Ян Мир - Тень белого ворона [litres]

– Да какого черта тебе от меня надо, – испуганно выкрикнул мужчина.

Рен равнодушно посмотрел в его глаза. Всегда одно и то же: непонимание, злость и попытка спасти свою шкуру. Надоело.

– Работа, – чуть устало ответил Рен, вынимая клинки.

Лунный свет лизнул лезвия, заставляя сверкнуть металл. Ветер сбросил с моста россыпь снега.

– Какая еще работа? – Мужчина судорожно шарил по карманам своей зеленой дутой куртки. – Меня заказали? – найдя нож и достав его, ощетинился.

Его оружие, по сравнению с оружием Рена, выглядело нелепо. Да и нож мужчина держал не слишком уверенно. Видимо, нападать, когда жертва не может дать отпор, мужчина умел, а вот драться с настоящим противником ему еще ни разу не доводилось. Жаль. Рен был бы рад, если бы ему пришлось хотя бы немного по-настоящему поработать. Хоть какое-то разнообразие в серых буднях. Однако воспоминание о красном яблоке, так неожиданно всплывшее в сознании, намекало – все еще впереди.

– Догадливый, – в тоне Рена не было и капли сочувствия.

– Это из-за того, что я угробил того парнишку, да? – допытывался мужчина, старательно выжидая момент для неожиданного нападения.

– Мне плевать.

– Может, договоримся? – просительная интонация. – Ты ведь, как и я, убийца.

– Что? – уголок рта Рена поднялся в брезгливой усмешке. – Как такой мусор, вроде тебя, может быть мне ровней?

– Ну, ты же убиваешь людей, – нервный смех прорезал тишину, отдаваясь эхом от стен моста.

– По-твоему, это одно и то же? – взгляд Рена выражал презрение.

Да, он действительно убивает людей. Но в отличие от этого отброса, не испытывает удовольствия, отнимая чью-то жизнь. Правда, и жалости у него нет.

– Конечно, – не оставляя попытки договориться, мужчина зеркалит усмешку Рена.

Рен делает шаг вперед, вынуждая свою жертву пятиться. Резиновая подошва дырявой кроссовки оказывается на льду, и мужчина, источая гнилой запах страха, теряет равновесие. Рен замахивается левым клинком. Тонкое лезвие оставляет на горле глубокий порез. Падая в снег с широко распахнутыми глазами, мужчина одной рукой пытается зажать рану, а второй, с оружием, пробует достать Рена. Слабые пальцы разжимаются, рукоятка ножа выскальзывает. Горячая кровь стекает по коже, пачкает одежду, застывает яркими пятнами на снегу.

– Если бы ты не глупил, я бы убил тебя безболезненней, – вонзая испачканный клинок в сугроб, спокойно произнес Рен.

Он мог бы и сейчас облегчить последние секунды мужчины. Достаточно просто вогнать острие в грудную клетку под нужным углом и пронзить сердце. Быстро, мгновенно, без мучений. Но, с другой стороны, разве Рен имеет право отнимать у мужчины последние мгновения жизни, за которую тот так цеплялся? Если верить словам людей, перед смертью они видят весь свой пройденный путь. Так пусть наслаждается совершенными грехами. Рен вытащил клинок и перевел взгляд на лицо мужчины, чьи бледные губы едва заметно двигались, повторяя одно и то же слово, пока окончательно не замерли. Пальцы в последний раз судорожно сжали талый снег, окрасив его в розовый. Остекленевший взгляд сквозь дыру в мосте уставился в темное небо. Рен посмотрел наверх, отыскивая среди россыпи звезд яркое созвездие, и мрачно выдохнул ртом облачко пара.

Послышалось хлюпанье грязи под чужими ногами, потом раздались аплодисменты. Нехотя поворачиваясь на звук, Рен увидел спускающуюся под мост девушку. Сначала он принял ее за падальщицу – вроде тех, кто предпочитает разжиться вещами с трупов, чтобы продать на черном рынке Беты. Но падальщики работают группами, а она совсем одна. Рен присмотрелся, отмечая про себя рваную коричневую куртку, немытые несколько дней черные волосы, заплетенные в неаккуратную косу, красные опухшие глаза и болезненно-серое лицо с заостренными чертами. Останавливаясь напротив Рена, девушка прекратила хлопать.

– Спасибо за представление, – произнесла она, выуживая из кармана куртки потрепанный мешочек.

Протягивая его дрожащей рукой, старалась не смотреть на труп. Рен взял плату за проделанную работу и взвесил на ладони. Золотых меньше ровно на два, но, взглянув на девушку, он не стал требовать остаток. И так понятно, она долгое время копила, чтобы поручить работу наемнику. Возможно, голодала. Но, даже догадываясь об этом, Рен не стал бы возвращать оплату за выполненную сделку. Поступи он так сейчас – и голодать будут они с мелкой. Это Бета. Здесь не место для необдуманных благородных поступков. Здесь за них убивают. Ведь каждый неверный шаг – показатель слабости. А Бета жестоко за нее карает. Пока Рен убирал в карман золотые, девушка нервно грызла ноготь на большом пальце.

– Он убил моего, – начала она, но Рен ее перебил.

– Не ко мне.

– Но… – кусая губы, девушка еле сдерживала слезы.

Она схватила Рена за плечо, будто умоляя выслушать. Слова давались ей с трудом, вылетая из горла то непонятным бульканьем, то неразборчивым набором букв.

– Если хочешь с кем-то поделиться, найди другого слушателя, – равнодушно посоветовал Рен. – И постарайся свалить до появления падальщиков. Они не любят конкурентов.

Ладонь соскользнула с плеча Рена. Зажав рот, девушка осела в снег. Ее испуганный взгляд метался из стороны в сторону, пока не застыл на обуви Рена. Хрупкую фигуру сотрясали беззвучные рыдания. Теперь, когда она отплатила за смерть, образ близкого для нее человека окончательно развеялся вместе с выполненной целью.

Рен скрыл лицо под капюшоном. Неторопливо удаляясь от моста, он не обратил внимания на раздавшийся за спиной истеричный плач. По расчетам Рена, жить девушке осталось не больше недели. Примерно на столько ее должно хватить, прежде чем она покончит с собой, не выдержав груза вины. Люди так глупы в своих поступках! Верят, будто месть способна принести облегчение, а в итоге получают отраву, приготовленную собственными руками.

Спрятав оружие в том же месте, Рен вошел в подъезд и принялся подниматься по ступенькам. Стоило ему открыть входную дверь, как нос сразу уловил приятный запах тушеных овощей с мясом. Значит, мелкая догадалась порыться в морозильнике и даже приготовила еду. Ну, может, и не такая она бесполезная, как он сказал ей во время тренировки. Повесив плащ в коридоре, Рен прошагал на кухню. Несмотря на сквозняк, здесь сохранилось тепло. Печка работала исправно.

Девчонка крепко спала, опустив руки и голову на стол. Внимательно рассматривая Лис, Рен не решился подойти к ней ближе. Умиротворенное выражение ее лица вызывало в нем странное чувство, похожее на… Определить его он так и не смог. Зато почувствовал, как непонятное ощущение душит, сдавливая горло. Желание остаться рядом становилось сильнее. Если он хочет, чтобы Лис жила, ему нужно поторопиться и разорвать невидимую связь, пока она не опутала их двоих и не заключила в ловушку. Выберется из них только один. Рен знал – выжить должна Лис. А для этого он попытается держать ее подальше от себя – настолько, насколько это возможно, нужно только создать между ними невидимый глазу барьер.