Дорофея Ларичева - Дочь ледяного Юга [litres]

Расстояние, которое дирижабль с легкостью преодолел часа за два, на санях отняло шесть с половиной. Трещины, ледяные глыбы, неведомо откуда возникшие на равнине, всячески стремились замедлить их передвижение. Правивший санями Бартеро в огромных защитных очках казался мифическим существом. Танри с гатуром сидели рядом. В самом хвосте следили за ценным оборудованием молодые дирижабельщики.

Еще до прибытия на место в сердце Танри шевельнулось нечто неприятное, тревожное. Занервничал и Бартеро. Что-то произойдет. В довершение с заднего сиденья долетела реплика Рофирта:

– Пока мы летели сюда от Ивинаку, мне казалось, будто в окна гондолы кто-то заглядывает. И сейчас кажется. Считай меня безумцем, но это так.

– Духи этих мест не прекращают слежку, – абсолютно серьезно ответил гатур. – Танри, как звали вашего главного бога?

– Агых. Он насылал мороз и метели, а сам жил в солнечном дворце. Яркое ночное сияние – ступени к его вотчине. Его боялись и приносили жертвы. Иногда человеческие…

Кто знает, не сам ли Агых спас ее, не приняв жертву? Выговор Танри изменился. Растягивая слова, смягчая согласные, присвистывая в конце глаголов, нараспев она повторила:

– Двенадцать звездных псов в его упряжке, а колокольчики на упряжи – жертвы в его славу. Двенадцать человеческих желаний неотступно следуют-сь за ним. Двенадцать человеческих слабостей возвещают-сь о его появлении , – продолжала цитировать она священные тексты дома Оленя. Те были написаны на тюленьей коже, которая хранилась у шамана. Читать на древнем языке умели всего трое из рода. Снизу вверх тянулись значки, складываясь в слова Вечной песни снегов. С малых лет дети повторяли за старшими, заучивали наизусть ее строки…

Бартеро удивленно обернулся к ней.

– Так ты вспомнила?

– Да, – Танри отчего-то смутилась. Про ее недавнее озарение знали только Арви и командор.

Приехали. Высадив куратора и девушку, гатур пересел за руль, увозя с собой молодых людей прочь от обломков за возвышающуюся слева ледяную гору. А Бартеро, потянувшись, как кот после долгого сна, произнес:

– Пойдем выясним, что случилось с этими беднягами и где остальные семеро человек. Они все пропали отсюда. Из спасательной команды не выжил никто.

Прозвучало это настолько буднично, что студентка внутренне содрогнулась, но пошла к первой платформе, сощурилась, пытаясь отыскать малейшие следы присутствия духов вещей. Железо было мертво. Разбросанные вещи тоже. Неведомая сила стерла с них малейшие следы жизни. Танри старалась, пока у нее не закружилась голова и куратор не подхватил обессилившую девушку на руки.

– Все неживое, выжженное! – повторила она несколько раз.

– Пошли к гатуру. Может, у него что-то получилось, – сказал он, позволяя ей взять себя под руку. – Врачебная помощь нужна?

– Нет.

Они обошли ледяную гору – ощетинившуюся, колючую, неровную. За ней над расчищенной тепловой пушкой площадкой парил гатур. Выглядел он обескураженным. Взволнованные парни молчали, а подле их ног лежали обгоревшие куски железа и пластика.

– Это не противовоздушная установка. Во всяком случае, не такая, как у нас, гатуров, – прокомментировал Ванибару. – Как и тогда, при мне, самолеты сгорели в воздухе, словно натолкнувшись на неведомую преграду. Удар происходил по направлению движения. Могу включить запись полета. Рассмотрим все подробно в замедленном режиме. Но есть ли смысл? Танри, – обратился он к девушке. – Можешь использовать свои таланты, проследить за следующей моделью? Мы с тобой это отрабатывали.

– Попробовать можно, – дальнелетница смотрела, как ребята распаковывали очередной железный самолетик, приговоренный к гибели. Желтый корпус, тонкие синие и красные линии вдоль фюзеляжа и по краю крыльев…

– Разгоняя до четырехсот километров в час, мы его уничтожим. На меньших скоростях он останется цел, – продолжил комментировать гатур. – Будешь следить за его состоянием. Думаю, твои субъективные впечатления окажутся более достоверными, чем полученные нами с камер и датчиков.

– Ей отдохнуть нужно, – вступился было Бартеро, но командор жестом остановил его.

– Приступай. Я запускаю мотор. Отойдите, ребята.

Самолетик легко пробежал по расчищенной взлетной полосе, предусмотрительно посыпанной песком, и отважно прыгнул в небо.

Танри так разволновалась, не желая подводить командора, что вновь почувствовала дурноту. Самолетик уносился прочь, а она провожала его взглядом. Вот он уже еле заметен… Не боясь повредить глаза, она сорвала черные очки и устремила взгляд вдаль. Самолетик, желтый самолетик. Крылья ловят воздушные потоки… Сейчас она скорее планирует с ним, чем летит. Скорость невысока…

Там внизу гатур вложил в ее руки пульт управления, поставил указательный и средний пальцы на регуляторы скорости, что-то попутно объясняя. Ощущение непринадлежности себе завораживало. Танри на земле послушно выполняла приказы командора, медленно двигая рычажки вверх. Танри в воздухе мечтала лететь и лететь…

– Смотри по сторонам!

Кто сказал? Морозный воздух разлетался мириадами ледяных кристаллов. Их танец в солнечных лучах ослеплял. Внизу неслась белая равнина. Вздыбленная, всхолмленная. По левому борту проглядывали черные горы, напрочь лишенные снегового покрова. По правому – только даль…

Самолетик мчался все быстрее навстречу собственной гибели. Скорее, скорее понять, разгадать тайну этой земли! Танри внизу резко и решительно вжала рычаги скорости до упора. Двести пятьдесят километров в час.

Воздух в носовой части сгустился, потемнел, всасывая железную птицу в воронку. Слишком узкую для него. За миг до взрыва Танри успела увидеть в глубине воронки нечто, о чем стоило рассказать на земле. Но ее словно раскололо на тысячи частей, и те, отдельно друг от друга, сыпались вниз… Ее подхватили Рофирт и командор.

– Я же предупреждал! – долетел до нее укор Бартеро.

– Надо увеличить скорость! – выпалила пришедшая в себя Танри. – Только тогда мы поймем, что случилось.

Она поспешила отстраниться от Рофирта и присела на корточки. Мир вокруг перестал кружиться. Кто-то, очевидно куратор, успел надеть на нее очки.

– Отчего ты так решила? – заинтересовался гатур.

– Мне кажется, еще чуть-чуть, и я бы проскочила.

– Иллюзия, – категорично отрезал командор. – Наше перо летело на скорости чуть менее восьмисот километров в час. После перехода через горную гряду скорость могла быть триста – триста пятьдесят.

– У нас есть высокоскоростные модели? – поспешила выяснить девушка.

– Есть. Всего шесть. Рисковать в первый день… Впрочем, давай. Я взял одну. Все лучше, чем гадать о причинах случившегося перед экраном компьютера.