Тэд Уильямс - Империя травы. Том 2 [litres]

– Да, но там никого не оказалось – ни Друсиса, ни вообще кого бы то ни было. Стражники могут подтвердить мои слова.

«Конечно, они подтвердят, – подумала Мириамель. – Но они поступили бы так же, если бы помогали тебе убить собственного брата».

И все же на данном этапе Мириамель склонялась к тому, что Салюсер говорит правду. И не только из-за его искреннего изумления, когда герцог вернулся во дворец и узнал печальную новость; если его покрасневшие глаза и полное удивления негодование были игрой, герцог являлся одним из самых одаренных актеров из всех, что ей доводилось встречать.

– Я вошел первым, точнее за одним из солдат, естественно. Я не знаю, бывали ли вы в усыпальнице Бенедривин, ваше величество, но она очень большая, настоящие катакомбы. Мы обнаружили, что никто нас там не ждет, кроме мертвецов. – Он снова замолчал, встревоженный собственными словами. Его рот перекосился, возможно, от гнева или скорбных чувств, но он отбросил их и продолжал: – Два других стража, ужасные болваны, последовали за нами, чтобы помочь в поисках. Пока мы ходили по склепу, кто-то запер тяжелую дверь, но мы этого даже не слышали. И поняли, что случилось, только после того, как попытались выйти.

– Значит, пока мы ждали вас в Зале Доминиата, вы находились в склепе? До тех пор пока не появились здесь?

– Да, и пусть Святой Эйдон уничтожит меня на месте, если я произнес хотя бы одно слово лжи. В конце концов нам удалось открыть дверь. Кто-то подпер ее куском дерева, который взяли из парников, расположенных на склоне над мавзолеем. Я вернулся и обнаружил это… безумие.

Наконец, словно опустошив себя, точно грозовая туча, Салюсер упал в кресло рядом с женой. Она сжала его руку, он попытался высвободиться, но Кантия не позволила. «У нее лицо, – подумала Мириамель, – как у женщины, которая не в силах вырваться из кошмара».

Мири и сама испытывала похожие чувства.

– И, пока вы были заперты в гробнице, Друсиса убили в собственной часовне, – сказала королева. – Один человек не мог успеть в оба места одновременно – поместье Ингадарин находится слишком далеко, чтобы кто-то, даже верхом, сумел сделать и то и другое. Если все, что вы нам рассказали, правда, Салюсер, значит, имеет место заговор.

– Конечно, я сказал правду!

– Я не говорила, что вы лжете, ваша светлость. Успокойтесь. Я лишь хотела сказать, что ваши воспоминания о времени и обстоятельствах могли быть не совсем точными. – Мириамель окинула взглядом присутствующих. Все выглядели, как и положено невинным людям, – казались напуганными, но были полны решимости справиться со своим страхом. Королева посмотрела на Кантию, продолжавшую упрямо сжимать руку мужа. – Герцогиня, я повторяю еще раз: вы должны немедленно взять детей и покинуть город.

Кантия была поражена.

– Я не поеду в Домос Бенидриан и не оставлю мужа одного. Мое место рядом с ним. Ведь я не просто его жена, я еще и герцогиня!

– А ваши дети – наследники, – сказал Энваллис. – Королева права, мадам. Кто знает, что может произойти, если Далло заставит своих сторонников забыть про здравый смысл?

– Вы действительно считаете, что Кантии следует уехать? – Салюсер казался сбитым с толку, словно только сейчас осознал серьезность положения. – Как я смогу ее защитить в Домосе Бенидриане? Там всего несколько дюжин солдат. – А в Санцеллане их сотни.

– Я не имела в виду ваш городской дом, – сказала Мириамель. – Он находится слишком близко от очага волнений, и его совсем непросто защищать. Нет, я считаю, что ваша жена и дети должны уехать как можно дальше. Ардивалис на севере является сердцем владений Бенидривинов. Отправьте вашу семью туда.

– Нет! – сказала Кантия. – Я не поеду! Даже Верховный Престол не может заставить меня покинуть мужа.

– В таком случае ты очень глупа, – сказала Мириамель, и ее резкие слова потрясли собравшихся. – Как и твой муж, если он позволит тебе убедить себя. – Она посмотрела на герцога. – Неужели вы не видите, что это не случайное нападение, а план, задуманный и исполненный несколькими людьми. Мы не знаем, кто захотел убить Друсиса – пока не знаем, – а потом устроил все так, словно в его смерти виновны вы, но два события, вне всякого сомнения, являлись частью одного большого заговора. И до тех пор, пока вы будете оставаться здесь с детьми, под угрозой не только ваш титул герцога, но и выживание всего вашего дома.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы не знаем, кто убийца? – резко сказал Салюсер. – Как вы можете называть меня глупцом, а потом делать вид, что вам неочевидно, кто стоит за тем, что произошло? Далло! Далло Ингадарис, толстый паук!

– Может быть, – ответила Мири. – Но Друсис женился на племяннице Далло всего полтора месяца назад. Далло не стал бы рисковать и ставить под угрозу свой лучший шанс на герцогство.

– Но, ваше величество, – сказал виконт Матре, – кому еще выгодна смерть графа Друсиса?

– Возможно, многим, – Мириамель покачала головой, на нее вдруг навалилась усталость, ей захотелось встать и уйти в свою спальню. Она представила здесь мужа – любимого Саймона, который мог не знать ответов ни на один из вопросов, но успокоил бы ее одним лишь фактом своего присутствия, пока она пыталась бы разобраться в том, что тут происходит. – И это лишь одна из загадок, которую мы должны решить. Герцогиня Кантия, возможно, я могла бы заставить вас уехать из города против вашей воли, но у меня нет такого желания. Прежде всего, я ваш друг. И ради ваших детей, ради юного Бласиса и маленькой Серасины я прошу вас меня послушать.

Кантия ничего не ответила, лишь бросила на королеву гордый взгляд, хотя ее глаза стали влажными от слез.

– Позаботьтесь о том, чтобы за оборону дворца отвечали офицеры, которым вы доверяете, ваша светлость, – сказала Мири герцогу. – И, ради любви к Элизии, Божьей матери, скажите им, чтобы не применяли силу против народа, если только им не придется защищать собственную жизнь! Наббан полон диких слухов и разгневанных граждан – но в нем много напуганных людей, не понимающих, что происходит и почему тридцать лет мира внезапно закончились. Я сомневаюсь, что кто-то из нас сумеет уснуть сегодня ночью из-за волнений и убийства графа, но это лишь еще одна причина, чтобы Санцеллан Маистревис постарался не усугубить ситуацию. Может произойти все, что угодно, но давайте не будем поджигать собственную крышу.

« Девятнадцатый день анитула, год 1201 от основания

Мой дорогой лорд Тиамак,

Я приветствую вас и верю, что вы все еще находитесь под любовной защитой Бога. У меня для вас поразительная новость. Я нашел живую леди Файеру!

Я не стану задерживать вас рассказами о бесконечных проблемах с Мади и его жутким потомством, маленькими преступниками, разоряющими меня, – из-за них мне дважды пришлось покинуть гостиницы, потому что владельцы вызывали нас в суд. Теперь мне остается лишь попросить вас прислать мне приличную сумму денег, не менее двух золотых владельцу таверны под названием «Ли Кампино», как только вы получите это письмо, или я проведу остаток своих дней в Пердруине, в одной из тюрем графини Иссолы.