Кейт О'Хирн - Битва за Олимп [litres]

Юпитер подошел ближе к Эмили и взял ее под руку. Вместе с Пегасом и Эмилиным отцом он подвел ее к возвышению:

– Посмотри хорошенько и скажи, что ты видишь?

– Я вижу Тэнга, – сказала Эмили, подняв взгляд на каменную статую.

– Хорошо. И что Тэнг держит?

– Крышку клетки.

– Верно, – терпеливо кивнул Юпитер. – Из чего она сделана?

– Из золота.

– Не просто золота, – вмешалась Диана. – А точно из того же золота, из которого сделаны твой протез и наше оружие.

– Олимпийское золото! – воскликнул Пэйлин, внезапно все поняв.

Он вскарабкался на остатки клетки и указал на крышку: – Эмили, посмотри, Тэнг и остальные держат ее голыми руками. Она отравляет их.

– Все верно, – грустно согласился Юпитер. – Если ты коснешься Тэнга или других, ты непременно вернешь их к жизни. Но даже твое пламя не сможет выжечь из их тел золотой яд. Они умрут в страшных мучениях. Поверь мне, дитя, лучше оставить их такими.

Эмили и слова не могла вымолвить, настолько ее потрясло услышанное. Она посмотрела на Тэнга и заметила, что мрамор всех четырех рук почернел от яда. Боль застыла на окаменевшем лице задолго до того, как горгоны обратили его в камень. Тэнг знал, что умирает.

– Они знали, что оно убьет их, но все равно подняли крышку.

– Какой отец не сделал бы то же самое для своей дочери?

– Дочери?

Юпитер кивнул:

– Тэнг – отец Сеган. Он пожертвовал собой ради нее. Трое других – его братья. Они поклялись верно служить своей племяннице и даже отказались покинуть тронный зал, когда Тэнгу велели отправиться за вами в ваш мир.

Горло Эмили болезненно сжалось, когда она вновь посмотрела на четырех каменных стражей.

– Тэнг и вправду… мертв? – прошептала она, взглянув на своего отца: – Пап?

Ее отец стиснул ее в крепких объятиях и поцеловал в макушку:

– Я бы сделал то же самое для тебя, Эм, в любой момент.

Сеган и Тобан оставили своего отца и спустились с возвышения. Эмили видела темные дорожки слез на лице юной королевы. Она приблизилась к Эмили и мягко произнесла несколько слов.

Диана погладила Эмили по голове:

– Тэнг рассказал ей, как сильно ты напомнила ему его дочь. В вас обеих живет один и тот же дух и отвага. Она говорит, он бы пожертвовал жизнью и ради тебя тоже.

Сердце Эмили разрывалось. Глубокие рыдания вырвались наружу, и тогда розовая королева нирадов крепко обняла ее. Вместе они разделили общее горе.

Понадобилось несколько долгих, изматывающих дней, чтобы вернуть к жизни тысячи каменных нирадов по всем уголкам мира. Правление горгон было жестоким и распространилось далеко за пределы дворца.

Все еще необычно тихий, Джоэль медленно учился жить с одной рукой. Эмили сидела на спине Пегаса и наблюдала за ним, за своим отцом, за Пэйлином и Хрисаором, которые играли в подобие футбола с группой нирадских детей и принцем Тобаном. Хрисаор подкрался к Джоэлю со спины и повалил его на землю. Крылатый вепрь пригласил всех детей из своей команды присоединиться к его коварному нападению. Эмили улыбнулась, услышав крик, а затем – наконец-то! – и смех Джоэля, доносящийся со дна свалки.

– Он справится, Пегс, – пробормотала Эмили, похлопав жеребца по шее, и вернулась к своей работе: возвращать к жизни окаменевших нирадов.

Юпитер, Диана, Аполлон и Купидон ушли по Солнечному Течению в поисках остальных олимпийцев. Учитывая, сколько миров расположено вдоль него, они понимали: чтобы вернуть всех на Олимп, понадобится некоторое время.

На исходе очередного бесконечного дня Эмили исцелила последнюю жертву горгон. Соскользнув со спины Пегаса, она подскочила к лиловому нираду. Королева уже стояла рядом с ним, когда Эмили коснулась его руки.

Стоило ей закончить с последним нирадом, на нее тут же навалилась усталость. Эмили давным-давно перестала считать, скольких она вернула, – их было слишком много. Счастье, что ее целительных способностей хватило, чтобы справиться со всеми. Когда последняя статуя начала теплеть, она точно знала, что спасены все нирады, которых можно было спасти.

Острый укол боли вновь пронзил ее сердце, когда она вспомнила о Тэнге. Его смерть, как и утрата матери, навсегда отпечаталась в сердце Эмили. Всю оставшуюся жизнь эта боль будет с ней повсюду.

Последний нирад пришел в себя и закричал. После того как Сеган успокоила его, он склонил голову и встал на колени перед королевой. Эмили разделила радость Сеган, наблюдая, как маленькие дети возвращенного нирада подбежали к нему и обняли всеми крохотными ручками разом.

Королева посмотрела на Эмили и кивнула. Им не нужно было говорить на одном языке, чтобы понимать друг друга. Дело сделано. Эмили ответила улыбкой. Прыжками добравшись до Пегаса, она поцеловала его в морду.

– Мы сделали это, Пегс, – прошептала она.

Эмили погладила морду жеребца и обвела взглядом странные земли вокруг себя. Мир нирадов понемногу возвращался к жизни. Небо оставалось таким же темным и пасмурным; и странные существа, похожие на летучих мышей, все еще кружили над их головами. Ни деревьев, ни хоть каких-то признаков растительности. Земля такая же черная и пустынная, как и в день их прибытия. И все же Эмили казалось, что она прекрасна.

– Эм! – позвал Джоэль.

Эмили обернулась и увидела Джоэля и Тобана, едущих верхом на Хрисаоре. Джоэль держался за ухо вепря левой рукой и улыбался. Пэйлин летел рядом в своих неизменных крылатых сандалиях. Все они замерли около нее.

– Эм, ты и королева должны немедленно вернуться во дворец, – сказал Пэйлин.

– Что случилось?

Улыбка Джоэля стала шире. Уже одного этого хватило, чтобы сделать день Эмили идеальным. Ее друг приходит в норму.

– Идем, увидите своими глазами.

Эмили посмотрела на Сеган:

– На Пегасе хватит места для нас обеих.

Стоило Пегасу взмыть в небо, королева вскрикнула со смесью страха и рычащего восторга. Четыре руки почти выдавили из груди Эмили весь воздух, когда Сеган вцепилась в нее изо всех сил. Они пролетели над шумной деревней: снизу закричали и замахали руками нирады. Наконец все приземлились у входа во дворец.

– В тронном зале, – взволнованно произнес Пэйлин, взбежав по ступенькам: – Быстрее!

– Что там? – спросила Эмили.

– Ну же! – в нетерпении выпалил Джоэль.

Он и Тобан спрыгнули со спины вепря и последовали за Пэйлином.

Эмили посмотрела на королеву и пожала плечами:

– Пойдем посмотрим.

Пегас понес их по ступенькам дворца. Эмили не была здесь со дня чудовищной битвы. Воспоминания о пережитых страданиях и потерях все еще бередили душу, и она не могла вернуться сюда. Пока золотые копыта Пегаса цокали по мраморному полу, она слышала голоса. Множество голосов.

– Поторопитесь, копуши! – воскликнул ее отец, возникший у входа в тронный зал.