Тэд Уильямс - Империя травы. Том 1 [litres]

Неожиданно Саомеджи яростно взревел и схватил что-то, лежавшее на земле рядом с Ярнульфом – разорванный кусок ткани, поднял его и принялся изучать в свете камня, потом поднес к носу и осторожно понюхал.

– Кей-вишаа – будь он проклят! Я заметил, что часть моего запаса исчезла, но думал, что просто потерял немного, когда находился в трансе. Пусть она проведет столетия в холодных, темных залах, предательская сука.

Ярнульф, не думая, облизнул губы и почувствовал необычную сладость во рту, язык начало покалывать. Он приподнялся, чтобы сплюнуть на землю.

– Я стоял на коленях и доставал камешек из копыта ее лошади, – сказал Ярнульф, и его голос прозвучал так невнятно, словно он весь вечер пил вино. – А потом… я не знаю.

Красивое лицо Саомеджи побледнело от ярости, отчего обведенные темными кругами золотые глаза стали еще более чуждыми.

– Должно быть, она планировала это с того момента, как я создал Свидетеля, – сказал он. – Но почему? – Он долго смотрел на Ярнульфа. – Вы с ней договорились? Она тебя предала?

Мысли Ярнульфа все еще оставались такими невнятными и спутанными, что он просто покачал головой.

– Я вынимал камешек из копыта…

– Да, да, я слышал. Только смертный может подпустить кого-то так близко к себе, не ожидая опасности.

Ярнульф сел. Он знал, что должен вести себя, как всегда, если хочет убедить Саомеджи в своей невиновности.

– Отличная шутка от Когтя Королевы, которого я спас после того, как мы разбили лагерь поверх гнезда фури’а. – Он застонал и прижал руку к голове. Кей-вишаа все еще продолжал действовать на него, он чувствовал себя больным, разбитым и очень глупым. Просто удивительно, как быстро Нежеру сумела прийти в себя. – А где гигант?

– Помолчи!

Саомеджи вскочил и прокричал имя Го Гэм Гара, и откуда-то ниже по склону раздался ответный рев.

Метель почти прекратилась, но землю и одежду Ярнульфа покрывал слой снега. Он встряхнулся и неуверенно поднялся на ноги. Он понял, что ему повезло. То немногое, что он помнил о свойствах кей-вишаа – сильном яде, сделанном из пыльцы ведьминового дерева, – рассказал ему Ксока много лет назад. Если бы смесь Саомеджи оказалась немного сильнее или Ярнульф вдохнул чуть больше после того, как прогнал Нежеру, он мог замерзнуть до смерти до того, как пришел в себя.

На склоне появился гигант, который топтал молодые деревца, оказавшиеся у него на пути.

– Снег все скрыл, – прогрохотал он. – Он притупил все запахи – ее, а также лошади. Там нет ничего такого, чтобы старый Гэм почувствовал голод, а я люблю есть лошадей больше всего остального, не считая человеческой плоти.

Саомеджи посмотрел на него с отвращением.

– Подними этого глупца и посади его на лошадь. Я не хочу надолго оставлять Мако одного, даже в пещере. Ну а что касается Нежеру, сейчас она сумела сбежать от нас, но в конце пути ее ждет казнь за предательство. Скоро смертные исчезнут, весь мир станет Наккигой, и ей будет негде прятаться. – Он повернулся к Ярнульфу. – Какая- то часть вашего народа избежит уничтожения – в рабах всегда есть нужда, но среди них не будет глупых или слабых. Если я не буду в тебе нуждаться, ты не уйдешь отсюда живым.

– И я желаю тебе хорошего дня, – мрачно сказал Ярнульф. Все еще продолжая покачиваться, он с удивлением огляделся по сторонам. – А где моя лошадь?

Он почти не услышал, как за спиной оказался гигант, пока огромная рука не сомкнулась у него на поясе. Ярнульф внезапно оказался в воздухе, а потом Го Гэм Гар посадил его на серую лошадь Нежеру.

– Она ее украла, – сказал Саомеджи. – Ты сказал, что вынимал камень из копыта ее лошади. Возможно, она не хотела рисковать – вдруг ее лошадь захромала бы, или подумала, что мне будет труднее отыскать скакуна смертного. – Он покачал головой, и его лицо снова превратилось в застывшую маску. – Можно подумать, я стану тратить время на поиски жалкой беглянки. Она будет исключена из Ордена Жертвы, а ее имя станет проклятием для всех. Мне даже немного жаль ее отца – такое унижение для бедного магистра Вийеки.

Они двинулись в сторону заснеженных холмов.

«Я пошел на большой риск, отослав ее прочь, – сказал себе Ярнульф. – Чтобы она избежала мести, которую я планирую для других. Стоило ли оно того?»

Лошадь рысью шла по неровной поверхности холма, Ярнульфа тошнило, в голове пульсировала боль.

«Скорее всего, я никогда этого не узнаю, – сказал он себе. – Пока не настанет час моей смерти, когда я наконец предстану перед Создателем и получу ответы на все вопросы».

– Перед тем как войти в тронный зал, – сказал Саймон Тиамаку, – я бы хотел перекинуться с тобой парой слов. Меня беспокоят множество проблем, но я чувствую, что в голове у меня образовалась дыра, и мой разум мне изменяет.

Тиамак кивнул.

– Конечно, Саймон.

Прежде чем они успели сказать что-то еще, герольд объявил о том, что пришел Пасеваллес. Саймон пригласил лорда-канцлера в комнату для совещаний, не заметив тревоги, появившейся на лице Тиамака.

– Заходи и садись, лорд Пасеваллес, скоро мы перейдем к обсуждению накопившихся вопросов. Выпей вина, подозреваю, что сегодняшняя работа вызовет у нас жажду. – Он махнул рукой одному из слуг.

Тиамак попытался привлечь его внимание многозначительным взглядом, но Саймон его проигнорировал.

«Неужели он до сих пор считает себя единственным советником? – Саймон был все еще недоволен вранном, скрывшим от него важную новость. – Норны опять становятся угрозой, мой бедный внук попал в плен к тритингам. Наступили слишком опасные времена, чтобы мои советники ссорились, как дети, из-за моего внимания».

– Меня интересует несколько вопросов, лорд Тиамак, – сказал Саймон, – но я боюсь, что весь день уйдет на обсуждение Моргана и тритингов. Удалось ли тебе и твоему другу что-то узнать о кухонном работнике, который пытался убить графа Эолейра?

Тиамак покачал головой, но он выглядел встревоженным.

– Вы имеете в виду лорда Энгаса. Он сам из Эрнистира и утверждает, что нападавший лишь повторяет старые легенды о демонах и Морриге…

– На данный момент это известное безумие среди эрнистирцев, – перебил его Саймон. – Ну, теперь, когда его заперли, он никому больше не причинит вреда. Мне бы не хотелось наказывать безумца, но человек, едва не ставший убийцей, не может разгуливать на свободе. – Он повернулся к Пасеваллесу: – У тебя есть какие-то срочные вопросы, милорд, в противном случае я бы закончил сначала беседу с лордом Тиамаком? – Пасеваллес покачал головой.

– Я могу подождать, сир. – Он поднес чашу с вином к губам.

– Хорошо. И еще одно, Тиамак. Я думал о нашем предыдущем разговоре. – Умоляющий взгляд вранна начал его раздражать. – Относительно Джона Джошуа, я уверен, ты его помнишь. Нам следует исследовать туннели под дворцом, а не просто искать причины того, что произошло с моим сыном.