Причем довольно вяло. Всего лишь отметила тот факт, что у кахгара в логове есть еще и самка, а потом снова откинулась навзничь, отпихнула подальше тяжелую когтистую лапу и, заложив руки за голову, принялась неторопливо размышлять.

То, что я живая и уже не сплю, было ясно даже дураку.

То, что на меня никто не покушается, было странно, но вполне объяснимо – работал храмовый амулет.

То, что самка кахгара тоже его чувствовала, вообще не вызывало вопросов.

Но вот то, что она так самозабвенно сопит мне в подмышку, уже интересно.

Скосив глаза на зубастую морду, почти касающуюся носом моей окровавленной одежды, я убедилась, что Тварь действительно спит, и озадаченно нахмурила брови.

Странно. Непонятно. Но обнадеживает.

Второй факт – я не просто нахожусь в логове кахгара, но еще и заметно восстановилась. Безумной слабости больше нет. Руки-ноги не дрожат. Я могу спокойно сесть, встать и даже походить… в чем немедленно и убедилась… и никто при этом не чинит мне препятствий и даже ухом не ведет, как будто так и надо. Более того, мой человеческий запах не производит на нежить ровным счетом никакого впечатления. Даже, я бы сказала, наоборот – вон, какая блаженная морда стала у самки, когда я, поднимаясь, ненароком толкнула ее локтем. Даже на спину повернулась, зараза такая, охотно подставляя закрытое толстым панцирем пузо.

Другая непонятная вещь: общеизвестно, что Твари ВОНЯЮТ. Хоть живые, хоть мертвые. В смысле, полуживые и окончательно дохлые. А эти…

Я недоуменно принюхалась.

…Почти не пахнут. Ну, мертвечиной не пахнут точно, хотя сильный запах дикого зверя все же присутствует. Хотя оно и понятно – две таких громадины наверняка испаряют какие-то пахучие молекулы. То ли пот, то ли феромоны, то ли еще какую-то гадость. Но тогда я не понимаю, в чем дело, и не могу объяснить разницу между этими Тварями и теми, которые обитали в Хароне.

Они что, какие-то другие? С ними что-то не так? Болеют? Маскируются? Водят меня за нос? Или, может, у меня появились проблемы с нюхом? Этой ночью из меня так лило, что рецепторы могли атрофироваться или вообще исчезнуть… ну да, только в таком случае я не должна чувствовать вообще ничего. А я прекрасно дышу, ощущаю ароматы двух крупных зверей, могу точно сказать, в какой стороне у них туалет. И вообще, много чего замечаю. Даже вижу, что с другой стороны ко мне потихоньку подбираются два крохотных лысых комочка, тыкающихся еще слепыми мордами то в мамку, то в мой сапог и явно отыскивающих титьку.

Так. У меня, кажется, снова начались глюки.

В полной уверенности, что брежу, я присела на корточки и протянула руку, но новорожденные кахгары, едва достигающие размеров взрослой кошки, были вполне осязаемыми. Одного я даже взяла с земли и осторожно погладила, услышав в ответ тихое урчание и почувствовав, как мой палец требовательно обхватили губами.

Ага. Думает, что мамка – это я. Ну-ну.

Пока отложив мысль о бреде в сторону, я повернулась, одновременно отыскивая глазами то место на животе у мамаши, где могли бы быть соски, но, наткнувшись на ее внимательный, не по-звериному разумный взгляд, невольно замерла. Проснувшаяся от писка детеныша самка смотрела на меня почти в упор, но при этом удивительно спокойно. Сбежать от нее не было никаких шансов. Сражаться в такой тесноте нереально. Убеждать, что мелкого никто не желал обидеть, бесполезно. Но… она не выглядела злой или раздраженной. Просто ждала, что будет дальше. Поэтому, спустя пару мгновений я нервно хмыкнула и кивнула на малыша.