Кара Барбьери - Белый олень [litres]

– Понимаешь, в этом и проблема с тобой и всем людским родом, – лениво пояснил он и пнул меня в живот, не давая встать на ноги. – Вы такие нежные. Хрупкие. – Еще один пинок, в этот раз по ребрам. Я откатилась, стараясь держать дистанцию. Стилет выпал и валялся в нескольких футах. – Один небольшой удар сапогом – и ваши внутренности превращаются в кашу.

Я заметила приближение следующего замаха, в этот раз направленного в грудь, и успела перехватить ногу. Дернув за нее, мне удалось повалить Лидиана на землю и поспешно забраться на него, впиваясь пальцами в рану на плече, до сих пор отравленную железом. Он заорал и нанес удар ногами мне в лицо. Сила толчка была такова, что я снова растянулась на спине, гоблин же встал, на этот раз уже без улыбки.

Я осмотрелась по сторонам, хотя перед глазами все плыло. Сорена нигде не было видно. Я резко дернулась, пытаясь отыскать его. Не оставляй меня, только не оставляй меня!

Но Лидиан загородил обзор, с размаху сев мне на живот. Его пальцы сжали мой подбородок с такой силой, что по шее потекли струйки крови.

– Все считают, ты такая невинная. Соль земли, образец для подражания. Так тебя называют. Ведь они никогда не видели подобных тебе. – Второй рукой он провел мне по волосам, заставив поморщиться от прикосновения. – Но я знаю тебя лучше остальных, Яннека. Ты – мерзость, чудовище. И должна была умереть еще при рождении. Так же, как и он.

– Пермафрост с тобой не согласен. – Я плюнула ему в лицо, слюна стекала, смешавшись с кровью.

– Пермафрост умрет! – прорычал Лидиан.

– Только если мы тебя не остановим!

– Я думал, у меня получится спасти тебя, изменить, – участливым тоном произнес мой мучитель. Сапогами он прижал к земле оба моих запястья, вынуждая лежать неподвижно. – Я так старался! Но ты вонзила мне гвоздь в ногу, и посмотри, куда это привело? Боюсь, твоя история закончится здесь и сейчас. Приношу тебе искренние извинения. Я правда старался!

Его когти удлинились, и я вздрогнула. Мне доводилось раньше наблюдать, как гоблины предпочитают расправляться с людьми: вырывали сердце прямо из грудной клетки.

– Не волнуйся, – прошептал безумец, нежно погладив меня по щеке. – Я все сделаю очень быстро. Обещаю, ты ничего не успеешь почувствовать.

Мне же оставалось беспомощно наблюдать, как приближается занесенная рука.

Внезапно издалека донесся голос:

– Лидиан! – это кричал Сорен. Лидиан поднялся на ноги и повернулся к племяннику. Я же перекатилась на живот, и на землю полились остатки съеденного мной сегодня. Мне было плохо от отвращения.

– Что такое? – с интересом полюбопытствовал сумасшедший гоблин. Сорен же стоял весь в крови, белые пряди слиплись и висели алыми сосульками. За его спиной виднелась гора тел. Некоторые из них шевелились, но большинство лежало неподвижно. – Вижу, ты стал достаточно неплохим бойцом. – Лидиан нахмурился, бросая презрительный взгляд в сторону трупов. – Мне казалось, подобного количества будет достаточно, чтобы надолго занять тебя. Очевидно, я ошибался.

– Я же тебе нужен, так? – спросил Сорен. – Для твоего безумного ритуала.

– Он не безумный, – уязвленно прошипел его дядя. – Я хочу спасти нас всех. Это ради всеобщего блага. Хотя ты этого понять не можешь, воспитанный в роскоши и неге.

– Я пойду с тобой по собственной воле, – предложил покрытый кровью молодой лорд. – И мы сразимся по-честному. Мы оба понимаем, что убийство должно состояться в борьбе один на один, чтобы олень счел победителя достойным. Может, ты победишь. А может, и проиграешь. Но ты не можешь заставить меня биться с тобой, дядя, и ты это знаешь. Иначе все будет напрасно. Поэтому вот мое условие: отпусти ее. – При этих словах глаза Сорена, прикованные ко мне, наполнились теплом, желанием и сожалением. – Позволь ей уйти, и тогда я соглашусь на смертельный поединок. И пусть победит новый король!

– Нет! – закричала я, с трудом поднимаясь на ноги. – Сорен, нет! Не надо. Я его не боюсь. – Я покачнулась и вновь упала. – Сорен, пожалуйста, не делай этого! Ты не обязан так поступать.

Я услышала тихий шорох пепла под сапогами, и внезапно лорд оказался совсем рядом со мной. Теплые губы прижались к моему лбу.

– Я люблю тебя, – прошептал Сорен, а затем повысил голос: – Я снимаю с тебя любые связующие чары, наложенные гоблинами или богами. Ты свободна от любого наказания перед лицом короля и Пермафроста. Ты вольна оставить эти земли, мой народ и меня.

Вспыхнувшая в голове нестерпимая боль заставила меня скорчиться на земле. Казалось, кто-то поджег мои мозги, а в горло влил расплавленный свинец, оставив задыхаться. Извиваясь в судорогах и содрогаясь всем телом, я отчаянно боролась за каждый вдох, сражалась с охватившей меня агонией от разорванных уз. Сквозь шум в ушах я услышала, как он прошептал напоследок еще три слова и пошел прочь.

Сердце взорвалось в груди, и мир погрузился во тьму.

Чья-то рука провела по моей щеке, вырывая меня из тревожного забытья. Я была привязана к стволу одного из скелетоподобных деревьев, все тело болело после того, как его грубо стащили со спины лошади. Оно ныло не только поэтому, но я постаралась забыть о других причинах.

– Просыпайся, милая, – легкомысленно пропел голос, который для моих ушей звучал отравляюще.

Сонно моргнув, я приподняла голову и уставилась в зеленые глаза гоблина, объявившего меня своей собственностью. Казалось неправильным, что подобный монстр может быть таким красивым. Я знала, что у их народа существует два обличья – естественное и хищное, однако не думала, что присущая им внешность окажется прекрасной. Мне казалось, они остаются чудовищами в любой из ипостасей. Однако стоявший передо мной мужчина с сильной челюстью, орлиным носом, изумрудными глазами и золотистыми волосами был красивым. Красивым и ужасным.

– Вот умница, – проворковал он.

Я отвернулась от его протянутой руки. Под ногтями до сих пор виднелась давно засохшая кровь. Она принадлежала не мне, но, вероятно, кому-то из моей деревни. Этот мужчина – нет, этот гоблин, этот монстр – убил всех жителей.

Я кашлянула. Горло горело от воды, которой я наглоталась, пока плыла сквозь водопад во время побега, и от дыма, пока брела по разрушенному поселку, когда меня схватили.

Мой похититель прижал что-то к моим губам. На вкус оно напоминало медь вперемешку с железом. Я сплюнула угощение на землю – красными пятнами могла быть только кровь.

– Не нравится, дорогуша? – протянул он. – Еще привыкнешь.

– Жри свое потомство! – выкрикнула я оскорбление и тут же закашлялась.

От пощечины перед глазами все расплылось. Эти твари такие сильные. Почему этот гоблин еще не убил меня? Когда ему надоест забавляться со мной?