Ян Мир - Тень белого ворона [litres]

– Будешь, – согласился Рен, – но это что-то вроде стажировки. – Он все доел и теперь ставил старый потертый чайник на огонь переносной печи.

К тому моменту, как он закипел, моя миска опустела. Рен рассыпал чай по кружкам и залил его кипятком. Вода начала постепенно окрашиваться в зеленый цвет.

– А если я просто запомню правило?

– Не пойдет, – возразил Рен. – Лучше всего запоминается только то, что ты отрабатываешь на практике.

– Я могу найти работу в Бете.

– Это уже из раздела фантастики. Вернись в реальность.

Несколько разбухших чаинок лениво всплыли на поверхность и теперь кружили по ней.

– Тот парень предлагал работу, – я пододвинула к себе глиняную кружку.

– Что помешало согласиться? – лениво поинтересовался Рен, отворачиваясь к окну.

– Не знаю, может быть, твое появление, – съязвила я.

– Ну, извини, – он невозмутимо пожал плечами.

– А если после выполненной работы я попрошу Мак, Стина или Криса обучить меня чему-нибудь? – не унималась я.

– Тогда ты будешь им должна.

– Хочешь сказать, мне нужно будет заплатить или отдать им что-то взамен?

– Не обязательно. Возможно, придется выполнять их личные поручения, – Рен сделал глоток чая. – Ты ведь понимаешь, что никто не станет так просто тратить на тебя свое свободное время.

– Ты умеешь обращаться с огнестрельным оружием? – как бы невзначай поинтересовалась я, задавая вопрос с намеком.

Мне хотелось, чтобы Рен понял мое желание остаться рядом с ним.

– Я с любым умею. Для меня без разницы, что использовать, – произнес он, отпивая чай и глядя в окно.

– Тогда почему бы тебе не научить меня? Взамен я буду выполнять твои поручения.

– Потому что у Псов и оружие, и патроны найдутся. А у меня лишних нет. К тому же свои дела я решаю сам, – отрезал Рен.

Мы замолчали. На соседнем доме зажглась неоновая вывеска. Я неспешно потягивала обжигающий чай. Одна из чаинок оказалась у меня во рту, и я зажала ее зубами. Рен продолжал отстраненно смотреть в окно. Пламя в печке постепенно догорало, отбрасывая танцующие тени на стену.

– Я могу работать с тобой, – предложила я, косясь на Рена.

– Нет, не можешь, – холодно отозвался он. – Во-первых, ты даже не знаешь, чем я занимаюсь, а я не собираюсь посвящать тебя во все тонкости своей работы. Ну, и, во-вторых, самое банальное – ты не готова.

– А когда буду готова? – вновь спросила я, ставя кружку на стол.

– Заткнись, – устало проговорил Рен, поворачиваясь ко мне. – Если не научишься держать язык за зубами, то никогда, – он поднялся на ноги. – Давай спать. За тобой на завтра остается посуда. Должна же ты что-то делать, раз тут живешь.

Рен прошел в комнату, захватив со стола книгу. Он на ходу просматривал страницы, на которых я остановилась. Я отправилась следом. Усаживаясь на кровать, с нескрываемым любопытством следила за тем, как Рен несколько раз пробежался глазами по строкам, а затем, усмехнувшись, положил книгу на подоконник. Повернувшись ко мне, он начал по памяти цитировать.

Рен прикрыл веки и сжал левой рукой свою голову.

Сделав шаг вперед, прижал правую ладонь к груди и понизил голос до шепота.

Ладонь заскользила вверх, к плечу, взгляд распахнутых глаз устремлен вперед.

Горькая усмешка.

Посмотрев на меня, Рен едва заметно улыбнулся и медленно, продолжая цитировать, развел руки в стороны.

Он драматично замолчал, и последняя фраза потонула в тишине комнаты. Я замерла, боясь спугнуть момент. Только что передо мной открылся новый Рен. Какая-то часть преграды между нами исчезла, позволяя стать ближе друг к другу.

– Шекспир, – наконец произнес Рен. – Жаль, здесь книги не ценятся.

Подняв руки и выражая свое восхищение, я захлопала в ладоши. Рен дернулся, мрачно посмотрев на меня. Все его хорошее настроение куда-то испарилось, уступая место прежней раздраженности. Воцарилась гнетущая атмосфера.

– Ложимся спать, – холодно проговорил Рен, проходя к выключателю.

Дождавшись, пока я залезу на кровать и займу место у стены, он погасил свет. Комната погрузилась в темноту. Послышались тихие шаги, а следом за ними скрип кровати. Рен улегся на спину, как всегда закинув руки за голову.

– Почему книги не ценятся людьми? – ожидая ответ, я затаила дыхание.

Молчание тянулось долго. Казалось, Рен решил проигнорировать меня, но все же, после паузы, ответил.

– Ты видела Вавилон и должна понимать, что за его пределами дела обстоят не лучше. Основная цель в этом мире – выжить. Иногда для этого приходится быть циничным и ломать чужие судьбы. А книги по сравнению с нынешней реальностью – сказки, что уводят в выдуманный мир, где жизнь кажется проще, – Рен повернул ко мне голову. – Как думаешь, сколько проживет человек, почерпнувший из книги такие истины, как «насилие порождает насилие», «возлюби врага своего» или «свободен тот, у кого чистая душа»?

Я попробовала найти достойный ответ.

– Мне кажется, что если бы все приняли эти идеи, мир стал бы лучше.

Раздался смешок Рена.

– Ты слишком наивная, – проговорил он. – Отринув тьму, не все способны погрузиться в свет. Спи, – добавил уже тише.

Шум стоял такой, что я не могла услышать даже собственные мысли. Со всех сторон раздавались рев, подначивания и крики толпы. Эхом отскакивая от голых бетонных стен, они разносились дальше. В подвале ощущался запах пота и животного страха, смешанного с адреналином. Облокотившись на железные перила второго этажа, Рен внимательно следил за тем, как двое мужчин, явно из разных весовых категорий, готовились сцепиться в безоружном поединке. Меся босыми ногами талую грязь, принесенную зрителями с улицы, они то сокращали, то увеличивали расстояние между собой. Время шло, а нападать никто не решался. Толпа распалялась бездействием противников и кричала громче. Рен сцепил пальцы в замок и наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть происходящее внизу. Я же испуганно жалась к нему и оглядывалась по сторонам. Рядом с нами вплотную стояли люди. Их жадные взоры были обращены на круг в центре, очерченный черной краской. За пределами круга толпились зрители. Они старались не заходить за черту, но тем не менее некоторых оттесняли вперед. Я потянула Рена за рукав косухи, в надежде, что он обратит на меня внимание, и он нехотя перевел взгляд в мою сторону, вопросительно приподняв одну бровь.