Александр Матюхин - Зеркальный лабиринт [сборник litres]

– У них, по замыслу режиссёра, любовь. А там, где у режиссёра есть замысел, логика молчит, – фыркнула Мирилл. – Вообще это называется стокгольмским синдромом. Сочувствие к угнетателю и всё такое.

Бриджит подобрала с пола коробку от кассеты и, вглядевшись в исполненное страданий лицо главной героини, вздохнула:

– Ну, я б тому, кто меня поугнетал, угнеталку потом бы отрезала.

– Я бы тоже, – легко согласилась Мирилл. – Не представляю, как можно любить того, кто тебя мучает.

– Н-да? – Бриджит кинула на неё странный взгляд. – Ты-то?

– А что?

Бриджит похмыкала, но так ничего определённого и не ответила.

Та метель была последней в затянувшемся зимнем марафоне. Потом Город точно опомнился – разогнал холодные циклоны, выкрутил солнце на максимум. Температура от нуля подскочила сразу до двадцати. От быстрого таяния снега Уотерс вышла из берегов, устроив форменный переполох в низинах, а ежевика расцвела на месяц раньше положенного срока, вскоре после яблонь и слив. Но настоящим сюрпризом стало нашествие бабочек – вместе с перелётными птицами в Город ворвались целые стаи данаид-монархов.

– А это не перебор? – спросила как-то Мирилл, почувствовав за плечом знакомое присутствие. Дело было уже глубокой ночью, на веранде; свихнувшиеся гортензии слепо тыкались в перила плотно сомкнутыми ещё гроздьями соцветий. Каждое утро Мирилл отпихивала их подальше, но за день они снова пробирались на веранду, втискивая побеги между столбиков перил.

– Нет, – ответил он после запинки. И коснулся плеча, легко-легко, то ли кончиками пальцев, то ли крыльями заблудившегося монарха. – А давай пойдём гулять? Вдвоём.

От неожиданности Мирилл едва с перил не сверзилась.

– М-м, нет, спасибо. Завтра вставать рано, работа всё-таки… А я из-за этой погоды и так не высыпаюсь.

Скрипнули разбухшие от сырости доски пола. Мирилл закрыла глаза, бессмысленно растирая пальцами лист гортензии по перилам. Плечи лизнуло холодком – чужая рука бережно отвела растрепанные волосы в сторону. Ветер всколыхнул пышное пионовое море вдоль дорожки.

– Эй, ты что?

– Дурочка, – фыркнул он и быстро прикусил пятый позвонок, не больно, но до мурашек. Мирилл дёрнулась обернуться – однако на веранде было пусто, как всегда.

Потом, гораздо позже, оглядываясь назад, она понимала, что это был первый сигнал.

Второй прозвенел в конце мая, скандальным разворотом в местном «Рупоре». Речь в статье шла о расхищении городского бюджета; чтобы покрыть дефицит, мэр предлагал отдать часть городского парка под вырубку и строительство крупного торгового центра.

– Ты не собираешься с этим ничего делать? – выпалила Мирилл, выскочив на задний двор пекарни, как была – в фартуке и косынке. Царило полное безветрие; небо сплошняком в перистых облаках – белое серебро и синь, а на земле – сушь, умеренная жара и оглушительный треск цикад. – Эй! Ты же слышишь меня?

В здании пекарни надрывно пищал таймер печи – надо было вынимать круассаны.

– Слышу, – растерянно отозвался Город. – Я займусь этим, не беспокойся.

Пообещал – и пропал.

Мэра действительно сместили, необходимую сумму нашли, парк оставили в покое.

Несколько дней спустя Мирилл возвращалась по Уэрсби и почувствовала знакомые ощущения – жар и лихорадочную нервозность. Облизнула сухие губы, огляделась по сторонам и почти сразу зацепилась взглядом за мужчину в джинсах и белой рубашке-поло. Он сидел на веранде кофейни «Клоун и Кукла», уставившись в ноутбук и постукивая длинной ложкой из стакана с латте по столу. Желтовато-коричневые капельки растекались по белой скатерти.

– Кто он? – тихо спросила Мирилл. Она в последнее время часто обращалась к Городу, хотя ответ получала через раз, если не реже, будто он постоянно витал где-то в облаках. Если бы не вьюн с ярко-синими цветками, проросший сквозь пол на террасе и густо увивший перила, то она бы решила, что Город обиделся и теперь дуется. – Мне надо сейчас?..

– Как хочешь, – ответил он практически без паузы. – В принципе, не обязательно.

От удивления Мирилл оступилась, зацепилась ногой за бордюр и растянулась на брусчатке. Пока решала, стоит ли ссадина на коленке внимания или её можно будет обработать потом, мужчина в кофейне расплатился и ушёл. Жар и нервозность исчезли вместе с ним, оставив тянущее ощущение пустоты.

Мирилл поколебалась с полминуты и вернулась к Бриджит – выяснять, кого занесло в Город на сей раз. Бриджит не знала, но пообещала уточнить и выглядела при этом крайне задумчивой. Она перезвонила тем же вечером, сообщив всего пару слов: Лестер Беннет, детектив, расспрашивал о молодом человеке с белыми дредами.

– Дэвид, – вытолкнула из себя имя Мирилл, чувствуя сухость во рту и лёгкое головокружение. – У меня проблемы, да?

Бриджит засопела в телефон.

– Я гляну одним глазком. Подходи ко мне завтра – скажу.

Ночью Мирилл снилась гостиница на Уэрсби – старый дом с узкими окнами и толстыми стенами. Лестер Беннет лежал на неразобранной кровати в обнимку с ноутбуком. Свет был выключен, дверь в ванную приоткрыта, и оттуда тянуло резким и горьким запахом синтетического грейпфрута.

– Уходи отсюда, – шепнула Мирилл, склонившись к Лестеру. Веки у него дрогнули, но он не проснулся. – Ты здесь ничего не найдёшь.

– Я знаю, – откликнулся Лестер неожиданно ясным голосом. – Здесь такой интересный город… я хочу докопаться до…

Из-под кровати показалась ежевичная плеть, затем другая, третья… Через несколько минут Лестер исчез под колючим зелёным ковром. Мирилл в панике отступила – и запнулась о белый камень, тёплый и живой.

И проснулась.

Голова трещала страшно.

Было раннее утро – даже ещё не рассвело. В открытое окно лезла настырная сирень – уже отцветшая, с поблекшими от летней жары восковатыми листьями. Кошки оккупировали подоконник, ковёр, компьютерный стол и даже рабочее кресло на колёсиках, но ни одна и близко не подошла к кровати. Мирилл растерянно поднесла пальцы к лицу и принюхалась.

Грейпфрут.

«Значит, не просто сон».

Она вскочила с кровати и заметалась по дому под заполошный кошачий мяв – ванная, гардероб в спальне, кухня, коридор… Залпом осушила кружку еле тёплого растворимого кофе, морщась от кисловатого привкуса, цапнула из вазы яблоко и побежала в парк.

«Я только на минуту загляну. Просто проверю, что камни на месте, никакого детектива там нет и всё хорошо. Только на минуту».

Уже на половине дороги Мирилл подумала, что надо было взять машину, и обругала себя.

– Он ведь приехал… за тобой? Не за… мной, да? – охрипшим голосом спросила она, когда колотьё в боку вынудило её остановиться и сесть на тротуар. – Эй?

За то время, когда пришёл ответ, дыхание успело восстановиться, а небо – посветлеть и выдернуть солнце за краешек над горизонтом.