Тэд Уильямс - Империя травы. Том 1 [litres]

– Не знаю. Мне все равно. – Хотмер замолчал, погрузившись в собственные мысли, он больше не хотел разговаривать.

Эолейр уже собрался перебраться туда, где все спали, когда к ним подошел Главарь разбойников Агвальт, который вернулся из того места, где выпивки было более чем достаточно. Светловолосый разбойник остановился и посмотрел на Хотмера и Эолейра.

– Ты не гасила костер ради меня, мама? – спросил он у Хотмера. – Ты приготовила мне лепешки на горячих камнях?

Хотмер ничего не ответил. Вождь повернулся к Эолейру:

– Вот. Дай мне твои руки.

Граф не доверял пьяной болтовне разбойника, к тому же в последнее время он двигался не слишком быстро, что рассердило Агвальта.

– Клянусь сожженными пальцами Тасдара, поторопись! Ты заставляешь меня пожалеть о своей доброте.

Когда Эолейр наконец протянул к Агвальту руки, тот развязал узел, и веревка упала на землю.

– Вот так. Мы ведь не хотим, чтобы твои руки почернели и отвалились, верно? Мы ведь собираемся получить за тебя хорошую сумму золотом. Ну, давай, разотри запястья. Твоя свобода продлится недолго.

– Тем не менее благодарю. – У Эолейра появилось ощущение, что его руки кто-то колет невидимыми иголками.

– Если хочешь продемонстрировать свою благодарность, не делай ничего, что заставило бы меня пожалеть о моей доброте. Я бы предпочел получить выкуп за целого тебя, но возможны и другие варианты. Мы друг друга поняли?

– Да, поняли.

Однако Агвальт не уходил, он продолжал стоять на месте, слегка покачиваясь.

– Я видел так называемого шана, – заявил он. – Он въехал в лагерь Рудура с дюжиной воинов из клана Жеребца, надменный до последнего предела. Он глупец. Рудур съест его, как весеннего ягненка, и выплюнет кости.

– Вы не верите, что он шан?

Агвальт вновь обратил свое рассеянное внимание на Эолейра.

– Разве бывало когда-то, чтобы те, что называли себя шанами, оказывались ими? – спросил он.

– Я слышал легенды о тане, который сумел объединить племена, – сказал Эолейр.

– Ты имеешь в виду Эдизеля. Да, его называли шаном. – Агвальт рыгнул и вытер рот кулаком. – Он умер во времена моего прапрапрадеда – его убил собственный сын и стражи после очередной проигранной вой- ны обитателям городов. Ну и какой он был после этого шан? Агвальт снова рыгнул. – А теперь дай мне свои руки, граф Над Как-там-тебя, я свяжу их снова, чтобы ты не вздумал учинить какое-нибудь безобразие. – Агвальт перевел слегка затуманенный взор на Хотмера. – Ты за него отвечаешь, жеребец.

Хотмер презрительно фыркнул.

– Это не мой клан.

– Тогда тебе следует радоваться, что ты нашел таких замечательных спутников, как мы. Когда ты живешь в лугах, опасно оставаться одиночкой, нужно, чтобы кто-то прикрывал тебе спину. – Агвальт хлопнул Хотмера по плечу, достаточно сильно, чтобы тот крякнул, неприятно улыбнулся Эолейру, а потом побрел в сторону лагеря.

Его святейшество Видиан II, ликтор эйдонитской церкви, невысокий мужчина на десять лет старше Мириамель, обладатель веселой улыбки, которую он использовал, как дикобраз иголки, чтобы держать людей на расстоянии, был похож на умеренно успешного лавочника, если бы не дорогие одеяния, изящно расшитые серебром и золотом. А здесь, в собственных покоях, в глубинах Санцеллана Эйдонитиса, ликтор носил черную ермолку вместо одной из высоких шляп, чтобы сделать вид, решила Мири, что это просто встреча старых друзей, которые – так уж случилось – являются едва ли не самыми могущественными людьми Светлого Арда.

– Я так рад, что у нас появилась возможность поговорить, ваше величество, – сказал Видиан, поглаживая существо, сидевшее у него на коленях и почти скрытое складками тяжелой мантии. – Я рад снова видеть вас при более благоприятных обстоятельствах.

Мириамель попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Семь лет назад ликтор Видиан прибыл в Эркинланд на похороны Джона Джошуа, и, хотя в тот момент она испытывала благодарность к ликтору, сейчас это воспоминание было для нее тяжелым.

– И я тоже рада, – наконец удалось ответить ей. – Жаль только, что я не могу провести с вами сегодня больше времени.

– О да, конечно, свадьба. – Видиан слегка подвинул кучку меха и жира у себя на коленях, и Мири удалось разглядеть очень маленького бульдога с выпуклыми глазами и выдающейся вперед нижней челюстью. – Мы бы хотели там побывать, не так ли, Фракси? – Он поднял глаза и увидел, что Мири смотрит на собаку. – Его полное имя Феракс, потому что он невероятно свирепый. – Ликтор улыбнулся и почесал подбородок собаки. – В любом случае я сожалею, что не смогу участвовать в сегодняшних празднествах, но мне не позволяет моя немощь. – Он указал на свою распухшую левую ногу, лежавшую на подушке. – Подегрис, так называют ученые люди эту болезнь, но всем остальным она известна как «подагра». Пожалуйста, не думайте, что причина моего недомогания избыточное употребление горячительных напитков, ваше величество. Вы можете спросить эскритора Ауксиса, если не верите мне, – я воздержан, как цветок, пьющий только воду.

Мири знала, что не физическая немощь является истинной причиной, по которой Видиан намеревался пропустить свадьбу графа Друсиса и Турии Ингадарис. Связи ликтора с дядей невесты Далло были хорошо известны, поэтому ликтор хотел хотя бы формально дистанцироваться от церемонии, гораздо более выгодной для Ингадарисов, чем для Бенидривисов.

– Я не сомневаюсь, что вы огорчены, ваше святейшество, – сказала Мириамель.

– Но, ваше величество, вы же не собираетесь уходить? У вас ведь есть карета, не так ли? До поместья Далло совсем недалеко. Позвольте мне попросить отца Фино принести еще вина – во всяком случае, для вас. Меня радует, что хотя бы кто-то может насладиться вещами, которые мне недоступны.

«Например, похоронить собственного ребенка?» – подумала Мири, которую потряс неожиданно накативший на нее прилив гнева. Откуда взялся этот внезапный порыв ярости? Видиан не был святым, но и монстром Мири его не считала, и он казался искренне опечаленным, когда умер Джон Джошуа. Она постаралась скрыть замешательство, промокнув губы салфеткой.

– Я бы с радостью, ваше святейшество, но боюсь, не смогу остаться. Часы пробили совсем недавно, и скоро мне пора уходить.

– Конечно, как пожелаете. – Видиан выглядел разочарованным. Он поднял собственную чашку, сделал глоток и печально посмотрел на королеву. – Должен признать, что вода с шалфеем – не тот напиток, что был создан для мужчин. Но я думаю, что Бог хочет моего смирения, используя болезнь, чтобы напомнить мне: ничто не стоит твердо на Его Земле, если Он это не поддерживает. – И, словно бы для того, чтобы компенсировать собственные лишения, ликтор предложил кусочек хлеба Фракси.