Сергей Игнатьев - Зеркало воды [сборник litres]

Обогнув в полёте офисную высотку – долговязый очкарик за окном проводил их долгим взглядом, наливая кофе мимо чашки, – они вышли на финишную прямую. До парка было уже рукой подать.

– Строки… Под этой дивною луною ступай, о путник, стороною, а то финал сего стиха твои украсят потроха? – рассеянно откликнулась Летиция, наблюдая за тем, как внизу переругиваются клаксонами застрявшие в пробке водители.

– Ты воистину догадлива, о прекрасная, а вкус твой изыскан! – обрадовался Белый. – Примерно так всё и было. Когда даже благородство поэзии не тронуло чёрствое сердце разбойника, я понял, что слова тут излишни, и оторвал ему голову. Увы, глубокая печаль из-за несовершенства сего мира омрачила мне зрение, и я сделал это небрежно: голова откатилась к ногам прекрасной девы.

Повисла трагическая пауза.

Они пролетели над оживлённым перекрёстком и спланировали на площадь.

– И что произошло дальше? – спросила Летиция. – Ну, с девой, прекрасной как лотос в лунном свете?

– Лотос увял, – коротко ответил Белый.

Внутреннее чувство ритма подсказало, что лучше бы сменить тему.

– Соболезную, – от души произнесла Летти, оглядываясь в поисках предмета для нового разговора. И тут же нашла его: – О, ты только посмотри, какая очередь за билетами! Мы так полдня простоим!

– За билетами? – полюбопытствовал Белый, отвлекаясь от травмирующих воспоминаний.

Летиция объяснила. Он выслушал и склонил голову к плечу:

– А внутри сего парка кто-то проявляет интерес к билетам, дабы выявить проникших беззаконно?

– Обычно нет… А! Так ты предлагаешь сэкономить и проскочить мимо билетёров?

– Ведь ты сама говорила, о благоразумная, что люди вашего варварского века не способны оценить безупречную красоту моего облика, – скромно ответил он. – А если меня всё равно не видно, то есть ли смысл в билетах? Полагаю, что нет.

– И правильно полагаешь, – азартно откликнулась Летиция, хватая его за руку. – А меня за компанию проведёшь?

– Поступить иначе было бы крайне невежливо и недостойно.

В голове начала зреть идея.

– А если на аттракционы будут очереди, то мы сможем незаметно проскользнуть мимо них?

Белый Лис наклонился и щёлкнул её по носу:

– Пребывая в игривом расположении духа, я порою входил в самый богатый дом в деревне, присоединялся к трапезе, ночь проводил на ложе хозяйки, а меня никто не замечал. Хотя вино и ласку я получал в достатке.

– Ух! – восхитилась Летиция, заткнув внутреннюю зануду, которая гундела, что Лис поступал нехорошо. – Парк развлечений без билетов и очередей – это мечта! Так чего мы ждём?

– Мы отправляемся немедленно, о неде… – лукаво откликнулся он, но внезапно умолк на полуслове и точно в воздух вмёрз.

Летиция проследила за его взглядом.

На другой стороне от площади, через дорогу, невысокий сутулый мужчина тащил на поводке остроносую собачку мелкой породы – волоком, на поводке. Она упиралась всеми четырьмя лапами и, кажется, скулила, но из-за расстояния ни звука не долетало.

– Ты чего? Раздумал?

Динамики на площади транслировали что-то цирковое, маршевое, бездумное; пожилая женщина в белом деловом костюме рассыпала из гигантского бумажного пакета семечки горстями, и голуби слетались к ней со всех сторон; уличный мим на велосипеде без руля колесил перед кучкой случайных зрителей. Солнце лилось сверху, жаркое, вездесущее, ослепляющее, и в жилах ещё бродили отголоски адреналина после полёта над городом. Белый отчего-то тянул с ответом, точно стоял на пороге дома, где кипела вечеринка, и никак не мог шагнуть ни туда, ни сюда. И тогда Летиция крепко-крепко ухватила его за руки – и закружила.

Он был выше, сильнее и тяжелее, сдвинуть его с места оказалось непростой задачей. Но попробуй-ка, постой столбом, когда вокруг тебя скачет – ну, пытается скакать – кто-то упрямый, как заедающий замок, и жизнерадостный, как будильник. Быстрее, быстрее – они закружились, пока площадь не начала раскачиваться у Летиции под ногами, а брусчатка не прыгнула навстречу.

– Эй, поберегись!

Испуганные голуби взвились в небо – шумная, беспорядочная стая.

Летти упала на одно колено, тяжело дыша. Белый выждал несколько секунд, а затем помог ей подняться.

– Зачем, о прекрасная? – Голос звучал мягко и как- то… по-настоящему. Так странно и реально одновременно, как если бы получилось разглядеть в прорезях лисьей маски глаза.

«Интересно, а как он выглядит под всеми своими тряпками?»

При мысли об этом накатил жар. К счастью, румянец можно было списать на незапланированные физические нагрузки.

– Просто так, – пожала плечами Летиция и, улыбаясь, потянулась к нему – сперва огладив шею сзади, а затем выше, запуская пальцы в чёрные волосы. Маска держалась на верёвочках; это оказалось полной неожиданностью. – Ты слишком много думаешь. Слушай, мы, конечно, внезапно свалились друг на друга, и у каждого за спиной своя сложная и муторная история, психологические травмы, потери и обретения. Первый шок миновал, пришло время строить коварные планы и всё такое. Но, знаешь, иногда надо просто отдыхать. Немного отпускать себя на волю, понимаешь?

– Боюсь, о прелестная, если я отпущу себя на волю… – начал он насмешливо, и Летти мстительно ущипнула его за ухо.

Судя по сдавленному вздоху, точка была очень даже чувствительная.

– Когда у тебя перебор пафоса в жизни, то и проблемы тоже становятся пафосными. Нужно добавить немного ерунды, и они превратятся… в какие?

– В ерундовые? – опасливо уточнил Белый, не предпринимая, впрочем, попыток отстраниться.

– Бинго! – просияла Летиция. – А потому сейчас мы идём развлекаться. Если уж выбирать жанр своей жизни, то пусть это будет комедия. Или приключения на худой конец.

Если что и прививали занятия мастерством Складных Речей, так это чувство уместности. Преподаватели называли его «обострённой интуицией», но Летти считала, скорее, чем-то вроде хорошего вкуса, умения балансировать в рамках безупречного стиля. Она не раз замечала, что если какие-то слова идеально подходят к моменту и к обстановке, мир услужливо подшлифует все выпирающие углы и несуразности, дабы не нарушать гармонию.

Так и сейчас – возникшее было напряжение улетучилось. А Белый без видимых усилий подхватил её на руки, прижал к себе и, разбежавшись, легко перемахнул через белую колоннаду, через турникеты и билетёров, приземляясь уже внутри парка, и осторожно отпустил Летицию. Переждав головокружение от прыжка, она подбежала к информационному стенду и разжилась картой, пестрившей указателями и смешными мини-комиксами.

– Куда направимся сначала? Можно начать с чего- то попроще, например, с колеса обозрения. Хотя тебе, наверное, после полётов над городом… Оу! – удивлённо воскликнула она, обернувшись.