Дэн Патрик - Штормовой прилив [litres]

– Башни. В прошлый раз Хигир меня чуть не поджарил заживо в одной из таких.

– Но ты выбрался , – тихо напомнила она.

– Да, но не сам, – вздохнул юноша. – На этот раз друзья не придут на помощь.

На первом этаже башни ничего не было, кроме разбитой мебели и густой пыли. Они поднимались по спиральной лестнице, и дыхание вскоре сбилось, а ноги загудели от напряжения. Вскоре перед ними предстала тяжёлая деревянная дверь, возле которой стояли двое стражников со щитами и двуручными топорами.

Сержант, сняв шлем, тихо сказал что-то охране, и те открыли дверь тяжёлым ключом и велели зайти. За столом сидел Зоркий, чья маска в форме открытой книги обладала лишь прорезями для глаз и надписью, которую Стейнер не смог разобрать. Зоркий молча поднялся и сложил пальцы домиком перед грудью.

Сержант снял с запястий заключённых кандалы и с грохотом бросил их на стол. Стейнер ожидал увидеть комнату, полную книжных полок, но вместо этого заметил расставленные полукругом перед камином стулья и кровать со смятой простынёй в одном из углов. На полу валялись обрывки пергамента, а возле окна стояли три птичьи клетки, накрытые чёрным бархатом.

– Я сделал, что смог, – доложил сержант. – Но, похоже, им известно, что он здесь. Я не знаю, сколько у нас времени.

Кивнув, Зоркий снял маску, и глаза Стейнера расширились от изумления: посвящённые члены Синода никогда не снимали масок, даже друг перед другом. На него смотрела женщина лет сорока с ямочкой на подбородке и убранными в высокий хвост каштановыми волосами.

– Ты меня не узнал. – Она одарила юношу лёгкой улыбкой. – Да и с чего бы? Ты ведь никогда не видел моего лица.

– Фельгенхауэр? – Стейнер задохнулся от избытка эмоций.

Зоркая с улыбкой кивнула.

– Откуда ты знаешь, что это она, если ты никогда её не видел? – прошептала Кристофин.

– Я узнаю её голос. – Бывший узник Владибогдана ухмыльнулся и смерил взглядом Зоркую. Она была высокая, как и Матриарх-Комиссар. – Как мы впервые встретились? – спросил он.

– Тебя привезли на остров, и ты ударил Ширинова кувалдой, чтобы защитить мальчика по имени Максим. Где он, кстати?

– Любому известна эта информация, – отрезала Кристофин. – Всем, кто был там.

– Ты права, – признала Зоркая. – Я восхищаюсь твоей осторожностью. В наше время лучше опасаться новых лиц. – Фельгенхауэр, если это была она, шагнула вперёд и осмотрела девушку, точно солдата на плацу. – Кто ты и откуда?

– Из Циндерфела, – ответила та. – После убийства Ширинова всем пришлось покинуть город. Но я захотела уйти со Стейнером.

Зоркая и сержант обменялись взглядами, и мужчина едва заметно кивнул.

– Она со мной, – подтвердил юноша. – Без неё меня бы здесь не было. Вы можете доверять ей.

Женщина кивнула.

– Задай другой вопрос, Стейнер.

– Пока я был на острове, Фельгенхауэр пыталась меня учить. Чему?

Зоркая улыбнулась.

– Я пыталась научить тебя читать, Стейнер. Это я. Клянусь тебе.

Молодой кузнец шагнул навстречу, содрогаясь от усталости, страха и холода, и со слезами облегчения на глазах упал в распахнутые объятия тёти.

– Они схватили моего отца, Марека! – только и сумел прошептать он.

– Знаю, – ответила Фельгенхауэр. – Но теперь мы вместе и больше никогда не разлучимся.

Горячая ванна и чистая одежда ждали Кристофин и Стейнера в комнате внизу. Они остались наедине, чтобы помыться и отдохнуть. Рядом стояли две кружки и чайник, и пока Стейнер купался, Кристофин попивала горячий чай. Какое-то время никто из них не разговаривал.

– Ты уверен, что это она? – наконец спросила девушка.

Бывший узник Владибогдана кивнул и медленно поднялся из ванной.

– Всегда забываю, насколько твоё тело изрезано шрамами, – прошептала Кристофин, глядя на крепкий стан любимого.

Тот вытянул руки и постарался рассмотреть повреждения.

– Заслуга летучих мышей и всех остальных сражений, через которые я прошёл. И думаю, на том шрамы не закончатся.

Им принесли чистую воду, и настала очередь Кристофин погрузиться в ванну. Стейнер тем временем налил себе чай. Упав на кровать, он пристально глядел в окно на дневной свет, наслаждаясь моментом покоя. Сейчас было легко позабыть, что они находились в самом сердце Империи. Позабыть, что они должны отыскать отца и победить Императора.

– Ты когда-нибудь задумывался, каково было бы управлять таверной в Нордвласте вместе со мной? – спросила Кристофин.

– Мы бы управляли таверной?

Она пожала плечами, посылая рябь по воде.

– Вероятно. Если бы не Империя.

– Мы бы растолстели и были бы счастливы? – улыбнулся Стейнер.

– Похоже на описание рая.

После ванны им удалось поспать.

Спустя какое-то время их разбудил стук в дверь, и они вместе поднялись в комнату Фельгенхауэр. Она стояла возле окна, настороженно глядя во двор.

– Присаживайтесь. – Зоркая указала на стулья. – Значит, ты теперь с моим племянником, – обратилась она к Кристофин, и на мгновение в голосе проскользнула нотка властности, напомнившая о бытности Матриарх-Комиссаром на Владибогдане.

– Да. Мы со Стейнером были… друзьями. Ещё до того, как его забрали.

– А теперь вы больше, чем друзья? – в уголках губ промелькнула улыбка.

– Похоже на то. – Кристофин отвела взгляд.

– У Марека отменный вкус на женщин. Похоже, ты унаследовал его дар.

Юноша ухмыльнулся, а его возлюбленная покраснела.

– Нам говорили, ты возглавила банду наёмников в Славонской провинции, – вспомнил Стейнер. – Это правда или слухи были неверны?

Фельгенхауэр улыбнулась.

– Это приманка. Отличный способ заманить тех, кто хотел меня выследить.

– Например, нас, – подметил племянник.

– И кучку Охранцев, – добавила Зоркая, словно упомянутые элитные бойцы были всего лишь мелкой помехой. – Я давно притворяюсь этим жалким негодяем, – она указала на маску в виде открытой книги, – и отсюда управляю несколькими десятками шпионов. У меня мало влияния, но шёпот ветра рано или поздно достигает моих ушей.

– Значит, ты знала о моём прибытии?

– Я слышала, как убили Тиховетра. А потом ты исчез, и после битвы в Вираге я не получала о тебе вестей.

– Мы держали путь на восток, и нас схватили бандиты. Однако Кристофин удалось добиться их расположения.

– Вот, значит, как вы разгромили гарнизон в горах. – Фельгенхауэр покачала головой. – Вираг, Тристбир, Восточные лисы теперь на устах у каждого Зоркого и в сердцах всех, кто жаждет её развала.

– Значит, люди знают о нас? – изумилась Кристофин. – Они знают, что нашлись те, кто сопротивляется?

– Конечно. Они называют вас Героической парой, и ваша слава достигла каждого города в каждой провинции. Император кипит от гнева.

– Это всё замечательно, – проворчал Стейнер. – Но я должен спасти отца.