Бриджид Кеммерер - Сердце яростное и разбитое [litres]

Нолла Верин подходит ко мне сбоку. Ее ладонь накрывает мою. Ее голос звучит очень тихо.

– Сестра.

Я смотрю на Ноллу Верин и удивляюсь тому, как эмоционально звучит ее голос.

– Да?

– Он. над тобой издевался?

– Что? Нет!

– Точно? Ты ведешь себя как-то странно, – голос Ноллы Верин пропитывается злостью. – Если он посмел хоть раз тебя ударить, я обещаю, я вырву все кости из его тела, а потом заполню ими все отверстия, которые.

– Нолла Верин! Тебе обязательно все расписывать в таких подробностях?

– Я даю клятву. Я это сделаю голыми руками.

– Ну, я бы была очень тебе признательна, если бы ты перестала говорить о том, от чего меня может стошнить, – я снова корчу недовольное лицо, и на этот раз это происходит непроизвольно. – Он не обижал меня. Даже наоборот.

Сестра плюхается обратно в свое мягкое кресло.

– Так расскажи мне. Поведай мне об этом принце Грее.

Принц Грей. Это всего лишь второй раз, когда я слышу, чтобы его называли принцем Греем, и оба раза мое сердце замирало в груди при этих словах. Я вспоминаю о том, как Грей стоял лицом к лицу с капитаном Сэн Домо, и мне хочется прижать руку к груди.

Я продолжаю смотреть в окно, и мои ладони остаются лежать на подоконнике. Понятия не имею, что мне рассказать о Грее.

«Он нежный. Он добрый».

Нет. Каждое из этих качеств может поставить его в невыгодное положение перед моей жестокой сестрой. Оба этих качества кажутся мне секретом, который Грей делит только со мной. Для всех остальных он жесткий и беспощадный.

«Он честный, храбрый и верный. Он охранял дверь в мою комнату, когда мне было страшно даже на секунду закрыть глаза. Он сильный и уверенный, и он может убедить меня в том, что я выносливая и талантливая. У него темные глаза и бережные руки, и я могу слушать, как он говорит, всю ночь напролет».

Я сглатываю комок в горле.

– Он красив, – выдавливаю я.

Моя сестра молчит.

Я тоже молчу.

Мне хочется знать, что за выражение написано сейчас у Ноллы Верин на лице и догадалась ли она о том, что я чувствую. Интересно, что она думает? В окно задувает легкий ветерок, который холодит мои горящие щеки.

Внезапно мне хочется запереть двери и спрятаться у себя в комнате среди книг, подушек и уединения. Я не желаю наблюдать за тем, что будет происходить между Греем и моей сестрой.

Между принцем Греем и моей сестрой.

Я закусываю губу и пытаюсь дышать, несмотря на ноющую боль в груди.

Двери в мою комнату распахиваются, и звучат фанфары. Стражник провозглашает:

– Королева Силь Шеллоу, высокопочтенная Карис Люран.

Я резко оборачиваюсь, сама того не желая, будто меня поймали за каким-то неподобающим занятием.

Матушка выглядит так же, какой я ее помню, но я знаю, что мне не следует обнимать ее и кружить в воздухе, как я это делала со своей сестрой. Сама она, определенно, не будет выражать свои чувства по отношению ко мне, особенно в присутствии десятка советников и слуг.

И, тем не менее, выражение ее лица мягче, чем в моих последних воспоминаниях.

– Моя умная дочь, – говорит она, протягивая мне руку.

А, так мы следуем церемониальным обычаям. Я должна была догадаться, когда ее появление огласили фанфары. Я иду к матушке навстречу, принимаю ее руки и кланяюсь.

Она хватает меня за подбородок и поднимает мое лицо до того, как я успеваю завершить поклон.

– Нам с тобой многое нужно обсудить.

– Да, матушка.

– Я была крайне расстроена, когда ты ускакала посреди ночи ради глупой затеи, – матушка продолжает удерживать мой подбородок. – Я уже думала, что нам придется перестать называть тебя умной. К счастью, тебе удалось заслужить искупление.

Возможно, мне следовало сначала встретиться с матушкой, а потом с сестрой. Все мои старые защитные механизмы снова начинают работать. Пробираться через весь Эмберфолл было сложно и утомительно, но не так, как разговоры с моей матушкой. Я уже чувствую, что устала.

– Благодарю вас.

– Ты должна была знать, что этот человек попытается использовать тебя против меня. Какое облегчение, что тебе удалось сбежать. Я надеюсь, этот небольшой урок не прошел зря?

Моя кровь леденеет, и кажется, будто по моим жилам течет сама Застывшая река. Мое сердце начинает биться в два раза чаще.

– Вы. знали? Вы знали, что он взял меня в плен?

– Конечно, дорогая дочь. Конечно, – матушка отпускает мой подбородок. – Мне бы хотелось, чтобы ты присоединилась к нам в тронном зале для обсуждения условий соглашения с нашим новым юным союзником.

«Он, может, и не согласится быть вашим союзником. Ему не хочется иметь со всем этим ничего общего».

Однако я не могу сказать матери этих слов, ровно как я не смогла ничего сказать своей сестре.

Я закрываю рот, выпрямляю спину и следую за матушкой в коридор.

Я не впервые сталкиваюсь с роскошью и элегантностью. Замок Железной розы в Эмберфолле отделан мрамором и отполированным деревом. Дворец Карис Люран выложен хрусталем и камнем. Повсюду блестит стекло.

Одежда, которую нам дали, высокого качества: лосины из матовой телячьей кожи, начищенные черные сапоги с кожаными шнурками, туники и куртки, вышитые шелком и окаймленные парчой. Вместо украшений зеленым и черным цветами, которые я ожидал увидеть, все вещи украшены золотым и красным – цветами Эмберфолла.

Нам вернули оружие, и, хотя это похоже на жест доверия, я знаю, что это не так. Во дворце мы в меньшинстве. За каждым нашим шагом следят.

Я бы все отдал за черную форму, которую носил во время службы в Королевской гвардии. У меня на предплечьях были бы нарукавники с ножами, а спина была бы защищена броней. Я бы все отдал за то, чтобы снова стать невидимкой. В этой богато обставленной комнате со стеклянной стеной, через которую виден стеклянный город, я чувствую себя зверем, запертым в клетке.

Ноа, Джейк и Тайко наблюдают за мной. Они ждут.

Ждут слов от меня.

Сердце быстро колотится у меня в груди. Я не знаю, как мне быть.

В лесах все было по-другому. По-другому было и тогда, когда я указывал Тайко, каких лошадей нужно было выводить для турнира. Так же по- другому было, когда я был стражником.

Как командор я мог отдавать приказы, почти не задумываясь.

Я знаю, как расставить стражу, как наблюдать за толпой, как определить, кто может быть вооружен и кто заслуживает особого внимания.

Лия Мара на моем месте знала бы, как себя вести. Она росла, готовясь стать королевой. А потом ее лишили этой возможности.

Как принцу Грею мне отведена роль, к которой я абсолютно не готов.

«Почти как Харпер», – вдруг осознаю я. Она приняла на себя роль принцессы, словно была рождена для нее. Она стала великолепной опорой для Рэна, полагаясь на свою смекалку, а не на подготовку.