Александра Росс - Не зови волка [litres]

Лукаш спрыгнул с коня и поморщился, когда его больная нога приземлилась на скользкую мостовую. Центр бывшей городской площади украшал большой фонтан. Грязный, заросший мхом ангел лил воду из не менее замызганного кувшина. Крул фыркнул и вскинул голову.

– Ну ты и сноб, – пробормотал Лукаш.

Молодой человек стянул перчатки и убрал мокрые волосы с лица, прикрыв их фуражкой. Он все еще не высох после своего непредвиденного подводного приключения. Убрав винтовку за плечо, Лукаш осмотрелся, пока Крул пил из фонтана. Ему не показалось: городок и правда стал меньше. Все дома, стоящие на окраине, заросли сорняками.

Между церковью и богато украшенным зданием находилось кладбище, на котором работали три человека. Два из них копали землю, а третий, с винтовкой на плече, наблюдал, зажав в зубах трубку. У всех были черные шляпы на головах и рыжеватые усы.

Лукаш отпустил поводья и подошел к воротам.

Незнакомцы были одеты в оранжево-зеленые полосатые штаны, длинные плащи и остроносые черные сапоги. Как и сам город, их одежда выглядела слишком старомодно.

Почему-то Лукаш вспомнил слова профессора.

«Я просто интересуюсь историческими личностями».

Он поставил руки на забор и вгляделся в темноту: мужчины копали могилы. На земляном возвышении лежало три тела, они были завернуты в белые простыни. Время от времени мужчины останавливались, вылезали из ямы и прислонялись к надгробиям, раскуривая свои трубки и переговариваясь.

Наблюдая за ними, Лукаш провел по ожогам пальцами здоровой руки. Он терпеть не мог свою левую руку. Ненавидел ее безобразный вид, ненавидел то, как она дрожала в те моменты, когда он переставал ее контролировать, ненавидел ее плохо гнущиеся пальцы, которые не могли удержать меч…

Он знал, что никогда к этому не привыкнет. Он и не хотел привыкать.

– Волчий Лорд в овечьей шкуре, – сказал спокойный холодный голос. – Какая честь.

Лукаш резко обернулся. По ту сторону забора три могильщика подняли головы, но сразу же вернулись к работе.

– Майор Кожмар Стычень, – представился незнакомец. – Легкая кавалерия. Зовите меня просто Кожмар.

Его слова прозвучали не как предложение, а точно приказ.

Кожмар Стычень был примерно того же возраста, что и Лукаш, и носил формальный черный фрак с золотой тесьмой и эполетами. Под мышкой он держал блестящий кавалерийский кивер [5] Кивер – высокий военный головной убор. . Весь его внешний вид вызывал у охотника раздражение.

Лукаш наклонил голову.

– Лукаш Смокуви. Драконья бригада.

Его собеседник стукнул каблуками и поклонился.

Должно быть, они вдвоем выглядели нелепо, стоя на пустой улице города-призрака. И этот офицер в вычищенном костюме кланялся промокшему до нитки, растрепанному и грязному драконоборцу.

– Я много о вас знаю, лейтенант, – сказал Кожмар Стычень.

Лукаш поднял бровь.

– Потрясающе.

Не дождавшись приглашения, майор облокотился на забор рядом с Лукашем. На шее у Кожмара висела печать с позолоченным аистом и змеем – символом высокопоставленных офицеров.

– Младший из братьев Смокуви. Когда-то вас было десять, а теперь – всего двое. Самая маленькая бригада в истории Воронов. – Майор улыбнулся. У него были очень длинные, широко расставленные зубы.

– Не поймите меня превратно, – наконец ответил Лукаш. – Это моя любимая сказка. Но я ее уже слышал.

– Конечно, так бестактно с моей стороны. Вы уж простите, но не каждый день встречаешь Волчьего Лорда.

Кожмар надел свой кивер на голову, и по его плечам заструился плюмаж [6] Плюмаж – в старину: украшение из перьев на головном уборе. из волос вилы. Он окинул Лукаша взглядом и неожиданно спросил:

– Как ваша рука?

Лукаш стиснул зубы.

Возле фонтана собралась группа молодых женщин. Волосы девушек казались такими же блеклыми, как полоски на их длинных юбках; их кожа почти сливалась с белыми рубашками, а в руках они держали тонкие сигареты. Единственным ярким пятном в их облике были кроваво-красные сапоги, отчетливо выделяющиеся на фоне мрачных улиц.

– Можно подумать, они никогда не видели Ворона, – сказал Кожмар после короткой паузы.

Воронами называли служащих королевской армии.

– Скорее всего, и правда не видели, – ответил Лукаш.

Он осторожно наблюдал за женщинами, которые подошли к его коню слишком близко. Драконьи рога обычно вызывали у окружающих неподдельный интерес.

– Я здесь уже три дня, – задумчиво сказал Кожмар. – Меня никто так не рассматривал.

– Я Волчий Лорд, – ответил Лукаш, как следует не обдумав свои слова. – Люди смотрят на меня все время.

Майор повернулся к нему, и на секунду в его выражении промелькнуло что-то хищное.

– Конечно, – мягко согласился он. – Не сомневаюсь.

Кожмар резко выделялся на фоне мрачного, туманного городка, и только его глаза соответствовали окружающей обстановке – светлые, серые и совершенно бесчувственные.

Лукаш снова посмотрел на девушек с нескрываемой тревогой. Одна из них – может, чуть моложе его самого – гладила коня по черной шее. Крул повернулся к девушке, его уши дернулись, и она достала из кармана морковку. Даже с противоположного конца площади Лукаш видел, как загорелись в предвкушении глаза лошади.

– Итак, – начал Кожмар, достав из-за пазухи трубку. Это была дорогая безделушка, с резными узорами, инкрустированными янтарем.

Он выдул несколько идеальных колечек дыма, тут же смешавшихся с туманом, и спросил с нарочитой бесцеремонностью:

– Лукаш, полагаю, ты здесь из-за Золотого Дракона?

«Хотелось бы, чтобы это и правда было так».

Лукаш сжал и вновь разогнул обрубки, оставшиеся от его пальцев. Потребовались целых восемь недель, трясущийся меч и Золотой Дракон, но, по крайней мере, он начал признавать неизбежную правду.

Его карьере охотника на драконов пришел конец.

Лукаш покачал головой, и Кожмар Стычень внимательно оглядел собеседника. Глаза майора потемнели, и он нахмурил черные брови, сильно контрастирующие с его светлыми волосами. Это придавало его лицу жесткое, отчужденное выражение.

– Не хочу указывать на кикимору за печкой, но ты же драконоборец. Возможно, величайший в истории. – Рот Кожмара растянулся в улыбке. – Признайся, ты струсил?

Лукаш убрал покалеченную руку за спину.

– Скорее, прозрел, – ответил он. – Увидел свет в конце тоннеля, а это оказался драконий огонь. Я ушел в отставку.

В этот момент Лукаш решил, что у него нет желания врать и выкручиваться, поэтому он добавил:

– Я ищу своего брата.

Кожмар прищурился. Из его ноздрей поднимался дым, такой же вялый и безжизненный, как взгляд майора.

– Брата? – Он нахмурился. – Какого именно?

Лукаш не был удивлен, что Кожмар не знает об исчезновении Францишека. Его старший брат не любил фотографироваться: он был ниже и худее всех, и когда в остальных Смокуви сразу узнавали Волчьих Лордов, Францишека часто путали с простым городским жителем. Кроме того, он предпочитал оставаться на заднем плане и вмешивался, только если это было необходимо, оставляя всю славу Лукашу.