Кристал Смит - Кровоцвет [litres]

Кейт мягко положила ладонь на мою руку.

– Как ужасно стать свидетельницей такого зрелища.

– Я никогда не видела, чтобы эта фраза упоминалась в рукописях Аклевы или в книгах заклинаний. Я слышала ее только в Ренольте, и только из уст представителей Трибунала.

Ксан скептически спросил:

– Думаешь, это как-то связано с Трибуналом? Но ведь они не используют магию. Они ненавидят магию. Они хотят уничтожить ее. А этот человек стремится, напротив, выпустить ее, дать ей шанс распространиться в чудовищных масштабах.

– Возможно, ты прав, – сказала я. – Это была просто мысль. У нас так мало зацепок и так мало времени…

– Даже меньше, чем мы думали, – сказал Натаниэль.

– Что ты имеешь в виду?

– Лучше ты ей скажи, – обратился он к Ксану.

Я нахмурилась.

– Что он должен мне сказать?

Губы Ксана болезненно скривились.

– Король был очень недоволен тем, что его праздник прошлой ночью так грубо прервали. Неважно, что погибла девушка. – Ксан заерзал на стуле. – Он огорчился еще больше, узнав новость о заключенном, сбежавшем из висельной клетки. Поэтому он вознамерился поднять себе настроение единственным известным ему способом: окунувшись с головой в праздное времяпрепровождение. На этот раз он решил взять принца Конрада и принцессу Аврелию на большую охоту.

Я открыла рот от удивления.

– Растения гниют. Люди погибают. А он на охоту собрался?

– Обычно я радуюсь его охоте, – признался Ксан. – Когда он уезжает, он, по крайней мере, здесь никому не вредит. – Ксан старался не смотреть мне в глаза. – Но на этот раз он решил, что все лорды и леди должны отправиться с ним. Я в их числе.

– Все? И принц?

Ксан метнул взгляд на Кейт и Натаниэля и поспешно ответил:

– И он тоже.

– Ты это не серьезно, – сказала я. Я так и не смогла найти более подходящих слов. И добавила: – Когда?

– Мы уезжаем завтра. Перед закатом, – сказал Натаниэль.

– Ты тоже едешь?

Кейт безапелляционно заявила:

– Это я ему велела. – Между Кейт и Натаниэлем по-прежнему чувствовался холодок. Натаниэль ничего не сказал; он смотрел в другую сторону. – Он нужен Ксану, – коротко добавила она.

– Ты не можешь уехать, – холодно произнесла я. – Скажи Доналу, что ты не поедешь. Ты нужен нам здесь. Ты нужен мне.

Ксан прокашлялся.

– Может, поговорим с глазу на глаз? Выйдем на улицу?

Я последовала за ним, скрестив руки на груди.

На крыльце Ксан промолвил:

– Эмили, я понимаю, что сейчас не лучшее время, и я не надеюсь, что ты поймешь…

– Отлично. В этом ты прав. Я не понимаю .

– Это приказ моего короля.

– Твой король – беспомощный недоумок.

– И все же он продолжает оставаться королем.

– Неужели? Я думала, ты верен Аклеве.

– Так и есть. Поэтому и обязан следовать заветам действующего монарха.

Эхо голоса моего отца вторило моим мыслям: «Короли не правят, а служат. Не люди присягают нам в верности, а мы им».

– Черт возьми, Эмили. У меня нет выбора .

– Оглянись вокруг, Ксан. – Я указала на увядающий сад Кейт, в котором еще вчера цвели жизнерадостные желтые цветы. – Если повиноваться Доналу означает заставлять его народ страдать или подвергнуть его опасности, то у тебя есть только один выход.

– И какой же?

– Не повиноваться Доналу. Оказать сопротивление .

– Ты не понимаешь.

– Понимаю. Мы увязли по уши, а ты собираешься на увеселительную прогулку. Бежишь тогда, когда должен остаться и продолжить борьбу.

– Как делала ты с Трибуналом?

Я мрачно ответила:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Его лицо было в паре дюймов от моего:

– Ты тоже.

– Удачной охоты. – Я завершила разговор и ушла, громко хлопнув дверью.

Кейт занималась своими заказами, а я с головой погрузилась в книги, чтобы отвлечься и не обращать внимания на Натаниэля, который ходил взад-вперед по дому и собирал вещи для охоты. Я переворачивала страницы, но не вчитывалась в текст. Заметив, что Кейт то накладывает шов, то распарывает, я догадалась, что она взволнована не меньше моего.

Вскоре после полудня Натаниэль появился на пороге гостиной, с котомкой в руках.

– Я пошел, – сказал он. Его взгляд был прикован к стене, будто он обращался к ней, а не к нам.

Не дождавшись ответа Кейт, он подхватил свой мешок и направился к двери. Его широкие плечи были опущены немного ниже обычного.

Кейт отложила шитье и встала из-за стола.

– Подожди, – сказала она, обхватывая его огромную ладонь своей маленькой ручкой. – Будь осторожен.

Его лицо смягчилось.

– Я скоро вернусь.

Она кивнула и положила руку на живот.

– Мы будем ждать.

Отъезд Натаниэля сильно подорвал силы Кейт. Я со спокойным сердцем оставила ее одну дома лишь после того, как она пообещала попробовать уснуть. Она вытянула из меня такое же обещание, но я не собиралась его сдерживать. Я пыталась убедить себя, что, возможно, так даже лучше. Может быть, теперь, когда Ксан уехал, я смогу снова заняться решением своих проблем, не отвлекаясь на его задачи.

И первое, чем мне предстояло заняться, это припрятать сосуд с кровью Основателя. Торис раскрыл свои карты, когда моя угроза уничтожить флакон заставила его отступить. Я намекнула на то, что спрятала реликвию, заговорив ее, и именно этим я и собиралась заняться. В конце концов, лучше поздно, чем никогда.

Я подумала о полудюжине мест, куда можно было бы спрятать флакон, но ни одно из них не казалось мне подходящим. Одно было расположено слишком близко к дому Натаниэля и Кейт и вполне могло привести Ториса к ним. Другое казалось слишком ненадежным, его легко мог обнаружить любой прохожий. Закапывать флакон в землю тоже смысла не имело – вдруг ее разроет какой-нибудь зверь? Держать все время при себе… это неплохой вариант, но если Торис вздумает меня обыскать и обнаружит его, он убьет меня на месте.

Снова и снова ко мне возвращалась одна и та же мысль: Арен.

Она испугала Ториса в Черной Чаще. Ее башню защищал кровоцвет: никто, кому дорога жизнь, не пойдет через него по доброй воле. И чем лучше я разбиралась в магии, тем больше узнавала о ее потоках. Расположенная точно в центре города, эта башня служила якорем для проложенных в стене лей-линий. Меня к ней манило.

Затопленный канал почти высох через несколько дней после падения Высших Врат: потоп оставил после себя густой слой грязи и мусора. Я с трудом преодолела путь, несколько раз потеряв равновесие, и, добравшись до башни, начала подниматься по ступеням, уже промокшая до нитки и охваченная жалостью к себе.

Мне повезло найти кирпич, лежавший в кладке достаточно неплотно; я извлекла его и спрятала за ним флакон. Казалось, все сооружение продержалось до сих пор исключительно благодаря удаче или магии, или сочетанию того и другого. Выбранный мною кирпич находился на постаменте прямо под левой пяткой Арен. Я могла бы найти другой кирпич в кладке перед ней, но было как-то нечестно вынуждать ее смотреть на кровь убившего ее брата. Пузырек я не стала заколдовывать. Я устала, у меня болели руки (на них то и дело появлялись новые порезы, независимо от того, успевали ли к тому времени зажить старые), и я была уверена, что если начну колдовать, все пойдет наперекосяк, как всегда.