Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

Хелен что-то зашептала на ухо Алине, та взяла ее за руку. Эмма похолодела. Это был сюрприз, а только сюрпризов сейчас и не хватало. Наверное, это очень эгоистично – Джем, кажется, говорил, что Джиа больна, – но с Джиа хотя бы все понятно. А сейчас над ними неумолимо нависла неизвестность.

– Говоря об открытых выборах, – продолжала Джиа, – я именно это и имею в виду. Все присутствующие в этом зале имеют право голоса. Все будут услышаны. Независимо от возраста; от того, присутствуют ли они реально или проецируются из своих Институтов. И независимо от того, являются ли они членами Когорты, – добавила она.

Зал взревел.

– Но они преступники! – крикнул Хоакин Коста Ромеро, глава Буэнос-Айресского Института. – У преступников нет права голоса!

Джиа подождала, пока шум стихнет. Даже члены Когорты недоверчиво смотрела на нее.

– Поглядите, сколько нас в этом зале, – сказала Джиа. Все действительно завертелись, оценивая битком набитые ряды и сотни проекций у дальней стены. – Вы все пришли сюда сегодня, потому что за последние недели, и особенно после битвы, осознали, какой насущной всегда была эта проблема. Конклав был захвачен экстремистами, которые едва не довели нас до полной изоляции и саморазрушения. А те, кто отступил и позволил этому случиться – из-за невнимания, лености и чрезмерной уверенности в своих силах… – ее голос дрогнул. – Короче, виноваты мы все. И поэтому все будем голосовать – в напоминание о том, что каждый голос важен, и если вы не используете свой, тем самым вы позволяете заткнуть себе рот.

– Все равно не понимаю, с какой стати преступникам позволяют голосовать! – выкрикнул с места Хайме, явно принявший близко к сердцу слова про «независимо от возраста».

– Потому что если этого не сделать, – сказала Диана, вставая и обращаясь ко всей аудитории сразу, – потом они смогут утверждать, что кто бы ни был новый Консул, его избрали незаконно, не абсолютным большинством. Когорта с самого начала лгала, что они выступают от лица всех Сумеречных охотников – и просто произносят вслух то, что каждый хотел бы сказать. Сейчас мы проверим это. Все Охотники смогут высказаться. Включая и их.

Джиа медленно кивнула.

– Мисс Рейберн совершенно права.

– А что станет с заключенными потом? – поинтересовался Кадир. – Они будут гулять на свободе, среди нас?

– Когорта должна понести наказание! Должна! – раздался вопль, от которого Эмма подскочила и обернулась. Джулиан сжал ее руку.

Это крикнула Елена Ларкспир – одна, ее муж на собрание не пришел. Она выглядела так, будто постарела за последнюю неделю лет на пятьдесят.

– Они использовали наших детей, словно это был мусор! Они заставляли их делать вещи, слишком грязные и опасные для них! Они убили мою дочь и моего сына! Я требую возмездия!

С глухим рыданием она упала обратно на стул и закрыла лицо руками. Эмма перевела взгляд на Когорту: даже Заре не сразу удалось стереть ужас со своего высокомерного лица.

– О, они не уйдут безнаказанными, – мягко сказала Джиа. – Их проверили Мечом Смерти, они признались в своих преступлениях. Они отправили Дейна Ларкспира убить других Охотников и, значит, несут прямую ответственность за его смерть. – Она слегка наклонила голову в сторону Елены. – Они убили Оскара Линдквиста, чтобы демон смог занять его место на совете в Лос-Анджелесском Институте. Во главе с Горацием Диарборном эта группа пыталась ложью и угрозами склонить Конклав к ложному союзу с фэйри…

– А теперь вы пытаетесь склонить Конклав к альянсу с новым Королем – где, спрашивается, разница? – не выдержала Зара.

Эмма завертела головой, изучая реакцию собравшихся. На многих лицах читались гнев или отвращение, но некоторые явно были согласны с Зарой.

– Разница в том, что открытые политические контакты очень отличаются от демонстративного запрета любых сношений с Нижним Миром и от заговора с целью убийства за спиной у тех, кем вам полагается справедливо и честно править, – прозвучал ясный, твердый и холодный голос.

Это сказал Алек Лайтвуд.

– Далее, – продолжила Джиа, бросив уничтожающий взгляд на Зару, – Когорта заключила под стражу ни в чем не повинных нефилимов, а других послала на верную смерть. Все это заслуживает самого сурового наказания, снятия Знаков и ссылки в мир простецов, который они так презирают. Однако мы не должны забывать о милосердии. Многие из членов Когорты очень молоды и действовали под влиянием лжи и информационных манипуляций. И мы можем дать им шанс искупить свои проступки и воссоединиться с Конклавом. Свернуть с пути ненависти и обмана и вернуться к свету Разиэля.

Снова поднялся ропот. Члены Когорты принялись в смятении переглядываться: некоторые с облегчением, другие – становясь еще злее, чем были.

– После собрания Когорта будет рассеяна и отослана в разные Институты. Некоторые наши филиалы, представители которых присутствовали на военном совете Джулиана Блэкторна, согласились принять на перевоспитание бывших членов Когорты, которые получат шанс показать себя с лучшей стороны, прежде чем вернуться на родину.

Поднялся страшный шум. Кто-то кричал, что наказание слишком мягкое. Кто-то – что слишком жестоко изгонять их из Аликанте. Джиа подняла руку, и шум стих.

– Те, кто недоволен наказанием, прошу, поднимите руку или выскажитесь. Мануэль Виллалобос, тебе высказываться не позволено.

Зара наградила Мануэля, уже почти поднявшего руку, свирепым взглядом.

Несколько рук все же взлетело в воздух. Эмма и сама собиралась сказать, что преступники заслужили худшего наказания… Но она сама пощадила Зару на поле боя, и это ее решение привело к тому, что происходило сейчас. Битва окончена, они с Джулианом обрели свободу. Возможно, Артур был прав, и милосердие лучше возмездия.

Она не стала поднимать руку, остальные Блэкторны тоже. Никто из тех, кого она хорошо знала, не поднял руку – даже Диего и Хайме, у которых были все причины ненавидеть Зару с компанией.

Джиа, казалось, почувствовала огромное облегчение.

– Что ж, тогда перейдем к избранию нового Консула.

Не успела она закончить, как Джейс уже был на ногах.

– Я выдвигаю кандидатуру Алека Лайтвуда!

Блэкторны разразились аплодисментами. Алек был сразу и оглушен, и тронут. Клэри начала хлопать, и вскоре все в Зале аплодировали. Многие махали руками в знак поддержки, у Эммы слезы выступили на глазах. Джейс и сам мог претендовать на пост Консула, если бы только захотел: их с Клэри очень любили, и каждый мог победить в голосовании. Но он выдвинул именно Алека, потому что Алек этого хотел – и потому что из него вышел бы прекрасный Консул.

Делэйни Скарсбери тоже встал, пылая от возмущения.