Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

– Именно этого ты и хочешь. Тебе не терпится упасть ему в ноги в ожидании новой команды, как дрессированной собачонке.

– Я тебе не собачонка.

– Разве? – Чахан повысил голос. – Разве ты возражала, когда тебя отстранили от командования? А может, ты даже обрадовалась? Ты терпеть не можешь отдавать приказы, зато обожаешь их получать. Спирцы, как никто другой, умеют быть рабами, но я и не представлял, что тебе это доставляет удовольствие.

– Я никогда не была рабыней, – окрысилась Рин.

– Еще как была, просто сама этого не осознавала. Ты склоняешься перед любым, кто готов тебе приказывать. Алтан дергал тебя за ниточки, играл с тобой, как на лютне, всего-то нужно было найти правильные слова, внушить, что он тебя любит, и ты побежала за ним в Чулуу-Корих, как последняя идиотка.

– Заткнись, – еле слышно произнесла она.

Но теперь Рин поняла, в чем дело. Совсем не в Вайшре. И не в Республике. Все дело в Алтане. Через много месяцев, после всего, через что они прошли, – дело по-прежнему только в Алтане.

Ладно, если Чахан хочет драки, он ее получит. Сам напросился.

– Можно подумать, ты его не боготворил, – прошипела она. – Это ведь не я сходила по нему с ума. Ты бы сделал все, о чем он попросит.

– Но я не поехал с ним в Чулуу-Корих. В отличие от тебя.

– И ты меня в этом винишь?

Рин понимала, к чему все идет. Теперь поняла – все эти месяцы у Чахана не хватало смелости сказать ей в лицо, что он винит ее в смерти Алтана.

Неудивительно, что он ее ненавидит.

Кара положила ладонь на плечо брата.

– Не надо, Чахан.

Чахан стряхнул ее руку.

– Кое-кто выпустил Фейлена на свободу. Кое-кто допустил, чтобы Алтана схватили. И это не я.

– И кое-кто сказал ему, где находится Чулуу-Корих, – выкрикнула Рин. – Зачем? Зачем ты это сделал? Ты же знал, что там происходит!

– Потому что Алтан решил, будто сможет собрать армию, – громко, но бесстрастно ответил Чахан. – Потому что Алтан вообразил, будто сумеет переломить ход истории, заданный Красным императором, и вернуть мир в те времена, когда Спир был свободен, а шаманы находились на пике могущества. Потому что эта мечта была настолько прекрасна, что даже я в нее поверил. Но я остановился. Понял, что он сходит с ума, что-то в нем надломилось, и этот путь приведет его к смерти. А ты – другое дело. Ты последовала за ним до самого конца. Позволила мугенцам схватить его на той горе, позволила ему погибнуть на пирсе.

Сердце Рин скрутило чувство вины, кошмарной и сокрушительной. Рин нечего было ответить. Чахан прав, она это знала, просто не хотела признавать.

Он склонил голову набок.

– Думаешь, он бы влюбился в тебя, если бы ты просто выполнила все его просьбы?

– Заткнись.

На его лице отразилась злоба.

– Ты поэтому влюблена в Вайшру? Решила, что он заменит Алтана?

Рин врезала ему кулаком в челюсть.

Хруст костяшек о кость доставил ей такое удовольствие, что она даже не почувствовала, как зубы Чахана содрали кожу. Рин явно что-то ему сломала, и это было чудесно. Чахан завалился навзничь, как соломенное чучело. Рин бросилась вперед, чтобы стиснуть его горло, но Катай обхватил ее сзади.

Молотя руками по воздуху, Рин попыталась вырваться.

– Отпусти!

Но хватка лишь стала крепче.

– Успокойся.

Чахан сел и выплюнул сломанный зуб.

– А она еще утверждает, что не собака.

Рин снова набросилась на него, но Катай ее оттащил.

– Отпусти!

– Хватит, Рин…

– Я убью его!

– Нет, не убьешь, – рявкнул Катай, толкнул Рин на колени и заломил ей руки за спину. А потом ткнул пальцем в сторону Чахана. – А ты – заткнись! Немедленно прекратите, вы оба! Мы одни, на вражеской территории. Разделимся – и погибнем.

Рин попыталась вырваться.

– Отпусти, и я его…

– Ой, да брось, пускай попробует, – сказал Чахан. – Спирка, которая не может вызвать огонь. Боюсь, боюсь.

– Но твою тощую цыплячью шею я все-таки сломать могу, – огрызнулась Рин.

– Заткнись уже! – шикнул Катай.

– С чего бы это? – осклабился Чахан. – Потому что она вот-вот расплачется?

– Нет. – Катай мотнул головой в сторону леса. – Потому что мы не одни.

Из леса выехали всадники в капюшонах. Они сидели на огромных боевых конях, таких здоровенных лошадей Рин видела впервые в жизни. Одежду всадников она не опознала. Не зеленый цвет ополчения, а меха и кожа, но дружелюбными всадники не выглядели. Они прицелились из луков, так туго натянув тетивы, что с такого расстояния стрелы наверняка проткнули бы тела насквозь и вылетели с другой стороны.

Рин медленно поднялась и потянулась за трезубцем. Но Чахан схватил ее за руку.

– Лучше сдаться, – прошептал он.

– Зачем?

– Уж поверь.

Рин выдернула руку.

– Это навряд ли.

Но хотя она и сжала в руке трезубец, Рин знала, что они в ловушке. С такого расстояния от смертоносных стрел из длинных луков не увернешься.

Со стороны реки послышался шорох. Гесперианцы увидели всадников. И попытались сбежать.

Всадники развернулись и выпустили стрелы в сторону опушки. Те вошли в снег с влажными шлепками. Рин увидела, как Аугус упал с исказившимся от боли лицом, вцепившись в древко с оперением, торчащее из левого плеча.

Но всадники не собирались никого убивать. Основная часть стрел вонзилась в почву под ногами миссионеров, задев лишь нескольких гесперианцев. Остальные упали от ужаса. Они сгрудились в кучу и подняли руки, так и не пустив в ход аркебузы.

Два всадника спешились и вырвали оружие из дрожащих рук миссионеров. Те не сопротивлялись.

Мозг Рин лихорадочно работал. Она смотрела на эту сцену и пыталась придумать выход из положения. Если они с Катаем добегут до берега, течение отнесет их вниз по реке – возможно, опередив лошадей. А если задержать дыхание и нырнуть поглубже, они скроются от стрел. Но как добраться до воды, прежде чем всадники выстрелят? Глаза Рин обшаривали поляну…

«Руки вверх!»

Никто не произнес приказ, но Рин его слышала – резкая команда громко отдалась в голове.

Мимо просвистела стрела-предупреждение, почти вплотную к виску. Рин пригнулась и швырнула в нападавших комом земли. Если удастся их отвлечь, хотя бы на несколько секунд…

Всадники снова нацелили луки на нее.

– Не надо!

Чахан выбежал прямо перед лошадьми, размахивая руками над головой.

Над поляной раскатился эхом глухой звон гонга, такой громкий, что у Рин загудело в висках.

Перед ее мысленным взором пронеслась вереница образов, врезавшись из чужого разума. Она увидела себя стоящей на коленях и с поднятыми руками. Утыканной стрелами и истекающей кровью. Вокруг расстилался головокружительный пейзаж – широкая степь, пустынные дюны… И раздавался топот многочисленных ног, все обратились в паническое бегство от рыщущих всадников, стремящихся к разрушению…